Гибель Гражданина - Гамильтон Дональд. Страница 23

Я сморщился.

- Надерите мне уши, сэр. Перезабыл все, чему учили.

- Придется позаботиться, чтобы друзья этой дамы не проведали о нашей осведомленности.

Он уставился на девушку. Та потупилась, отвела волосы от лица и принялась поправлять одежду.

- Я хотел бы задать кучу вопросов, но лучше подожду. Подготовимся к приему гостей. Где Тина?

- Поблизости. Не думайте о Тине. Тина выполняет приказ.

- О да. Приказ и мне хотелось бы получить. Уже устал играть вслепую.

- Тина помалкивала и правильно делала. Каких именно осложнений вы ждете?

- В точности не знаю. Наши друзья, вероятно, алчут мести. Но они придумали что-то уж очень вычурное. Парадом командует великий остроумец.

- Сколько у них, по-вашему, агентов?

- Я видел трех мужчин и одну женщину.

- Опишите.

- Молодой ковбой с Дикого Запада или очень удачная подделка - бачки, черная шляпа, сидит за рулем "плимута". Субъект постарше, с усиками, в бело-зеленом джипе. Университетский хлыщ в шапочке для гольфа в синем "моррисе", предполагаемый супруг нашей застенчивой Коротышки. Их, наверное, больше, но показались только эти. Мак легонько нахмурился.

- Похоже, у них небольшой численный перевес - пока. Подкрепление мы получим, а до того - уделите мне один пистолет. - Он улыбнулся своей неподражаемой улыбкой. - Давненько я не участвовал в операциях непосредственно, Эрик. Поглядим, не все ли позабылось.

Я отдавал ему тридцативосьмикалиберного крошку.

- Берете за деревянную часть, сэр, - сказал я почтительно, - и нажимаете маленькую металлическую штуковину под большой скобой.

Он ухмыльнулся, разглядывая оружие на ладони:

- Калибр - потяжелее вашего любимого.

- Это не мой пистолет, сэр. Военная добыча. Тина забрала его у неприятельского агента, а самого агента прикончила.

- А, девчонку, - сказал Мак, - по кличке Эррера.

- Так точно.

Мак посмотрел на меня из-под черных бровей.

- Значит, ее убила Тина? Вот и прекрасно. Он поднял курносый револьвер и прицелился мне в грудь.

Глава 22

Ошеломленно уставясь на Мака, я услышал:

- Пожалуйста, бросьте пистолет на кровать, Эрик... Сегодня он вам уже не потребуется. Сара, сделайте милость, займитесь этим оружием.

Спрашивать, кто такая Сара, было излишне. Кодовое имя стоявшей рядом девицы, известной мне в качестве Мэри Фрэнсис. Я и думал, что за всей катавасией стоит очень разумный человек... но Мак, черт возьми!

Но, пожалуй, в чем-то я подсознательно сомневался, ибо неожиданность не вызвала оцепенения. Да и самого Мака следовало благодарить: когда-то он позаботился о моей подготовке весьма основательно. Не думаю, чтобы кого-либо из прошедших жестокую. Маком разработанную программу обучения можно было когда-либо захватить врасплох.

Я опомнился и взглянул на маленький револьвер с большой дыркой в дуле. Затем посмотрел на Мака и ухмыльнулся.

- Очень изысканно, сэр, - пробормотал я. - Но вы же не полагаете, будто вам вручили заряженный револьвер?

Это было автоматической реакцией. Я все еще не понимал, что происходит и куда клонится. Просто человек стоял напротив и целился в меня из револьвера. Если человек целится в тебя из револьвера, человек может убить, - а допускать, чтобы подобные люди невозбранно стояли поблизости, не годится. Конечно, этому самому человеку еще две секунды назад я верил безоговорочно; однако револьвер есть револьвер, угроза есть угроза, а меня учили сперва действовать и уже потом предаваться раздумьям. Обучение сработало.

Сработало настолько, что взгляд Мака на кратчайшее мгновение прыгнул к револьверу. Неверно в корне. Существует единственный ответ на гамбит пустого револьвера. Тот же, что и на комбинацию смотри-за-тобой-кто-то-возник. Вы немедленно спускаете курок. В итоге на полу может оказаться покойник, но, во всяком случае, покойником будете не вы.

