Пансион искусных фавориток. Борьба за власть - Богданова Екатерина (1). Страница 14

– Кстати, о семье. Сестра и племянница будут просто счастливы видеть тебя в таком состоянии, – ухмыльнулся маг. – Моя ванная в вашем распоряжении, императрица. Проводить?

– Не стоит, сама доберусь, – пробурчала, медленно вставая и держась за край кровати.

– Ползком? – поинтересовался советник.

Я попробовала устоять без дополнительной опоры и поняла, что он прав. Перед глазами плавали белые круги, в ушах шумело, а ноги будто превратились в желе, не желая держать меня. Ну и пусть! Стыдиться своей слабости я не намерена, хочет помочь, так я приму помощь. В этом гораздо меньше унижения, чем в ползании на четвереньках.

– Хорошо, я приму вашу помощь, советник Туманный, – произнесла неохотно.

– Разумно, – только и сказал Карай, после чего опять взял меня на руки и понес в ванную.

Он даже наполнил ванну водой и приготовил полотенца, после чего пожелал не покалечиться еще больше и вышел.

Я намеревалась быстро ополоснуться и потребовать, чтобы меня перенесли в мою спальню, но все оказалось не так просто. Засохшая кровь никак не желала смываться с кожи и волос, так что пришлось долго отмокать. Когда Карай в третий раз постучал в дверь и поинтересовался, жива ли я, появилось желание ответить, что нет. Но я просто промолчала. Выбралась из покрасневшей от крови воды и завернулась в большое полотенце. Оно было даже слишком большим и тяжелым для меня. Но когда щелкнул замок и дверь без предупреждения распахнулась, я была рада, что практически полностью закуталась в пушистую ткань.

– Пусть я и не особа королевских кровей, но это не дает вам права вторгаться в мое личное пространство, – высказала свое возмущение с интересом разглядывающему меня советнику.

– Вообще-то это мое личное пространство, и ты сейчас благополучно в нем пребываешь. И останешься до утра, – уведомил меня мужчина.

– Это недопустимо! – воскликнула, сверля Карая взглядом.

– Недопустимо было бы оставить тебя без присмотра. Доминанты прибудут на рассвете, будет суд. И ты являешься одной из тех, кого они хотели бы допросить. Это уже не политическая возня вокруг Возрении, а нечто гораздо более опасное. – Говорил маг спокойно и даже несколько небрежно, но я чувствовала его напряжение.

– И чем это нам грозит? – спросила, даже не возражая, когда он взял меня на руки и понес к кровати.

– Тебе ничем. По крайней мере, плохим, – заверил меня советник. – Доминанты даже благодарны тебе за спасение Лелиан. Теперь у них будет возможность наказать ее по своему усмотрению, в случае, если воздействие извне не будет доказано. Они уже давно косо смотрят на принцессу. Ее нестабильность является угрозой для их инкогнито. И, как ты понимаешь, они не настолько дорожат взаимоотношениями с Наминаем, чтобы простить убийство одного из своих сородичей.

– А воздействие имело место быть? – спросила, в глубине души все же переживая за судьбу Лели.

– На мой взгляд – да, но я не последняя инстанция, – грустно улыбнулся Карай. – А сейчас спи.

После чего он отошел от кровати и снова устроился на кушетке.

– Зачем тебе это? – спросила шепотом.

– Что именно? – неохотно ответил вопросом на вопрос маг.

– Помогать, спасать. Ты знаешь, что я не возренийская принцесса, и тем более не ценна для Анторина. Так зачем же ты возишься со мной? – Возможно, я действительно играю с огнем, но уже не единожды мне намекали на личный интерес советника Туманного к моей персоне, да и Туман ко мне неспроста приходит. И я хотела узнать истину из первых уст. Ожидала ответа с несвойственным мне злорадством и предвкушением. Да, я была очень зла на Карая и хотела сделать ему больно. Низко, гадко, но справедливо.

Но ответом мне была тишина.

– Хоть бы солгал, если на правду смелости не хватает, – прошептала мстительно.

– А тебе нужна правда? Ты – та, кто всю свою жизнь посвятила лжи, не оценишь правды, – жестко ответил маг.

– А я поняла, для чего ты меня бережешь – чтобы бесконечно грубить и манипулировать. Это уже психическое отклонение, уважаемый советник, – вернула ему колкость и отвернулась, не желая больше видеть этого грубого самовлюбленного типа.

