Ловушка для потерянной души(СИ) - Герцик (Гаврилова) Ксения. Страница 37

-- Поднимись, - морщится, изучает мой кабинет безразличным взглядом. Послушно встаю, ожидая продолжения. Что могло заставить брата прийти самому? Только услуга. А его просьбы очень далеки от того, что я считаю правильным.

-- В город прибыли наложницы, слышал? - усаживается в мое кресло, перебирает бумаги, что я с таким трудом разбирал полдня.

-- Это мало касается военного Управления, высший, - подхожу к столу, едва успеваю поймать одно из донесений, что сорвалось вниз в попытке затеряться в грудах ненужного мусора на полу.

-- Зато это касается нашей семьи, Латар, - По привычке сцепил пальцы, сложив руки на животе. Светит в глаза отблесками драгоценных камней в золотой оправе колец.

-- Тебе не нравится та, что будет представлять нашу семью? - отступаю в сторону. Блеск драгоценностей с недавних пор вызывает только плохие чувства.

-- Хуже, брат, хуже, - качает головой. - Я ее даже не видел. Она не доехала до столицы.

-- И что ты хочешь от меня? - устало опускаюсь в кресло. Я так устал, что соблюдение традиций отходит на второй план. Теперь мне вверяют поиски какой-то девицы. Множество опасностей на дорогах империи. К тому же есть люди, заинтересованные в том, что бы девушки вовсе не доехали до столицы. Но разбираться с ними задача городской стражи и личной охраны императрицы. Забота о будущих матерях детей императора -- ее проблема.

-- Мой брат - миссар, как я мог забыть об этом. - Улыбается, глядя на меня. - Тот, кому доверяет наследник. Ты не можешь остаться в стороне, когда кто-то похищает наложницу принца, да еще и ту, что принадлежит нашей семье.

-- Это приказ? - прикрываю глаза. Сейчас только одно не дает мне покоя. Вся эта история - правда? Или же очередной план брата, что бы выманить меня, увести подальше от столицы и принца. Я -- единственный, кто пока на стороне наследника. Остальные же, либо молчат, дожидаются, кого сожрут первым или же перешли под руку брата и второго министра неполного первого ранга. Это их война, в которой разменная монета -- принц. Кто перетянет на себя одеяло? Я не знаю, но пока мои воины стоят у дверей покоев наследника. Если не будет меня -- не будет и их.

-- Это просьба брата, у которого пока еще первый неполный ранг, - Поднимается, слышу, как трется дорогая ткань расшитого халата о столешницу, царапают драгоценные камни своими острыми гранями. - Можешь не вставать. - Тихие шаги растворились в темноте коридора за закрывшейся дверью.

Салих. Торговец мыслями.

Свободный человек, не имеющий ранга.

Прошлое преследует меня, является по ночам знакомым лицом миссара, целит в глотку сталью клинка. Просыпаюсь, подолгу лежу в темноте, смотрю в низкий потолок повозки и слушаю тишину, успокаиваю бешеное сердце.

Страхи просыпаются не только ночью. Они всегда рядом, мелькают лицами людей, бьют словами разговоров. Ракс вернулся недавно. В один момент просто появился передо мной, слегка склонил голову в приветствии и встал рядом, наблюдает за представлением, словно всегда тут и был. Он принес с собой воспоминания, заставил снова всматриваться в толпу.

Опять та же карета с обшарпанными стенками и троицей слуг. Мелькнула на краю площади нового города и так же растворилась в его улицах. Мотаю головой. Нет. Это все мои фантазии.

-- Ракс, как думаешь, - смотрю вслед карете, будто пытаюсь сквозь стены домов разглядеть тех, кто там сидит. В этот раз не было лиц, затянуты ее окна темной сеткой. - Могла ли выжить та девушка? Тьяра.

-- Не знаю друг. А что? - лениво скользит взглядом по толпе. Равнодушен как всегда.

-- Мерещится все что-то в последнее время. - Мелькает ее лицом в разных городах. Наверное, я все же старею.

-- Ты видел ее? - поворачивается, блестит глазами. Мало что может вызвать его интерес.

-- Да еще в том городе показалось, - отмахиваюсь. Стыдно за свою мнительность. - И сейчас повозка похожая скрылась на одной из улиц.

