Отравители - Гамильтон Дональд. Страница 33

- Ты ехала с Тилери и Сапио. Какая у них машина?

- Это была машина Тилери, "крайслер", модель с финтифлюшками. Она глубоко вздохнула; - Милый, хочешь скажу честно: мне все равно страшно. Даже еще страшней, чем раньше.

- Почему не осталась?

- Одна?

- Я предлагал тебе охрану.

- Полицейского? Нет уж, благодарю покорно. Я готова принять вызов мистера Тилери в любой день и час - его и всех его приспешников обоего пола.

- Что ты имеешь против полиции? - улыбнулся я в темноту.

- А что ты имеешь против полиции? - в свою очередь, спросила Бобби. - По-моему, ты не большой до них охотник.

- Люди моей профессии порой приходят к выводу, что официальные представители закона делаются слишком уж официальными, даже на родной земле. Тогда нам приходится звонить в Вашингтон, там начинают нажимать на всевозможные рычаги, и кончается этой массой обид, в основном в наш адрес. Ну, а в чужой стране, такой, как эта, полицейские могут поставить нас совсем в нелепое положение.

- Примерно то же самое и с девочками моей профессии, - кивнула Бобби, - только в отличие от вас мы не можем позвонить в Вашингтон. Ты не можешь себе представить, на что рассчитывает порой легавый в силу того, что у него есть этот чертов значок. И я не говорю об одних лишь взятках. Ты погляди только на эти студенческие беспорядки. Если бы я прошла по улице и кто-то называл меня свиньей - в иных местах это очень грубо по отношению к женщине, - а я бы взяла палку и разбила бы ему башку, знаешь, что со мной случилось бы? Когда бы они закончили мурыжить меня в суде, мне бы пришлось платить за физический и моральный ущерб до гробовой доски. Частное лицо не имеет права никого и пальцем тронуть - разве что при самообороне. Но словесные оскорбления тут не в счет. Но если ты назовешь свиньей легавого и он огреет тебя дубинкой, то будет считать себя героем, которому положена медаль за спасение страны. Чаще всего он ее получает. Нет, милый, не навязывай мне легавых, лучше уж останусь с тобой, и будь что будет.

- Решай сама, - сказал я и включил свет в машине. - Но раз уж ты здесь, то поработай штурманом. Погляди на эти снимки и скажи, сколько нам надо проехать, прежде чем свернуть к бухте Сан-Августин. Ты уверена, что Тилери назвал место именно так? Бухта Сан-Августин?

- Ты меня уже спрашивал об этом, - с легким раздражением сказала Бобби. - Да, уверена. Вот оно, на этом снимке. Хорошее укромное местечко, очень годится, чтобы пристать на яхте, не привлекая лишнего внимания. Тут на мили вокруг нет ни дома, ни шоссе. Только вот проселок.

- Вопрос заключается вот в чем: почему Уорфелу вообще понадобилось рисковать и причаливать где-то у черта на рогах, а не в Бернардо, где находится лаборатория? - Я сокрушенно покачал головой. - Что ж, может, ответ получим на месте. Главное, теперь не проскочить поворот в темноте.

- Нам еще ехать порядочно!

Мы ехали по-прежнему на юг, через окраину Энсенады. Громоздкий "форд" Чарли Девлин вести было гораздо приятнее, чем взятый напрокат "седан". Тормоза были не такими резкими. Мотор работал ровно и мощно, создавая впечатление, что ты ведешь спортивную машину. Еще одно очко в пользу любящей лошадей, но лишенной чувства юмора Чарли Девлин, но, впрочем, сейчас мне было не до особенностей ее характера.

Еще немного поизучав фотографию, Бобби вернула ее назад в конверт. Она откинула голову на подголовник и вытянула свои длинные ноги, как это только позволяло пространство. На ней были спортивные туфли, белые джинсы, бело-желтая полосатая мужская рубашка и сарапе - серо-коричневое узорчатое индейское одеяло из грубой ткани и с бахромой и с дыркой для головы. Завершала ее наряд коричневая шляпа с загнутыми вниз полями, которую Бобби нахлобучила на брови. Я вырубил свет и подумал о том, сколько обличий у этой Роберты Принс.

