Безумная страсть - Гамильтон Диана. Страница 15

Слова сопровождались грубым толчком в спину. Бет помедлила секунду, потом забралась внутрь и устроилась на сиденье, вся мокрая и дрожащая. Сквозь текущие по стеклу струи воды она видела, как Чарльз укладывает ее чемодан.

Усевшись рядом с ней, он снял мокрую рубашку и кинул ее на заднее сиденье. Повернувшись к ней, спокойно произнес:

— Раздевайся.

— Нет. — Она вся дрожала, несмотря на жар, разливавшийся по ее телу при воспоминании о том дне в лесу, когда был зачат их ребенок. Она понимала, что не сможет устоять. Его полуобнаженное тело возбуждало ее, ей хотелось дотронуться до его смуглой, покрытой жесткими волосами кожи, до его мощного торса. Ей приходилось сдерживаться, чтобы не погладить широкие плечи Чарльза, кончиками пальцев не потрепать полоску волос на груди.

Он повторил с тихой угрозой:

— Раздевайся, или я сам раздену тебя. — И он непременно сделает это! Со сбившимся дыханием, дрожащими руками она дотронулась до верхней пуговицы своего платья. — Не веди себя как перепуганная девственница, моя милая. Я не покушаюсь на тебя. Мне просто не хочется, чтобы ты заработала пневмонию. — Он перегнулся назад и подал ей дорожное одеяло. — Можешь этим прикрыть свою скромность, — жестко проговорил он. — Но если ты помнишь, то я уже видел тебя голой. Так что на сей раз меня это не слишком заинтересует.

Но это была неправда. Он следил за каждым ее движением, пока она расстегивала пуговицы и стягивала с себя промокшую ткань, проклиная свои предательски заострившиеся соски, заметные сквозь тонкое кружево лифчика.

Она потянулась за одеялом, чтобы спрятаться от этого назойливого взгляда, но он поймал ее руку и скомандовал:

— Все остальное — тоже!

Бет продолжала сидеть неподвижно. Она не могла пошевелиться, будто из ее тела вынули все кости. Она мечтала, чтобы его руки и губы прикоснулись к ней так же, как до этого взгляд.

Она слабо попыталась воспротивиться, оттолкнуть его. Она не знала, что хуже: отвращение, которое она испытывала к себе самой, или желание, чтобы он понял, как страстно она хочет его. Чарльз издал какой-то хриплый гортанный звук и быстро разобрался с застежкой ее бюстгальтера. Руки его не сразу оторвались от груди Бет, а потом скользнули к бедрам, к темному островку внизу живота. Долгое мучительное мгновение он смотрел горящими глазами на нее, потом отпрянул и бросил ей одеяло.

— Прикройся! — резко прозвучал его голос. Дрожа, она закуталась в мягкую ткань, ненавидя себя за свои чувства, за то, как легко предавала себя.

Он завел двигатель и спросил ее непринужденно и спокойно:

— Ты и Темплтону так же легко отдавалась? Как ты заставила его сделать тебе предложение?

Ненависть и злоба сдавили ей горло. Она была готова разрыдаться, но сдержалась. Когда лучи фар прорезали тьму, она ответила резко и громко, ненавидя его в этот момент больше всех на свете:

— Ты мне отвратителен! Ты ничего не знаешь о моих отношениях с Уильямом. Ничего не знаешь! Слышишь?

— Прекрасно слышу, — искренно ответил он, направляя машину в темноту едва различимой аллеи. — И собираюсь узнать как можно больше. Там, куда мы едем, у нас будет на это время. Там нет ни одного человека на мили вокруг, на кого ты могла бы распространить свои соблазнительные уловки. Кроме меня.

Лучше бы он этого ей не говорил.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Что это за место? Они ехали уже больше часа, причем последние пятнадцать минут по проселочной дороге, переходящей в лесную просеку, может быть возникшую в результате пожара. Фары высветили домик посреди поляны, окруженной высокими деревьями.

— Лачуга, — сухо ответил он, — я ее нанял, но ты можешь рассматривать ее как свое временное жилище.

В тусклом зеленоватом свете сумерек его лицо выглядело неестественно, будто высеченное из лунного камня. У Бет возникло странное чувство, что она совсем не знает его, не понимает и не представляет, на что он в действительности способен. Она иронически заметила:

— Вот спасибо! Чем же я заслужила такое обращение? А где Занна и Гарри?

