Без души (СИ) - Болдырева Ольга Михайловна. Страница 20

Вот только вместо того, чтобы улыбнуться старому другу, Андрей презрительно скривился, оглядев меня и, работая на своих знакомых, брезгливо протянул:

— Только посмотрите, кто сбежал от мамочки! Наш даунишка решил заступиться за хромоножку? Отличная пара! Анька, смотри, какой у тебя жених. Просто конфетка…

В глазах Ани, где до этого царило отчаянье, промелькнуло совершенно непонятное мне выражение. Снисхождение? Усталость? Раздражение? Похоже, чувства медленно начинали стираться в моём восприятии, чтобы окончательно утопить меня в серости и бездушии.

— Серёж… — тут из подъезда выскочил Алеша, как раз во время монолога Андрея, и замер — просто он видел окружающее меня серое марево, а остальные нет. И сама Бездна, кружившая по небольшой площадке, предвкушающе улыбалась.

— О, а вот и наша мамочка! Что же ты своего братца — дебила без присмотра оставил, Леш? Расслабился? Девочку в гости пригласил…

— Молчал бы, у самого‑то странные наклонности, — тут же ответил брат. Видно, ему не в первый раз отвечать на подобные колкости как в мой, так и в свой адрес.

— Мамочка что‑то пропела? — насмешливо уточнил Андрей.

Что же с тобой сделала эта жизнь? Где тот добрый парнишка, вместе с которым мы прятали котят, которых дворник собирался утопить, вместе ухлёстывали за одной девчонкой, пока та не влюбилась в Лёшу…

Новая жизнь отыгралась на всех нас.

Позвал Бездну, спрашивая, поможет ли она мне. Сила, подаренная госпожой Алив, не проверена, не стоит рисковать, но пустота… ей не нужно уметь управлять, только спросить разрешения.

— Конечно, а потом мы поиграем. Да? — черноглазая красавица легко коснулась моего виска своими холодными губами. — Ты боишься меня?

Усмешка искривила моё лицо, заставив парней отступить на несколько шагов. Я не могу испытывать чувство страха. И Бездна это знает.

— Андрей, не считаешь, что это принижает тебя — издеваться над слабой девушкой? Как ты опустился… — я наклонил голову набок, смотря прямо в расширившиеся от ужаса карие глаза бывшего одноклассника. Андрей вздрогнул, не выдержав натиска пустоты, и, попытавшись сделать ещё один шаг назад, оступившись, упал.

— Ты!

Два парня, которых я некогда знал, попробовали напасть, решив сбить меня с ног. Что ж… добавим чуть — чуть спецэффектов. Но так, чтобы больше никто не заметил.

От клубящегося вокруг меня серого марева, которое теперь было прекрасно видно всем действующим лицам, в стороны парней потянулись извивающиеся щупальца. Они скрутили их почти нежно, приподнимая на полметра над землёй. Леша с Аней потрясенно на это смотрели. Да, всегда мечтал так выступить. В прошлой жизни не удалось — ведь я был верным слугой света. Так почему бы теперь не покрасоваться? Путь это и не доставит мне удовольствия.

— Андрей, неужели ты никогда не слышал, что рано или поздно за всё приходится платить. Какое наказание мне придумать для тебя?

— Я…я…

Взглянув в его глаза, я понял, что перестарался. Во взгляде Андрея не было ни грамма разума. Слишком велико было потрясение от увиденного. Преображение из идеального предмета для шуток в непонятное, пугающее существо слишком сильно ударило по подростковой психике. Можно сказать, что теперь мы поменялись с ним местами. Это уже достойное наказание для того, кто издевался над больным мальчиком и девушкой — калекой. Только жаль, что уже не вспомнит об этом.

— Я не люблю, когда игрушки ломаются так быстро… — красавица разочарованно повела плечиком. — Отправь их куда‑нибудь, сотри сознание; нужно разобраться с остальными зрителями, — её улыбка стала лукавой.

Небольшой импульс, и на площадке перед подъездом находимся только мы с братом и Аней. Алеша трясет головой, пытаясь выгнать из памяти недавние картины. Аня тихо плачет.

Фиговый из меня герой получился.

Я подобрал валяющийся на асфальте костыль и подал его дрожащей девушке. Та попыталась отшатнуться от меня, но в её плачевном состоянии это выглядело крайне жалко. Осознав это, Аня закусила губу и все‑таки взяла эту чертову железку, но вставать не стала.