Мак действительно давненько не участвовал в операциях собственной персоной и, похоже было, изрядно заржавел. Он глянул вниз. "Кольт-вудсмэн" оставался у меня в руке, и, разумеется, я мог выстрелить. Я не выстрелил по соображениям отнюдь не гуманным, но баллистическим. Пуля двадцать второго калибра маломощна и не сбивает противника с ног, а у Мака находился могучий револьвер, Мак мог исхитриться и уложить меня, даже получив пулю прямо в сердце. Я обезоружил его ударом ствола по кисти.

Мак ответил весьма проворно: ухватил мою руку в замок - не слишком надежный, но достаточно крепкий; девушка успела метнуться, сграбастать пистолет и вывернуть назад изо всех сил. Только благодаря еще не снятому предохранителю оружие не выстрелило. Я выпустил рукоять, иначе поломался бы зажатый скобой палец. Мак не был ни достаточно молод, ни достаточно силен, чтобы удержать меня таким неумелым захватом. Я вырвался, разумеется, ударил пятившуюся девушку, сбил с ног. Пистолет вылетел у нее из пальцев и ускользнул под кровать.

Дверь с грохотом распахнулась, однако первоочередное внимание причиталось Маку, находившемуся ближе и пытавшемуся что-то сказать. Не знаю, что - и понятия не имею, зачем в такую минуту расходовать дыхание из речи. Мак меня разочаровал. Он позабыл собственные предписания. Я сделал ложный замах, отбил неуклюжий блок и свалил Мака, словно добрый дровосек дерево. Девушка орала на меня. В жизни не встречал столь болтливого сборища диверсантов. Можно было подумать, у нас не рукопашная, а пресс-конференция для телевидения.

Мак лежал на полу, подставляя затылок. Даже не будучи в башмаках на тяжелой подошве - встарь мы их надевали при любой возможности, я мог бы отправить его на тот свет одним пинком. Но девушка продолжала орать - уже распоряжаясь! - в открытую дверь врывались люди; убивать не было времени.

Я повернулся, на мне повисли. Золингеновский нож извлечь уже не удалось. Чересчур много времени ушло на Мака: теперь я не мог драться по-настоящему. Их оказалось много, песенка была спета. Оставалось выбрать во всеобщей свалке одну-единственную глотку, вцепиться и повиснуть. Я воспользовался парнем, словно щитом, и выдавливал из него дыхание, пока другие колотили меня по голове и спине. Пускай не всем - всем невозможно, а этому одному не поздоровится. Куча мала шлепнулась на пол. Мои пальцы разжались. Парень ускользал, но не своим ходом: похоже, в нынешнее воскресенье в церковном хоре ему не петь. Кажется, мне тоже...

Когда я открыл глаза, я лежал на одной половине двуспальной кровати в собственном номере. На другой половине кто-то прилежно пытался продохнуть. Я не мог изобразить озабоченности данным фактом. Профессиональная гордость отчасти была спасена. Я свалял вопиющего дурака, оказался легковерным и сентиментальным, чередуя эти состояния, меня вздули и скрутили - но, выходит, не бесплатно. Мак стоял совсем рядом. Он не особенно пострадал. Ну и ладно. Я не питал к нему ненависти. Та же самая школа. Мак неустанно повторял, что ненависть к врагу - пустая трата сил и времени. Врага надлежало убивать.

- Бешеный психопат, - сказал он мягко, со странной начальственной ноткой в голосе. Слова прозвучали не без гордости - хотя с чего бы? - Я забыл, - пробормотал Мак. - Надо было помнить, что передо мной человек старой военной закалки, а не один из этих избалованных недотеп. Тебя не следовало брать на прицел. Как самочувствие?

Время для жалоб на здоровье было неподходящим.

- Проживу достаточно, - прошептал я. - Достаточно долго... или наоборот... как вам будет удобнее. Он улыбнулся.

- Ты размяк, Эрик. Следовало убить меня, когда свалил.

- Не успел. Он хихикнул.

- Ты чуть не свернул шею молодому Четмэну.

- Простите за небрежную работу, - выдавил я. - В следующий раз буду стараться.

- Полагалось бы рассердиться на тебя. Четыре года воевали вместе - и решить, будто я... - Он осекся. - Снимаю вопрос. Я сам ошибся: не надо было размахивать револьвером. В конце концов любого из вас обучали, как собак, хватать за глотку при первой угрозе.