– Отклонение – питать нежные чувства к такому лицемерному и продажному созданию, – гневно произнес Карай.

– В таком случае вы можете быть спокойны за свое душевное здоровье. Потому что нежности в вас ни на гран! – прокричала, чувствуя, что еще немного, и заплачу. Ну какое мне дело до мнения этого мага? Он меня ненавидит, и это взаимно, но отчего же так ранит каждое его оскорбление? Уж лучше бы он навечно превратился в лохматого пса и больше не терзал меня своими нападками.

– Мое душевное здоровье покинуло меня безвозвратно, – прозвучало совсем рядом.

Я вздрогнула и обернулась. Карай стоял рядом с кроватью и смотрел на меня, будто хотел протянуть руки и сжать их на моей шее. Он и протянул руку, но не для того, чтобы задушить, а лишь провел пальцем по моей непроизвольно дернувшейся от прикосновения щеке. После чего прошептал: «Спи, так ты, по крайней мере, слух мой терзать не будешь», – и легонько стукнул меня пальцем по лбу.

Разбудили меня приглушенные голоса за приоткрытой дверью. Разговаривали Анторин и Карай, и это была явно не дружеская беседа.

– Ты забываешься, – злобно прошипел император. – Она моя официальная жена и императрица. Я не позволю тебе в угоду своим низменным порывам подвергать сомнению мой авторитет. Потерпи немного, и я тебе ее сам отдам.

– Власть отравила тебя, друг мой. Ты судишь об окружающих с позиции правителя, но забываешь о том, что все мы прежде всего люди, – не в пример спокойнее ответил Карай.

– Я не могу позволить себе такую роскошь, как человечность. Тем более теперь, когда союз с доминантами под угрозой. И не думай, что дружеское отношение к тебе помешает мне уничтожить любую помеху на пути к процветанию Наминайской империи, – не желал ничего слушать император.

– И сейчас ты считаешь помехой Возрению? – спросил советник. – Не слишком ли ты самоуверен? Возрения могла бы стать неплохим союзником в борьбе с оппозицией.

– Мы и без посторонней помощи задавим этих фанатиков, – уверенно ответил Анторин.

– Если они не успеют первыми объединиться с возренийцами. И они уже на пути к этому. Возрен слаб, а Немия, похоже, не на нашей стороне. – Карай, видимо не впервые, пытался достучаться до императора, но Анторин отказывался внимать словам своего друга и советника.

– Мы сильнее и умнее, – стоял он на своем.

– И недооцениваем противника, – усмехнулся Карай. – Не волнуйся, я не нарушу обещания и не наврежу твоей репутации.

– Доминанты прибудут через полчаса, подготовь ее, – приказал император и удалился.

Подготовка заключалась в подробном инструктаже, как вести себя и отвечать на вопросы. Карай даже не позволил мне повидаться с сестрой перед судом. Он сам сходил в мои покои за одеждой и даже предложил помощь, от которой я сухо отказалась. Позволить советнику одевать себя было бы слишком даже для прожженной интриганки, коей он меня считал. Приводя себя в порядок, я думала о разговоре, произошедшем ночью, и пришла к весьма интересным выводам. Во-первых, Карай действительно ко мне неравнодушен, но я не знаю, в какой плоскости лежит его интерес к моей персоне. Физическое ли это влечение или нечто большее? Но, учитывая его весьма недружелюбное отношение ко мне, я сомневалась, что советник воспылал нежной любовью. Во-вторых, я могу не опасаться его притязаний, по крайней мере пока являюсь императрицей и женой Анторина. И в-третьих, советник Туманный не поддерживает императора в его стремлении подавить Возрению, что может оказаться весьма полезным. Как бы то ни было, но я возренийка и не хочу, чтобы моя родина захлебнулась в крови, реки которой прольются в случае войны. И все еще оставался открытым вопрос о спасении моих подруг по пансиону. Но об этом сейчас не было возможности даже мечтать. Учитывая произошедшее накануне, вполне возможно, что Наминайской империи угрожает не меньшая опасность, чем Возрении, и источник этой опасности – таинственные и могущественные доминанты, которым нечего противопоставить даже магам. И с этими существами мне предстоит столкнуться лицом к лицу буквально через несколько минут. А они и так уже приметили меня благодаря стараниям Лелиан. Вот и сейчас я попала в поле их зрения по ее вине. Что же произошло с бедовой принцессой на этот раз? Это мне и предстояло узнать.