Рождение Императора (СИ) - Еремина Дарья Викторовна. Страница 27

Через широкую арку прошла небольшая группа школяров и завернула налево. Кто-то жил в самой резиденции, но основная часть студентов размещалась в корпусе рядом с замком. Целесс, если она не имела привычки прогуливать занятия, тоже должна была пройти через эту арку. Подперев коленкой подбородок, я остановил взгляд на проеме. Какая она сейчас? Такая же маленькая – бесспорно! Такая же волшебная и притягательная. Но что-то же в ней должно было измениться за это время. Я волновался, пытаясь унять переворачивающиеся в возбуждении внутренности.

Наверняка у неё немыслимое количество поклонников. Как она смотрин на них? Что думает? У неё было достаточно времени, проведенного в одиночестве, чтобы осознать свою ошибку. Если бы не браслет… был бы я так уверен? Я пойму это сразу, как увижу её. Как почувствую её в своих руках. Её взгляд, её тело, прикосновения скажут всё за неё.

- Целесс… - прошептал я, улыбаясь.

Пусть ты не можешь найти меня, но разве можешь не слышать? Между нами целая жизнь. Вся наша жизнь! Я виноват лишь в том, что позволил тебе познать время без себя. Так ли это много сейчас?

Она шла и смеялась в группе с двумя девушками и парнем. Уже на выходе из арки смех оборвался. Целесс обернулась. Закрутилась по сторонам. Я встал, пытаясь не выдохнуть из себя саму душу, так сильно я выдохнул, увидев её. Целесс растерянно осматривалась по сторонам, ища. Глаза стремительно наполнялись слезами, подбородок дрожал. Лоб разрезали поперечные морщинки…

Её спутники беспокойно наблюдали за ней, замолчав. Из глаз покатились слезы. Я не сдержался сам, сглатывая. Невыносимо…

- Целесс… - прошептал я, выходя из невидимости.

Она вскрикнула и рванулась ко мне сквозь всё, что росло в саду между нами. Подхватывая её на руки, краем глаза я заметил, как загорается алым браслет на её запястье.

- Андрес! – рыдала ланитка, целуя мое лицо и обнимая. – Где ты был?! Как ты мог?!

- Прости… - шептал я, целуя её. – Прости… прости…

Чувствуя, как кружится голова от её близости, я сел обратно на лавочку. Целесс гладила мои волосы, плача и улыбаясь, целовала, что-то шептала. Я не слышал.

- Где ты был? Как ты мог?

- Пойдем отсюда… - прошептал я в ответ, кинув взгляд через её плечо. Её друзья все еще стояли как недоуменные статуи, глядя на нас.

Обернувшись, Целесс махнула рукой на них. Школяры посмотрели друг на друга, и пошли дальше по левой стороне, о чем-то разговаривая. Я откинулся на жесткую спинку лавки. Как я мог забыть, что ты привыкла нарушать буквально все правила  и запреты, когда я рядом?

Из щелочек полуприкрытых век показалось бледно-голубое сияние. Я не пытался одуматься, оторваться от её губ – она была неизбежностью… единственной, необходимой, как воздух. Частью меня, моей жизни, моего существа. Она лучше знала, что лучше, как лучше, когда и почему… Целесс.

- Никто не зайдет, никто не увидит, – шептала она.

Я рассмеялся, но и смех продлился не долго.

- Ты знаешь о планах дяди? – спросил я тихо, надеясь, что голос на этом вопросе не сорвется.

Целесс привстала. Потом и вовсе села, откинувшись на стену и подоткнув одеялом подмышки. Подняла на меня светлый, ничего не выражающий взгляд.

- Ему трудно было бы держать это в секрете от тебя. Так же как и Арханцель, – настаивал я.

Целесс чуть скривила губы.

- Как школа? – попробовал я безопасный вопрос, вздыхая в сердцах.

- Оказалось, что мне необходимо учиться и учиться, чтобы контролировать и развивать способности. Два года назад я не ожидала, что может быть интересно и тяжело.

- Мама сказала, что фактически сейчас вопросы Объединенных Земель решает Кларисс, а не Император.

- Да, он делегировал ей массу полномочий…

- И главы гильдий не возмущались?

- Дядя не дал им такой возможности.

- Имеёт ли Совет тринадцати сейчас тот вес, что имел до Ранцесса? – тихо спросил я. В мыслях же остался другой вопрос: есть ли среди глав, до единого теперь - ланитов, хоть один, кто смог бы и захотел сказать слово наперекор Ранцессу?

