Одной дорогой (СИ) - Шабанова Мария Валерьевна. Страница 55

У рыцаря никогда не было запаса "на черный день", что и не удивительно. Из всей собственности у него был только небольшой дом в провинциальном городишке, в котором служили сторож, экономка и приходящая горничная; две породистых лошади (одну из которых пришлось отдать Бериару взамен той, на которой ускакал Сигвальд); пара мечей да доспех. Чтобы прокормить себя и всех, кто служил у него, Кеселар с позволения своего сюзерена участвовал практически в любой вооруженной заварушке, и каждый день для него мог стать черным, оттого он и тратил все, что имел, никогда не скупясь на жалование своим подчиненным.

Решение ехать в Рагет Кувер было само собой разумеющимся и бесповоротным, и единственным, что сдерживало Кеселара, был светский этикет, согласно которому он не мог прямо сейчас покинуть замок. Но ждать было нельзя ни минуты, потому алтургер, нацепив перевязь с мечом и большой медальон с гербом, решительно направился к "рабочему кабинету" своего единокровного брата, где тот имел обыкновение проводить вечера.

Еще на подходе к коридору, в конце которого находился кабинет, Кеселар услышал крики Бериара и болезненно поморщился, представив себе их настоящую громкость. К удивлению рыцаря, дубовые двери были закрыты и возле них стоял вооруженный солдат.

— Ваша светлость, простите, нельзя сюда, — солдат загородил дверь алебардой.

— Что еще за новости? — грозно спросил Кеселар.

Солдат как-то разом сник, и только сейчас рыцарь заметил, что он и без того не находил себе места и явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Ну, что случилось? — спросил алтургер уже мягче.

Вояка мялся с ноги на ногу, не зная, что ему делать — с одной стороны, был приказ молчать и никого не пускать, с другой — молчать уже не было сил. Наконец решившись, он шепнул Кеселару, который вызывал у него какое-то подсознательное доверие:

— Да вот, демгард случился, — он ткнул пальцем через плечо на дверь.

Алтургер прислушался.

— Безмозглые скоты! Я вам деньги давал, чтоб вы охотников за головами наняли, а не воров! Где мои деньги? Где эти ублюдки? Где, я вас спрашиваю?! Вы мне за всю вашу поганую жизнь не отдадите этот долг! Я вас крысам скормлю в подвале! И этого будет мало! Не-ет, я вас, двух идиотов, за ребра на крюки повешу, будете висеть, пока не подохнете!..

— Ну это уж ни в какие ворота!.. — прошипел Кеселар, наслушавшись монолога Бериара.

— Ваша светлость, ну нельзя! Демгардский приказ! Ну обождите немного, он сам выйдет! — умолял солдат алтургера, вцепившись в свою алебарду.

Но это не могло остановить Кеселара, который уже начал выходить из себя. Он оттолкнул от входа солдата, не посмевшего применить силу, и распахнул дверь.

— Какого черта?! — Бериар в удивлении смотрел на рыцаря, стремительно приближающегося к нему. — Я же приказал никого не пускать!

— Господин, я пытался… Но алтургер же… Кеселар же… — пытался оправдаться солдат, бегущий вслед за нарушителем спокойствия.

— Да вижу, что Кеселар! Ты слово "никого" понимаешь? Толку с тебя, как с козла молока! Пшел вон, чтоб я тебя не видел! — крикнул он на солдата, который ни секунды не помедлил с выполнением приказа.

Алтургер остановился в двух шагах от красного от бешенства Бериара и огляделся вокруг. Слева от него, вжимаясь в стену, стояли еще два солдата. Они были безоружны и бледны, видимо, идея с крюками им не нравилась.

— Может хватит уже? — спокойно произнес Кеселар, сложив руки на груди. — Долго еще будешь ловить ветра в поле? По-моему, уже ясно, что затея бессмысленная.

— Твоего мнения никто не спрашивает. И нечего заступаться за этого недоноска, — отвечал демгард с раздражением, подразумевая Сигвальда. — Ну, чего уставились? Живо доспехи сняли! — приказал он перепуганным солдатам.

Кеселар чувствовал, как внутри у него все закипает, совсем как в первое утро после побега Сигвальда. Но сейчас, глядя как бедные солдаты пытаются расстегнуть ремешки на своих доспехах, он понял, что уже не может может уйти как тогда, молча хлопнув дверью. Он приказал солдатам остановиться, те замерли в удивлении.

