Кузина из Пустоты (СИ) - Пляскина Александра Андреевна. Страница 73

Сон. Это всего лишь сон. Я прекрасно это осознаю, но что-то здесь не так. Он непохож на мои сны с Альерхум и на обычные тоже, что-то среднее. Будто бы мое сознание в другой реальности, словно в виртуальной.

Огромное синее небо без облаков и рыже-коричневая земля под ногами. Вокруг меня ничего нет, лишь эта выжженная солнцем пустошь и небо. Нет запахов, звуков, Эрхора здесь тоже нет. Здесь нет никого и ничего, чтобы я знала. Лишь незримое присутствие кого-то инородного, чужого мне. У него другие взгляды и законы. Я все это знаю, но откуда эти знание? Для чего они мне? Может, это не мой сон?

«Правильно».

Тихий шелест в моем сознании и смех.

— А чей?

Я говорю, открываю рот, произношу слова, но здесь нет звуков. Как в немом кино, картинка есть, а изображения тю-тю.

«Ты такая занятная». — Снова этот шелест, но в нем есть, что-то знакомое. — «Скоро поймешь».

Окружающий меня пейзаж резко сменился. Теперь это был разрушенный техно-город, и краски варьировались лишь в серых тонах.

«Это мои воспоминания, они печальны, но из-за нашей связи с Горритом ему приходится видеть их». — Голос в сознании отдавал легкой грустью. — «Мы тоже имеем память и умеем ее хранить. И еще мы умеем чувствовать, но не так, как вы. Можно сказать, что наши чувства лишь тень от тех эмоций, которые испытываете вы. Вернее, так оно и есть, ведь умерев, вы создали нас, наделив всем, что имели при жизни. Находясь среди живых, я могу воспринимать эти чувства острее. Мне нравится быть среди живых».

— Зачем ты показываешь мне все это? — слова звучали в голове, но я продолжаю произносить их еще и вслух.

«Эти Миры — мертвы, здесь больше нет жизни. С вашим Миром это тоже может произойти».

— Мертвы?

«Да. Но надеюсь, ты не желаешь этого». — Пейзаж снова поменялся, и теперь это была практически разрушенная планета. От нее осталась лишь треть. Что могло так уничтожить ее? — «Вы».

— Мы?

«Разумные существа, наделенные жизнью. Вам так нравится убивать». — Тихий смех в моем сознании заставил меня поежиться. Неприятно. — «Ваш противник посягает на мою вотчину, но я не имею власти над ним, поэтому предоставляю все вам».

— Ты Покой?

«Угадала».

— Ты хочешь, чтобы я это предотвратила — печальную участь моего нынешнего Мира? — Во мне стал зарождаться истерический смех. Все, приехали, остановка дурдом.

«Вы сами решите спасти его или уничтожить, но Он будет сражаться до конца». — Твердый, непреклонный в своей уверенности голос охватил голову, как стальные тиски. Больно.

— Он… Это кто? Горрит или Садоке? — Боль усиливалась.

«Они оба не смогут остановиться. Они свой выбор сделали, ты, как видно, тоже, но не смей сдаться раньше времени».

Боль все нарастала и в итоге стала невыносимой, когда уже стало казаться, что я умру от болевого шока — все кончилось. Очнувшись в своей постели, я резко села и осмотрелась вокруг. Горрит спокойно спал на своей половине, уткнувшись лбом в стенку.

Черт. Как же это все меня достало. И зачем, спрашивается, приходила, ничего толком не сказала, лишь попугала и слиняла. Я даже не успела задать ей вопрос, который мучает меня с самого начала всей этой кутерьмы с пустыми.

Гадство, теперь еще и не усну.

Подошла к окну. Отодвинув чуть в сторону тяжелые занавески, я стала разглядывать луну. Холодная, ужасающая в своем великолепии — Сиреневая луна. Мне она не сулит ничего хорошего. По-моему, ночь явно не мое время суток.

В последнее время мне снятся лишь сумасшедшие дамочки. Одной подавай новых носителей печати, другая Мир спасать заставляет. Ну, нет, чтобы мужчина мечты приснился, хотя это вряд ли, учитывая, что меня в жизни и так один лучше другого окружают. Блин.

Снова уснуть у меня так и не получилось, поэтому я захватила Шхесар и отправилась в саттаку. Впереди почти половина ночи, неплохая тренировка получится.