Уж конечно, не здесь. Чарльзу пришлось бы доказать, что он способен совершить все, чего ни пожелает любимая женщина, дойти хоть до края земли, но Занна ни одной ночи не провела бы посреди леса, в шалаше, когда вокруг ни одной живой души.

— Где, как ты думаешь, черт возьми? — огрызнулся он, взглянув на нее, будто она произнесла что-то глупое или неприличное. Или и то, и другое.

Бет вздрогнула, вжавшись в сиденье. Его ответ смутил ее. Он казался бессмысленным. Но она попробует сообразить сама: они роскошествуют в каком-нибудь международном отеле, где Занна дожидается, пока он закончит все дела со своей бывшей женой.

Она задрожала и занервничала, вообразив, что это могут быть за дела. Все можно завершить вполне цивилизованно, через адвокатов. Зачем было привозить ее сюда, мучить своим присутствием?

Она впала в самую настоящую панику, когда он выключил двигатель и загасил фары. Темнота вокруг казалась непроницаемой, она слышала только биение собственного сердца. Бет была уверена, что он тоже слышит его, читает ее мысли, видит ее смятение и испуг. Он вынул ключ зажигания и обратился к ней:

— Посиди тут, пока я открою.

Когда он скрылся в темноте, она смогла передохнуть. Через некоторое время Бет заметила пятно света в одном из окон, это несколько успокоило ее.

Если бы ей дала работу женщина или если бы Чарльз не обратил внимания на чувства Уильяма к ней, он бы никогда не привез ее в эту глухомань, чтобы договориться о разводе. Она никогда не подозревала, что его собственнические инстинкты настолько сильны, что распространяются даже на женщину, с которой он сам больше жить не хочет.

Решив так, она почувствовала себя более менее пристыженной и приготовилась взглянуть в лицо событиям. Что бы там Чарльз ни хотел с ней обсудить, это не займет больше суток. Потом он возвратится к Занне и своему сыну. Единственно возможной линией поведения было сохранять достоинство и здравый смысл и не показывать, насколько ей больно.

Начать надо прямо сейчас.

Обмотавшись одеялом, она распахнула дверцу машины и высунула ногу. Слава Богу, дождь перестал, но Бет слышала вдали раскаты грома, шум падающих с деревьев капель. Не успела она пройти и нескольких метров, как прямо перед ней из ниоткуда возник Чарльз:

— Куда ты, черт возьми, направилась?

Его внезапное появление вновь испугало ее и вызвало очередной приступ беспомощности. Гордость снова пришла на помощь.

— Пытаюсь сбежать, куда же еще! — саркастически ответила она, стараясь пройти мимо него к квадрату желтого света.

Чарльз грубо выругался и схватил ее, подняв на руки. Она снова оказалась прижатой к его телу.

— Выпусти меня! Я в состоянии пройти сама несколько шагов! — Она была так близко от него, что всерьез опасалась потерять над собой контроль. Она была готова проклинать свою животную сущность. Можно ведь начать снова завлекать его, заигрывать и пытаться влюбить его в себя.

— Ну смотри же. Если ты хочешь провалиться по колено в яму, тогда вперед. — Он опустил ее, его руки скользнули по ее телу. Это показалось ей еще эротичнее, чем крепкие объятия.

Кусая губы, Бет наблюдала, как он уверенно шагает впереди нее, легко ориентируясь в темноте. Что ей поделать со своими чувствами? Как можно перестать любить его, желать его? Как обрести душевный покой?

Не в силах найти ответ, она боялась, что так никогда с этим не справится, и двинулась вперед, забыв о яме и думая лишь о том, чтобы удержаться на ногах и не потерять покрывало.

— Света нет, — сообщил он ей, когда она переступила через порог и закрыла за собой хлипкую дверь. Прежде чем посмотреть в его умные холодные глаза, Бет огляделась вокруг.

Маленькая комнатка с каменным, истершимся от времени полом, стены грубо оштукатурены и выкрашены белой краской, мебель старинная, скорее древняя. В очаге приготовлены дрова для растопки, две настольные масляные лампы давали теплый, приятный свет. Узкая деревянная лестница в углу вела наверх. Он проследил за направлением ее взгляда и произнес: