Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Богданова Екатерина (1). Страница 12

Не знаю, каким чудом я вдруг оказалась сидящей не перед летящим на меня столом, а в другом конце столовой, в полной безопасности. Стол с грохотом завалился вверх ножками, а король Возрен, схватившись за горло, медленно сполз по стене.

Началась паника, сбежались слуги, и только появившийся как всегда неожиданно, но весьма кстати Карай оставался спокойным и собранным. Короля отправили к лекарям, а меня и королеву Немию попросили не покидать дом до тех пор, пока не разберутся в происходящем.

– Вы бы хоть уворачиваться научились, а то в следующий раз, когда на вас будет лететь стол, я могу и не успеть, моя императрица, – с усмешкой произнес советник Туманный напоследок и удалился, оставив меня наедине с Немией.

Я же еще долго после его ухода задумчиво смотрела в окно и ежилась от озноба, вызванного, как ни странно, голосом и непривычным обращением ко мне Карая.

И только мысль о том, что, если коварный план неизвестных недоброжелателей сработает и король Возрен умрет, нам не миновать войны, вывела меня из состояния морозного оцепенения. Ведь если между Наминайской империей и Возренией вспыхнет война, абсолютно очевидно, что Возрения в лучшем случае станет колонией, а в худшем вообще исчезнет из мироздания.

Королева Немия была молчалива и задумчива. Сначала я подумала, что она переживает за сына, но быстро отвергла это предположение. Эта женщина не походила на заботливую мать, она скорее обдумывала свои дальнейшие планы в случае гибели короля Возрена.

Наше молчаливое ожидание прервал император Анторин Намийский. Он стремительно вошел в столовую, опустевшую после уборки учиненного королем погрома, и, даже не взглянув на меня, направился к тетке.

– С кем встречался ваш сын перед завтраком? – спросил он, пристально глядя на Немию.

– Как он? – вместо ответа осведомилась королева-мать.

Мне почудилась легкая тревога в ее голосе. Возможно, она все же прежде всего женщина и мать?

– Жив, – коротко бросил Анторин. – Так с кем виделся его величество перед завтраком?

– Я не знаю, виделся ли он вообще с кем-либо, кроме своего советника, – сухо ответила Немия, повернувшись к императору спиной и устремив взор в окно. – Это допрос, племянник? Ты меня в чем-то подозреваешь?

– Не в моих правилах бросаться голословными обвинениями, не получив предварительно неоспоримые доказательства, – усмехнулся император. После чего повернулся ко мне и несколько мягче поинтересовался: – С тобой все в порядке?

Я лишь неопределенно пожала плечами. Неопределенное – пожалуй, это самый подходящий эпитет к моему положению. Теперь я уверена, что не только Карай, но и муж знает о моем истинном происхождении. Но их вполне устраивает такое положение дел, а значит, этот фиктивный брак был нужен Анторину не только для успокоения доминантов. И опять выходило, что я всего лишь марионетка в межгосударственных политических интригах, кукла, совершенно не знающая правил игры.

– Идем, – позвал император, и я послушно последовала за ним.

Лишь покинув дом и оказавшись в своем кабинете во дворце, Анторин заговорил со мной:

– Короля пытались отравить, причем довольно грубо и бездарно. Это скорее было показательное ложное покушение, но нам нужно подтверждение. И получить его можешь только ты, Кари, – произнес он, неотрывно глядя мне в глаза. – Они все еще думают, что ты играешь на их стороне, но у тебя больше нет причин подчиняться им. Твои родные теперь в безопасности. Дальнейшее их благополучие зависит от твоих решений и поступков.

С каждым словом Анторина во мне будто по капле прибывало силы и неведомой доселе злобы. В этот момент я осознала и прочувствовала, что такое истинная, холодная и решительная ненависть. Единственное, в чем я еще не разобралась, так это в том, кого я ненавижу больше: своих возренийских кукловодов или стоящего передо мной мужчину, в одно мгновение разрушившего остатки моей веры в людей.

– Что я должна делать? – спросила спокойным, будто не своим голосом.

