В лабиринте миров (СИ) - Любушкина Татьяна Евгеньевна. Страница 35

- Ты идёшь, Тотошка?

Неожиданно вырвавшееся имя из старой детской сказки развеселило от души, и я рассмеялась. Тварь покосилась недоверчиво, но на “Тотошку” не обиделась и засеменила за мной, мягко переставляя лапы.

Мы в город Изумрудный

Идём дорогой трудной...

Мы не прошли и половины пути, как Тотошка захромал на все четыре лапы. Он часто высовывал раздвоенный язык и моргал голыми веками, тяжело дыша. Жаркое солнце убивало его и пришлось взять несчастное существо на руки. Тотошка благодарно забулькал, и тут же сонная дремота накатила на меня тяжёлой волной.

- Эй, кот-баюн, прекрати свои штучки!

Я сердито крикнула и наваждение исчезло.

Тварь обладала удивительной способностью. Стоило ей завести свою дремотную мелодию, как тысячи картин и видений вспыхивали в моей голове яркими красками, незнакомые голоса звучали на разные лады. Это было похоже на галлюцинацию. Возможно, такие ощущения испытывали экстрасенсы, предвидя будущее или гадая на прошлом. Я не экстрасенс, но яркие эпизоды чужой жизни, несмотря на всё моё сопротивление, не переставая, преследовали меня, пока я несла измученного Тотошку на руках.

Не могу сказать, что мне удалось раскрыть все секреты этого загадочного существа, так бесцеремонно покинувшего свой мир, но много времени спустя я стала понимать, что Тото пытается предупредить. Неважно о чём: плохом или хорошем. Он чувствовал время, как никто другой и для него не было чудом посмотреть в будущее, оглянуться в прошлое. Своими знаниями Тотошка щедро делился со мной, иногда пугая, иногда смеша, но всегда изумляя до чрезвычайности.

Я называла его по разному: бессердечной тварью, мерзким гадом. В те редкие минуты, когда мы не доставали друг друга: Тотошкой и Тото, и никак не могла определиться с её полом, мальчик это или девочка? И потому звала его (её?) то так, то этак. Тотошке было безразлично. Где бы нам впоследствии не приходилось бывать, подобного существа я более не встречала никогда.

Мы добрались до следующей скалы, когда солнце уже наполовину закатилось за край горизонта.

У подножия бурого камня отыскался источник, и мы напились до отвала холодной, чуть солоноватой водой. Темнота и холод наступили внезапно, словно выключили обогреватель и свет, и Тотошка недовольно заныл, издавая звуки, подобные жужжанию бормашины. Холод ему был так же нестерпим, как и жара.

Мне не спалось, и оставаться сидеть под камнем, согревая и успокаивая капризную тварь, не хотелось тоже. Не долго думая, я скинула с себя свои лохмотья и завернула в них раздражённого Тотошку.

- Сиди! – прикрикнула я на неё, и тварь затихла, выглядывая из-под поношенных тряпок огромными, сверкающими глазами.

Я забралась на самый верх бурой скалы и остановилась, оглядывая бескрайнюю равнину. Вокруг кипела невидимая обычному глазу ночная жизнь.

Семья грапинов: самец, с тяжёлой треугольной головой и самка, изящная и узкая, как змея осторожно принюхивались к запахам, доносившимся от нашей скалы. Они учуяли Тото и этот запах тревожил их и пугал. Потоптавшись на месте, они развернулись и помчались прочь, тяжело ступая по высохшей траве тяжёлыми лапами. Стая быстроногих оленей пробежала мимо, и остановилась поодаль, осторожно поводя чуткими носами. Их тоже привлекала наша скала – вернее источник воды, который находился под ней, но так же, как и грапины они не решились нарушить покой спящего Тото.

Я проследила глазами, как удаляются их белоснежные зады, и стряхнула с себя оцепенение: мне тоже хотелось мчаться, как олени, высоко вскидывая голенастые колени. Но что-то удерживало меня. Здесь в этом мире, в отличие от того, рухнувшего и рождённого в одночасье вновь, я чувствовала, что мне следует соблюдать осторожность, но желание было сильнее меня. Довольно я тащилась по жаре с ноющим Тотошкой на руках! Тело моё, натянутое, как струна, стремилось вверх и ветер, услышав мои мысли, услужливо дунул мне в лицо, опрокидывая навзничь.