Слезы очень подходили её глубоким серым глазам. А вокруг чуть вздернутого носа россыпь веснушек заставляла вспоминать о ласковом весеннем солнце, также как и непослушные рыжие пряди с золотым отливом. Чем‑то она была похожа на мою Ирэн. Только Аня была куда красивее. Она обладала правильным овалом лица, полными губами, которые сейчас предательски дрожали, высоким лбом и красиво очерченными скулами. Только в красоте ли дело?

— Кто ты? — осторожно уточнила она.

— Серёжа. Живу на три этажа ниже. Разве мы незнакомы? — почти весело уточнил я. Бездна недовольно скривилась — так просто накладывать иллюзию чувств и эмоций, оставляя под ней всю ту же равнодушную серость.

— Но ты… — девушка нервно оглянулась на Лешу, но тот стоял в стороне, скрестив руки на груди, и вмешиваться в странный разговор не собирался. Потом снова перевела взгляд на меня. Теперь в нем читалась дикая, неправильная зависть: сумасшедший мальчик вылечился, а она нет. Аня… если бы ты знала цену этому исцелению, предпочла бы остаться калекой на всю оставшуюся жизнь.

— Да, иногда случаются чудеса, — наклонил голову, закрывая глаза. Память подсказывала обратное.

Случаются ошибки, случайности, но никак не чудеса.

— Чудес не бывает, — грубо ответила девушка, повторяя тихие слова Бездны. Про участь своих мучителей она спрашивать не собиралась.

Их найдут в нашем лесопарке, в невменяемом состоянии, которое, может быть, когда‑нибудь и пройдёт. Но только не в этот год. И не факт, что в этой жизни.

— Не бывает… — упрямо повторила она.

Так случается. Все становиться неинтересным, а маленький комочек в груди облачается в латы замкнутости и ненависти. Чудеса ведь близко — верит она, но они снова проходят мимо… Может это и не чудеса вовсе? И если так: стоит ли в них верить? И не будет ли это только иллюзией веры?

Чудеса ведь больше никому не нужны. Старая мать, которая похоронила единственного сына, вряд ли будет надеяться на чудо. Может быть, если он находится в больнице и врачи пытаются его спасти… Но стоит только присмотреться и станет ясно — ей не нужно чудо, ей нужна его жизнь.

Фокусы шарлатанов могут развлечь, магия поможет в быту. А случайные чудеса уже устарели. Кто‑то перед кабинетом, в котором через несколько минут начнётся экзамен, может воскликнуть: "Хоть бы случилось чудо, и мне поставили отлично!". Это чудо называется хорошей подготовкой, и на самом деле вовсе не является чудом. Но оно всё равно никому не нужно, все надеются на созданную в своём воображении иллюзию. Правда, глупо?

— Чудеса есть, — сказал я, наклоняясь к изувеченной ноге, и обращаясь к Бездне. И совсем неважно то, что есть в жизни — правда. Пусть именно сегодня, сейчас чудеса окажутся реальностью. Хотя бы на одну минуту.

Наверное, Ане было больно, но она ничем этого не выдала. Только в расширившихся зрачках я видел смешение всех чувств, от счастья до отчаянья — вдруг ей это только видится, а потом она проснется и все останется по — прежнему?

Но нет. Красивая маленькая ступня была точной копией потерянной и прочно занимала своё место. Девушка пошевелила аккуратными пальчиками, протянув руку, дотронулась до щиколотки, провела пальцем по пятке и смешно поморщилась. Стянула босоножку со здоровой ноги и вскочила босиком на асфальт, все ещё не веря, но испытывая бесконечное счастье. Поддела новой ножкой ставший бесполезным костыль и рассмеялась. Так звонко, что даже пустота внутри меня недовольно отупила, ослепленная искренним чувством. Но только на миг. Бездна, обняв меня за плечи, дотронулась губами до мочки уха и прошептала:

— Ты помог ей… и даже неважно, как она распорядится этим бесценным даром — полноценной жизнью. Но скажи, ты наказал обидчиков, но так и не выяснил, какой эта красавица была до аварии. Хочешь, покажу?

Нет, не нужно. Аня же не могла?

Нет…

Бездна расхохоталась.

— Значит это и будет платой за мое послушание — правда! Нет ничего лучше правды! Ты не согласен? Что ж, смотри!