– Советник Мордокий. Сейчас это единственный, чьи мотивы и планы нам не известны. Ему благоволит сильный маг, и получить информацию от него можно только одним способом – если он добровольно ею поделится. Необходимо узнать как можно больше о предавшем Наминайскую империю маге и планах советника. – Анторин говорил сухим, резким тоном, словно отдавал приказ подчиненному.

– Я догадываюсь, кто… – попыталась высказать свои мысли относительно королевы Немии, но горло сдавил спазм. В глазах потемнело, а язык словно опалило раскаленным металлом. Вместо слов из груди вырывались только неопределенные клокочущие звуки.

Анторин мгновенно отреагировал, но, как ни старался, он не смог мне помочь. Дышать становилось все тяжелее, сознание начало путаться, и я могла только мысленно молиться богине, чтобы это как можно быстрее закончилось. И все вдруг прекратилось. Я лежала на полу посреди кабинета, а надо мной стоял на коленях советник Туманный, держа правую ладонь на моем лбу, а левую на горле. Мелькнула мысль, что он решил меня задушить, но потом я поняла, что это именно Карай избавил меня от мук.

– Это печать, я уже давно ее обнаружил, но снять не могу. Запрет наложен мастерски и закреплен на ее внутреннем тумане, – тихо проговорил советник, убирая от меня руки.

– Откуда в ней туман? – удивился Анторин. – Она же бездарь.

– По рождению – да, но кто-то поработал над девочкой еще в детстве. Ее к чему-то готовили. И если мы не выясним, к чему, боюсь, проиграем в этой теневой войне, – ответил Карай.

Мне никто не собирался помогать и пришлось подниматься самой.

– Как самочувствие? – поинтересовался Анторин.

– Могло бы быть и лучше, – ответила неохотно, направляясь к двери.

– Куда? – коротко спросил император.

– Доводить советника Мордока до такого же состояния, в каком я сама была только что. Не думаете же вы, что некий таинственный маг… – замолчала, ожидая очередного спазма, но боли не было, и я продолжала уже смелее: – …будучи в сговоре с главой тайной канцелярии Возрении, не обезопасил себя, наложив печать на человека, не имеющего магических способностей.

– Ты права, – задумчиво произнес Карай. – И не стоит расхаживать по дворцу без сопровождения, не забывай – на тебя тоже ведется охота.

– Вот они, издержки императорской жизни, – посетовала, усаживаясь в кресло. – Разжалуйте меня, во имя богини! Вернусь в пансион и подниму там бунт.

Маги переглянулись, но от комментариев воздержались.

– И не нужно так на меня смотреть. Мы все знаем, кем я являюсь, а кем нет. Так позвольте мне антракт хотя бы в вашем присутствии, – заявила небрежным тоном, забрасывая ногу на ногу. – Вы считаете меня прожженной интриганкой и бесчестной женщиной, так тому и быть. Свои слабости я демонстрировать более не намерена.

Ответить мне не успели. В дверь громко постучали, и в кабинет ворвался запыхавшийся мужчина.

– Там катастрофа! – воскликнул он. – Принцесса Лелиан убила доминанта!

Я впервые в жизни видела, как сильный, уверенный в себе мужчина сползает по стене в полуобморочном состоянии. Анторин вцепился пальцами в волосы и прошептал побелевшими губами:

– Это конец.

– Не спеши с выводами, возможно, произошла ошибка, – возразил Карай.

Об ошибке не могло быть и речи. Испуганная, шокированная Леля появилась прямо в холле дворца, держа в руках длинный клинок, с волнистого лезвия которого стекала тягучая струйка густой, почти черной крови. У ее ног лежал бездыханный белокурый мужчина, глядя в вечность застывшими туманно-серыми глазами.

Принцесса пребывала в некоем подобии транса и даже не шевелилась. Все попытки Анторина и Карая приблизиться к ней не увенчались успехом. Их отбрасывало обратно, стоило им подойти к Лелиан на расстояние вытянутой руки.

– Сестренка, сними защиту! Иначе мы не сможем тебе помочь, – увещевал ее император, но Леля не реагировала на его слова и, кажется, даже не понимала, где находится. Из холла убрали всех посторонних и вызвали магистров – самых опытных и сильных магов империи. Но и их усилия не помогли пробить созданный девушкой панцирь.