- Какое это имеёт значение, Андрес? В Объединенных землях нет войн. Страна так же, как и до дяди – процветает…

- Где сейчас проводит время Ранцесс?

Целесс чуть приподняла подбородок. Не получалось…

Я вздохнул. Как же Арханцель могла позволить это? Влезть в голову собственной дочери, чтобы скрыть планы брата?

- Зовут ужинать. Пойдешь со мной? – спросила ланитка через пару минут молчания. Я сглотнул, в полной мере осознавая, что нахожусь в резиденции гильдии псиоников. Что сижу в постели племянницы Ранцесса. И что на ужин Целесс зовет её мать. Ведь Целесс ничего - ничегоне знает о произошедшем!

- Не говори Арханцель, что видела меня, – придвинулся я к подруге. – Будет лучше, если у тебя получится скрыть это…

- Ты не расскажешь?

- Расскажу. Чуть позже. Пойми…

- Не надо, – закачала она головой, сползая с кровати. – Я привыкла, что ты никогда мне не доверял.

Ухватив её за запястье, я притянул ланитку обратно. Усадил, прижимая к себе и зарываясь лицом  в её волосы. Моя девочка…

- Я пойду. Ты же хочешь, чтобы у меня получилось скрыть твое присутствие.

Я выпустил ланитку из рук и наблюдал, как она одевается. Целесс искоса погладывала на меня, скоро к ней вернулась и улыбка. Нет, уже совсем не девочка – решил я и улыбнулся в ответ. Но у нас не будет прежних отношений до тех пор, пока между нами – в её голове – стоит её дядя. И если мои догадки верны, нужно как можно скорее понять масштаб задуманного Императором. Пусть этот мир перестанет существовать, но отнять у меня Целесс я не позволю…

Когда она убежала, жарко поцеловав на прощание, я оделся и ушел в невидимость. Через полчаса я уже выходил из домашнего портала. У лестницы столкнулся с Рори. Она отпрыгнула обратно вверх на пару ступенек, заметив меня в полутьме.

- Андрес!

- Я не хотел тебя напугать, Рори.

- Ты так тихо ходишь… - женщина скосила взгляд на мои голые ступни и вскинула брови. – Марго и Александр в столовой.

Кивнув, я пошел дальше. Это не Анж, практически вырастившая меня. Рори никогда не привыкнет. Вот по кому я еще скучал. По гувернеру и Анж.

Не дойдя до столовой, я уже увидел выскочившую из залы маму. Она услышала голоса. Смотрела так, будто мы расстались не днем, а два года назад.

- Сынок…

Наклонившись к ней, обнимая, я прикоснулся губами к её переносице, теплым губам. Я никуда не денусь: никогда и никуда. Через пару мгновений я увидел отца. Прежде, чем протянуть руки для объятий, он посмотрел на меня долгим, кажется, обвиняющим взглядом. Я тоже не мог понять произошедших с ним за время отсутствия перемен. Но они были.

- Андрес…

- Отец.

Папа оказался на полторы головы ниже, худым и незнакомо грустным. В какое-то мгновение мне показалось, что рука, похлопывающая меня по спине, сожмется в кулак от отчаяния и боли. Его взгляд обвинял меня, а пальцы лишь удостоверялись, что я жив и здоров. Что стою тут, рядом, телесный и ощутимый… и не испарюсь.

С превиликим трудом отец выпустить меня. Понимал ли я два года назад, как они любят меня? Как боятся за меня? Как тяжело им будет…

 Мы ужинали в неловком молчании. Их разрывали вопросы, на часть которых я уже ответил маме с утра. Но разве можно было вместить всё, что я понял и почувствовал за прошедшее время в один разговор? Кроме того, здесь тоже произошло не мало.

Позже, после ужина мы переместились в библиотеку. Я рассказывал о башне и книге. Лишь о том вечере во дворце Императора я не мог упомянуть. Постепенно я понимал, что между мамой и отцом что-то происходит. Чувствовал что-то неладное. Я бы не понял этого, не улавливай эмоций теперь. Очень редко откуда-то из глубины всплывали невнятные воспоминания. Возможно, даже не мои. Иногда, уже более полугода мне казалось, что медитации на втором этаже моей башни после расшифровки страницы о Бездне памяти, начали давать какой-то результат. Но это было так невнятно и редко, что больше походило на маленькие озарения и проявления интуиции.