— Что за черт, Кеселар? — Бериар негодующе развел руками.

"Надоело твое самодурство, сукин ты сын. Не могу больше. Хоть режьте — не могу. Гори оно все синим пламенем" — подумал алтургер, но вместо этого произнес ледяным голосом:

— Если ты будешь увечить своих людей в угоду твоей дурости и жестокости, то на будущую войну ты пойдешь один, ибо никто не станет тебе служить.

Произнеся фразу, Кеселар понял, что получилась она совершенно не такой, как он представлял ее себе. Однако эффект она все же произвела значительный.

— И это мне говорит бастард, который не смог управится даже с оруженосцем? — демгард презрительно фыркнул. — Я не нуждаюсь в советах нищих слабовольных ублюдков.

Не меняясь в лице, Кеселар вплотную подошел к Бериару. Только его глаза, имевшие обычно выражение усталости и печали, сейчас совершенно преобразились — ясный холодный взгляд, полный ненависти, сверлил Бериара. Еще секунда — и тяжелый кулак Кеселара ударил в лицо демгарда, сломав ему нос.

Ошалелый Бериар сильно покачнулся, чуть было не потеряв равновесие, и сделал несколько шагов назад, зажимая ладонью разбитый нос, из которого хлестала кровь.

В зале повисла тишина, нарушаемая только шумным дыханием всех собравшихся. Кеселар снова медленно подошел к Бериару, держа руку на рукояти меча. Демгард со страхом смотрел на длинные худые пальцы, измазанные его кровью, с побелевшими от напряжения костяшками. Он понимал, что в случае чего защититься сам он уже не сможет, что солдаты, наблюдавшие за сценой, ему тоже не помощники, а кликнуть кого-нибудь еще он не успеет.

— Отрубить бы тебе поганую твою башку, — тихо и четко произнес Кеселар. — Да руки в братоубийстве марать не хочется.

— Ты в своем уме, Кеселар? — только и смог сказать демгард.

— В своем. Ты нанес мне оскорбление, за которое в случае огласки я буду вынужден вызвать тебя на дуэль. Или хочешь начать прямо сейчас? — спросил алтургер, на два пальца вытащив меч из ножен.

Бериар не хотел начинать ни сейчас, ни позже — старый рыцарь был одним из лучших фехтовальщиков Норрайя, и в определенных кругах даже ходила шутка о том, что дуэль с Кеселаром — самый надежный и изысканный способ самоубийства.

Видя, что демгард признал свое поражение, старый рыцарь уже развернулся было, чтобы уйти, но не успев сделать и пары шагов, услышал тихий шепот одного из солдат:

— Ну все, брат, пиши пропало. После того, что мы тут видели, он нас не то, что на крюк подвесит, он шкуру живьем сдерет и в масле сварит… Ох, угораздило же нас…

— И не говори, живыми точно не уйдем.

Кеселар остановился. Только что начавшая затухать ненависть снова разгорелась пуще прежнего — он знал, что опасения солдат не преувеличены, он чувствовал хищный взгляд Бериара, который сверлил его спину в ожидании его ухода,чтобы сразу же приступить к расправе над ни в чем не повинными людьми.

— Я забираю с собой этих солдат, — заявил Кеселар, резко обернувшись. — Вот плата за них. Здесь достаточно, можешь не пересчитывать.

Старый рыцарь швырнул свой кошелек к ногам Бериара. От сильного удара о каменный пол он расстегнулся и монетки звонко раскатились по всей комнате. Демгард ошалело смотрел на рассыпавшиеся деньги, не в силах ничего сказать. Воспользовавшись замешательством, Кеселар решил поскорее покинуть проклятый замок, пока Бериар не нашелся, что возразить.

— Ну же, вперед! — шепнул он солдатам, которые стояли в замешательстве, не зная чьи приказы теперь выполнять.

Кеселар буквально вытолкал их из кабинета.

— Надо убираться отсюда поскорее, — сказал он. — Быстро собирайтесь и ждите меня у ворот.

— Правда что ли?.. — молодой веснушчатый солдат до сих пор не мог прийти в себя. Он осекся, когда старший товарищ ткнул его локтем в бок.