Вначале она предстала в виде сексапильной голливудского типа подруги гангстера с виляющей походкой, сильным гримом и яркими нарядами. Потом она превратилась в симпатичную высокую озорную девицу-подростка, живущую в соседнем доме, которая, опять надев трусики и все остальное, пытается вести себя как подобает даме в приятном желтом платье и практически без помады.

В этом виде она предстала передо мной на обеде, где рассказала, что именно Тилери поведал ей по телефону. Оказалось, он собирался заплатить ей за труды позже вечером, когда вернется из бухты Сан-Августин. После обеда мы прошли под ручку по набережной, любуясь закатом, останавливаясь, чтобы разыграть маленькую любовную сценку для успокоения тех, кто мог за нами наблюдать, хотя, возможно, мы несколько увлеклись. Мы вернулись в отель слегка растрепанные и уверенные, что независимо от того, следили за нами ребята из синдиката или нет, теперь уж точно мы остались без присмотра.

Я пошел заправлять машину, а Бобби переоделась в костюм, более пригодный для путешествия. Теперь рядом со мной сидела долговязая длинноволосая барышня, похожая на хиппи в сарапе, в шляпе с опущенными полями и одержимая ненавистью к свиньям-полицейским. Справедливости ради следовало отметить: она вкладывала душу в любую роль, которую играла, хотя мне хотелось бы увидеть настоящую Роберту Принс, которая вышла бы раскланиваться на аплодисменты. Я вспомнил предостережение Чарли. Что ж, сегодня вечером я не собирался поворачиваться спиной ни к кому.

- Остановите-ка машину, милый, - сказала Бобби, подавшись вперед и сдвигая шляпу на затылок. Голос ее был спокоен. - Это мексиканский иммиграционный чиновник. Я с ним разберусь.

Я уже заметил человека в хаки, вышедшего из домика у дороги и делавшего нам знаки остановиться.

- Что он тут делает? спросил я, тормозя.

- Энсенада считается приграничным городом. Никакой особой бюрократии они не разводят, но, если хочешь двигаться дальше на юг, ты должен предъявить туристскую карточку. - Она похлопала себя по карманам. - Черт! Оставила ключ от номера у администратора. Ты не захватил свой?

- Захватил, но...

- Неважно. Дай его мне.

Она взяла ключ и опустила стекло. Сотрудник иммиграционной службы или кто он там был еще подошел и вежливо нас поприветствовал. Бобби стала махать ключом и тараторить на быстром, но скверном испанском, что мы американские туристы, остановились в Энсенаде и решили немного покататься на машине, потому как вечер выдался такой лунный. Сеньор, конечно, все понимает. Si, мы, конечно, скоро вернемся. Через час? Трудно сказать точно. Может, прогулка и затянется.

- Приходится взывать к их романтическим натурам, - пояснила Бобби, когда мы двинулись дальше с официальным разрешением. Она бросила мне ключ на колени и продолжала: - Обычно они здесь бывают снисходительны. Раз у тебя есть ключ от отеля в Энсенаде и ты обещаешь скоро вернуться, тебя обычно пропускают. Похоже, Тилери и его шайка уже проехали. Они явно нас опередили. Возможно, они предусмотрительно запаслись соответствующими документами, что следовало сделать и тебе.

- Моя охотница за наркотиками вполне могла бы выбить для меня титул почетного гражданина Мексики, судя по ее авторитетному тону, но никто не сказал мне, что на дороге есть вот такие заставы. Какие еще сюрпризы подстерегают нас в потемках?

- Во всяком случае, о них ничего не известно. Правда, я далеко не заезжала, обычно мы поворачивали назад там, где кончается асфальт, - это миль девяносто на юг, но бухта, куда мы направляемся, гораздо ближе. Кстати, когда мы проедем вон те черные холмы, ты лучше сбрось скорость. Там начинаются всевозможные козьи тропы, и нам надо разглядеть нашу.

Собственно, поворот отыскался без особого труда. Там даже стоял повидавший виды знак: "Бухта Сан-Августин, 11 км". Как я и ожидал, это была не дорога, а колея, наезженная по пустыне, которую теперь тускло освещала луна. Я свернул, остановил "форд" и вышел посмотреть на эту колею при свете фар. Полюбовавшись на нашу новую дорогу, я сел обратно в "форд" и нахмурился.

- Ну что, заприметил следы негодяев, Дейви Крокетт? - поинтересовалась Бобби. - Эти типы проезжали здесь, Дэн Бун?