Игра сэра Валентайна - Герасимов Алексей. Страница 3

   Внешне, впрочем, благородный Виризг ничем не выдал своего волнения, оставаясь все той же бесстрастной маской, которая второй год как заменяла ему его настоящее лицо в обществе имладонцев.

   -- Мудрость достойнейшего столь велика, -- барон сделал глоток порядком уже нагревшегося щербета, -- что я не в силах сразу уместить сказанное в пределах своего слабого разума, а потому прошу досточтимого Гафара-эфенди простить меня. Мне необходимо осмыслить всю глубину открытого светоча.

   -- Сказано было, "Есть время для мудрых слов, а есть время для их осмысления". -- благосклонно кивнул везир, и, наконец, поставил произведение Фаберша ан-Мани на пол, подле себя. -- Ступай, Валентайн-бей, тебе есть о чем подумать. Жду тебя завтра вечером, среди прочих гостей. Я вновь буду демонстрировать свою коллекцию.

   Сэр Валентайн вежливо раскланялся с шейхом, взял свой сундучок для бумаг и вышел из комнаты, где почти нетронутыми остались сладости, фрукты и щербет.

   -- Ну, как? -- поинтересовался сэр Анхель, когда они сели в паланкин (этикет предписывал посланнику использовать именно этот способ передвижения по улицам) и двинулись в сторону посольства. -- Вы не напрасно потратили свои деньги на покупку кораблика?

   -- Да будет известно почтенному... -- сэр Валентайн пресекся, со смешком и от души ругнулся, и уже другим, лишенным южной сладости, сугубо деловым тоном, ответил. -- Нет, благородный Клейст, деньги были потрачены с большой политической пользой. Теперь я точно знаю, что султан не жилец и основной расклад сил мне тоже понятен. Осталось решить, что со всем этим делать. Да полно, что вы ерзаете, словно на иголках?

   -- Пока вы, барон, упражнялись с везиром в красноречии, -- лицо у сэра Анхеля, как всегда, оставалось совершенно непроницаемым, однако незаметные на первый взгляд движения выдавали желание юноши поделиться новостью, -- из посольства прибыл гонец. Час назад, во время верховой прогулки, принц Нуман упал с коня и свернул себе шею. Подробности выясняются.

   -- Началось! -- произнес Виризг с мрачным удовлетворением.

   -- А, благородный Виризг. -- посол Ричард Блюм, барон ре Лееб, с задумчивым видом раскладывал бумаги на своем столе в две неравных размеров стопки. -- Я вижу, вы уже в курсе.

   -- А чем вы заняты, посол? -- сэр Валентайн прошел через кабинет своего шефа и уселся напротив него, не дожидаясь приглашения.

   -- Делю документацию. -- вздохнул тот. -- На ту, что надо будет увезти, и на ту, которую следует сжечь. Я не имею права рисковать сотрудниками посольства.

   Сэр Ричард, седовласый благообразный мужчина, несмотря на преклонные годы все такой же стройный и подтянутый как и в годы юности, посвятил дипломатической службе всю свою жизнь и обладал не только большим посольским опытом, но и потрясающим чутьем на неприятности. Начав карьеру безусым юнцом, он в тридцать лет уже был чрезвычайным и полномочным послом в Имладоне, и каждый раз, когда в султанате начиналась заварушка, заблаговременно успевал вывезти своих подчиненных. Этот достойный муж, не получая с родины практически никакой поддержки, многое сделал для укрепления позиций аазурских негоциантов в султанате и, по слухам, сколотил на этом неплохое состояние. Слухи, сказать по чести, были совершенно справедливы. Барон ре Лееб трижды получал предложение возглавить все дипломатическое ведомство Аазура, но все три раза предпочел жаркий и засушливый Имладон прохладным каменным палатам в родном королевстве. Он даже женат был на имладонке, дочери предыдущего Великого Везира. Какими правдами и неправдами он добился у отца ее руки, по сей день оставалось тайной за семью печатями, однако головокружительные перспективы, открывшиеся для молодого посла после свадьбы, он реализовал на все сто процентов, а, возможно, и более. Уже более трех десятков лет, сначала посредством тестя, а потом и благодаря исключительно своим связям и аазурской резидентуре (формально присылаемые разведчики послу, конечно, не подчинялись, однако подзаработать на честной службе отечеству никто не отказывался), сэр Ричард был одной из немногочисленных фигур, способной открыть иностранному торговому дому доступ на рынки Имладона, и не стеснялся просить за этот доступ хорошую цену.