-- Показалось, говоришь, - протянул Ракс, впился глазами в указанную улицу. После известий о том, что то существо пропало, он редко разговаривал. Все больше думал о своем, копался в каких-то бумагах. А тут вдруг такой интерес.

-- Думаешь, возможно? - слежу за его взглядом. Если она выжила, то может вызвать определенные неудобства. Я не сторонник крайних мер, считаю, что договориться куда проще. Но кто знает, что и кому может рассказать эта девица.

-- В этом мире возможно все, Салих, - вздыхает Ракс. - Я прогуляюсь, посмотрю, насколько реальны твои кошмары.

-- Иди, иди, - киваю ему вслед.

Что если это не обман зрения? Не расшалившиеся нервы? Тогда... Убийство не выход. И так из-за миссара по уши в крови. А вешать на себя еще одно, к тому же не простой попрошайки, а госпожи - нельзя. Кровавые следы всегда остаются, тянутся сзади ярким следом и рано или поздно находится тот, кто умеет их видеть. Я не хочу оказаться на рудниках. В моих планах -- мемуары, а каменоломни не лучшее место для творчества. Лучше всего я умею договариваться. Недаром меня зовут торговцем мыслями.

-- Смотри, - касание плеча и звон браслетов. Лита рядом, прижимает руки к груди, смотрит в толпу.

Вот и еще один кошмар стал явью.

Латарин Ла Карт.

Миссар третьего полного ранга Военного Управления.

Столица сияет, обманывает своим блеском каждого. Как яркая обертка от конфеты. Даже когда внутри уже и нет ничего, все равно манит своей красотой, валяясь в куче мусора. Но стоит отойти чуть дальше и она пропадает. Смешивается с серой грязью. Открывается реальная картина. Маленький клочок красоты не спасет кучу мусора, не затмит грязь своим блеском.

Империя стала похожа на помойку. Стоит лишь скрыться за горизонтом стенам столицы, как мир набрасывается на тебя, подсовывает грязь под ноги, показывает себя с другой стороны, которая и есть настоящая. Изможденные лица с пустыми глазами. Ранговые земли пугают. В надежде выкачать из них все, что только возможно, чиновники забывают обо всем. Кому какое дело, что станет с этими людьми, которые возможно, уже завтра перейдут к кому-нибудь другому в пользование. У них забирают все, даже последние крохи хлеба со стола теряются в переполненных мешках сборщиков. Городки, больше похожие на деревни, почти безлюдны. Пустые широкие улицы с редкими прохожими и узкие переулки, переполненные людьми, которые уже никогда не поднимутся. По мнению тех, кто закрылся от мира за сияющими стенами столицы, люди -- неисчерпаемый ресурс. Умрут и ладно. Будут новые. Крестьяне, хоть и числятся свободными, в любой миг могут оказаться под властью ранговых земель. Кто там разберет, сами ли они вырастили урожай или украли с земель, принадлежащих чиновникам. Правда всегда в руках тех, кто сидит выше. А обвинить невиновного -- любимое занятие тех, кто по уши измазан в грязи.

Но вместе с людьми умирает земля. Гниет империя в этих темных переулках, загибается от голода. Мы медленно катимся в пропасть. В объятия темноты, где в каждом углу голодные шакалы. Коснемся земли и будем разорваны на мелкие куски, потеряемся в желудках жадных соседей. Не будет Империи.

-- Миссар, - чуть поворачиваю голову в сторону помощника. - Вон там, смотрите, разве не тот торговец, о котором мы говорили? - его рука упирается в широкий помост из привычно почерневших от времени балок. Красивые танцовщицы в легких платьях порхают в толпе, звенят браслетами, словно цепями.

-- Ждите здесь, - поднимаю руку, останавливая отряд. Такие совпадения не к добру. Есть много людей и множество дорог. Каждая неожиданная встреча рождает сомнения.

Оставляю коня, пробираюсь сквозь веселящуюся толпу к помосту. Люди, едва держатся на ногах, блестят голодом глаза, но по-прежнему не скупятся отдать последний медяк за красивое представление. Оно дарит короткий миг счастья. Время, когда забывается плохое, прячется за веселой музыкой, укрывается тонкой тканью ярких юбок танцовщиц. Миг, заставляющий поверить в чудеса.