С самого рассвета я носился как ненормальный, проверяя, все ли взяли, чтобы в последний момент не вспоминать, что забыли то или это.

Новое задание не давало мне покоя, оно травило сознание паникой и безысходностью.

Впервые за столь долгое время мне страшно, но в то же время это будоражит мое сознание. Такое забытое чувство. Оно было так глубоко погребено под моей новой личиной, что проявить себя у него не было возможности. И вот теперь…

Кира порой называет меня Кардиналом. Когда я спросил, что это значит, она ничего толком не ответила, пояснив лишь, что это очень влиятельный и опасный человек, который всегда скрыт за пологом. Что ж, она права, я всегда скрываюсь. Сначала от родных, затем от друзей, знакомых, а потом уже не смог остановиться, но здесь всем все равно, кто ты и что скрываешь, главное, что тебе можно доверять.

О Эрмэ, какие глупые мысли лезут в голову. Неужели я так боюсь? Неужели страх настолько поглотил меня, что стал предаваться воспоминаниям? Нет, я уже все решил. Последняя нить, держащая меня, отрезана, и я могу наконец быть свободным.

— Наимэ. — Я обернулся на окрик. Ко мне быстрым шагом приближался Раторо. — Ты все закончил?

— Да. Осталось только дождаться вечера.

— Хорошо. — Мы молча шли в сторону казарм Геркаров. Ему, похоже, тоже не спалось.

Оборотень искоса поглядывал на меня, но продолжал молчать. Он хороший друг — Рикурия Ото, сейчас просто Раторо. С ним мы были знакомы еще до того, как стали наемниками. Мы оба были не рады иметь то, что имели, быть теми, кем нас хотели видеть и что получали от всего этого. И я, и он искали выход.

Никто из нас не предполагал такого развития событий. Я ушел первым, сбежал от обязанностей, от судьбы, захотел сам создать себя. Это было намного сложнее, чем мне казалось. Когда я встретил Льяро и Даро, то уже практически сдался. Жить с кучей масок, чтобы быть свободным, оказалось невыносимо. Но став наемником в Сером отряде, наконец успокоился. Когда через полгода мы случайно встретились с Рику, он спросил: «Почему так? Почему тогда я сбежал один?». Услышав мой ответ, Рику ушел, но через три дня в нашем отряде появился оборотень по имени Раторо. Надеюсь, он не жалеет.

— Ты боишься? — голос Раторо звучал тихо.

— Уже нет. Я сам этого хотел, а приказы старших не обсуждаются. Тем более мы и не в такие переделки попадали.

— Да. — Мне показалось, что мы вернулись на несколько лет назад, но вот он улыбнулся, и видение растаяло, как дым.

Сравнивая сейчас Рику и Раторо, можно сказать, что это не один человек, вернее оборотень, а два брата близнеца. Слишком большая разница в поведении, в отношении к окружающим. Вероятно, здесь мы стали лучше, чем были раньше.

— Смотри, кто идет.

Я оглянулся и сразу наткнулся взглядом на Киру. Она держала в опущенной руке меч, острием вспарывая землю. Ее шатало при каждом шаге.

— Снова поединок?

— Да вроде никто не приставал. — Оборотень покрутил головой, ища обидчиков нашей девочки, но таковых не нашлось.

Пошел к ней навстречу. Она шла, не поднимая головы, поэтому не заметила нас. Раторо знаком попросил меня не шуметь и стал плавными движениями приближаться к своей жертве. Я остановился и стал дожидаться предстоящего представления, а то что оно будет, я даже не сомневался.

Оборотень немного взял вправо, обходя Киру по кругу, чтобы зайти ей за спину. Он почти подобрался к ней, когда девушка резко развернулась и уперла острие клинка в грудь другу.

— Не приставай, а то прирежу.

Ее грозное высказывание испортил зевок. Она зевала так, что я боялся как бы челюсть не вывихнула. На Раторо же без смеха смотреть было нельзя, он сделал такую удивленную и обиженную гримасу, что даже мне захотелось его пожалеть.

— Сколько раз говорила, не подкрадывайся сзади, иначе на твоем могильном камне будет надпись «Убит рефлексами».

Я смеялся и никак не мог успокоиться, но вместе со смехом уходил страх и чувство беспокойства, которое грызло меня, оставляя лишь предвкушение и азарт от предстоящей битвы.