   Впрочем, беря взятки, посол ни на миг не забывал и о выгодах государевых. Благодаря исключительно его стараниям, в Аксаре появился целый квартал аазурских купцов, со своими факториями, складами и, даже, верфью, а торговый оборот Аазура с Имладонским султанатом неуклонно рос.

   И все же, несмотря на все это, несмотря на то, что к его мнению прислушивались даже в Диване, опасаясь погромов в смутные времена междувластия он неизменно увозил и семью, и сотрудников посольства, едва только передел этой самой власти в султанате намечался. Прошлые два раза брошенное посольство приходилось отстраивать после погромов, и благородный Блюм ничуть не сомневался, что и теперь, после его возвращения, посольство, расположенное на бывшей загородной вилле кого-то из имладонских беков, будет представлять из себя закопченный остов здания. Несмотря на свои шестьдесят два года, покидать пост он не собирался.

   -- Вам я рекомендую проделать то же самое, сэр Валентайн. -- меланхолично перекладывая листы, произнес ре Лееб. -- Выезжаем послезавтра, как раз успеете.

   -- Султан при смерти. -- как о чем-то малозначительном, сообщил Виризг сэру Ричарду. -- Сегодня в Диване уже началось открытое прощупывание взаимных позиций.

   -- Значит, выезжаем этой ночью. -- все так же флегматично отозвался посол. -- Придется поторопить всех и самому поспешать.

   -- Сэр Ричард, я не понимаю. -- резидент смотрел на старого пройдоху с интересом. -- Нам подворачивается удобный момент. Если правильно оценить ситуацию, мы можем оказаться среди тех, кто привел к власти нового султана. Не мне вам объяснять, какие это перспективы открывает.

   -- А если рассчитать неправильно, -- благородный Блюм в упор поглядел на своего собеседника, хотя голос его оставался все столь же тихим и монотонным, и все так же никакие эмоции не наблюдались ни на лице, ни в голосе старого дипломата, -- то мы можем оказаться среди тех, кто пытался противостоять новому султану. И не мне вам объяснять, какими последствиями это чревато. Кроме того, даже обладая широкой сетью агентов, что исключительно ваша заслуга, сэр Валентайн, я дважды отмечал это в своих отчетах за последний месяц, мы мало что можем сделать. Негоцианты наши будут отсиживаться за стенами Холодного квартала и ждать у моря погоды, а государь выделяет нам на подкуп и материальную помощь сочувствующих нашему делу настолько смешные суммы, что о каком-то серьезном влиянии на обстановку мы и мечтать не можем.

   -- Ба, барон! -- усмехнулся благородный Виризг. -- Да неужто вы б лично не вложились в такое заманчивое предприятие?

   Посол отвлекся от бумаг и несколько минут задумчиво глядел на своего собеседника, положив подбородок на сложенные в замок ладони.

   -- Сэр Валентайн, вы хотите остаться и попытать счастья? -- спросил он наконец, и в холодных серых глазах старика мелькнуло нечто, похожее на уважение к собеседнику. -- На свой страх и риск?

   -- Была такая мысль, господин посол.

   -- И вы считаете, что в одиночку сможете что-то сделать? -- на лице сэра Ричарда появилось скептическое выражение.

   -- Почему же в одиночку. -- удивился сэр Валентайн. -- В посольстве служат, включая меня, трое сотрудников Неявной Дружины.

   -- Одного сразу вычеркивайте. -- ответил ре Лееб. -- Кому-то придется везти ваши документы. Они, знаете ли, не по посольскому ведомству проходят.

   -- Благородного Свейга. -- мгновенно отреагировал Виризг, понявший, что начальство готово сдаться. -- Во время операции в Айко он работал в моей команде. Не то, чтобы я был суеверен... Но будить лихо не хочется. А третьим будет Анхель Клейст, в вашем праве переподчинить его мне. С мальчиком я в пути побеседовал, он согласен. Язык у него хороший, почти без акцента, голова на месте, к тому же он честолюбив, а это немаловажно.