Я перевернулась в воздухе, оттолкнулась босыми пятками от холодной глади камня, и ветер остался далеко позади, гневно и бессильно швырнув мне вслед горсть пыли. Штопором ввинтилась я в густоту воздуха и звёзды, далёкие и мерцающие разом стали ближе, одаривая меня своим холодным светом. Внизу подо мной удивлённо каркнула ночная птица, и я замедлила движение, паря высоко над землёй и внимательно оглядывая бесконечную степь.

Далеко внизу я увидела огоньки небольшого селения. Мне стало любопытно. Ведь я так и не увидела в этом мире ничего, кроме степи и Лисьей пади. А коварные воплы не удосужились показать мне, как они живут.

В селении спали. Огней, которые я увидела с высоты, при ближайшем рассмотрении оказалось немного. Один из них – затухающий костёр, вокруг которого мирно сопели носами два мальчика-подростка. Рядом расположилось небольшое стадо безрогих животных с вытянутыми широкими мордами, напоминающими одновременно и коров и бегемотов. Очевидно, мальчики были пастухами. Другой огонь горел в окне одного из домов: там молодая мать с младенцем безуспешно пыталась уложить сорванца, а тот орал благим матом, почём зря, беспечно сверкая озорными чёрными глазёнками. Домочадцы один за другим отрывали сонные лица от своих подушек и давали измученной матери свои советы, но младенец, несмотря на весь жизненный опыт окружающих его людей, никак не хотел униматься. Следующий огонёк горел в полукруглом каменном строении. От других домов он отличался величиной и тем, что рядом отсутствовали хозяйственные постройки, где жители держали свой скот, запасы и необходимую для деревенской жизни утварь. В пустой комнате сидел бледный молодой человек, перед ним лежала открытая книга, но он не читал, бессмысленно глядя на кирпичную стену. Смотреть на него было скучно. Я хотела заглянуть в следующее окно – последнее, в котором горел свет, но тут случилось неожиданное.

Не успела я подобраться к дому, как сверху мне на голову упала тяжёлая сеть и мгновенно опутала руки и ноги, мешая двинуться. Из полукруглого здания выскочили несколько человек с горящими факелами в руках и с торжествующими криками окружили меня, приплясывая от возбуждения. Молодой человек покинул свою келью и присоединился к напавшим на меня людям, но не высказывал, как прочие всеобщего ликования, а безучастно и даже с некоторой печалью смотрел на мою, опутанную сетью фигуру.

- Попалась, ведьма!

- Говорил я, она летает по ночам, говорил! А вы не верили!

- Ведьма!

- Смотрите, она голая!

- На костёр её!

Низенький человечек, приседая и размахивая руками, возбуждённо рассказывал, заглядывая собеседнику в лицо и брызгая белесой слюной.

- Она сначала прилетела на поле! Портила наших коров!

Гул голосов стал громче и злобнее.

По моей ноге больно ударил брошенный кем-то камень.

- А потом она явилась сюда! Осквернила наши святыни! На костёр её!!!

Разъярённая толпа придвинулась ближе, лица людей искажала злоба, а блики огней превращали их простые деревенские физиономии в ужасные маски монстров.

Низенький человечек суетливо опередил всех и пытался ткнуть мне горевшим факелом в незащищённое лицо.

Рука его дрогнула на половине пути, и возглас изумления вырвался из хилой, тщедушной груди.

- Это не она!!!

Толпа разом притихла.

Злоба на лицах людей сменилась недоверием и страхом. Все отступили на шаг назад, при этом продолжая протягивать руки с факелами в попытке осветить моё лицо.

Молодой человек вскинул голову, и во взгляде его появилась надежда.

- Это не она! Это другая...

- Тоже ведьма...

- А вы видели, как она летала?

- А почему она голая?

Внезапно толпа расступилась и на свет вышла девушка. Её белокурые волосы разметались по щекам. Крепкие, как молодые яблочки, щёки горели огнём, а синие пронзительные глаза метали молнии.

Её пухлый белый пальчик ткнул в сторону низенького человечка.

- Всё не можешь простить, что я не вышла за тебя замуж? В ведьмы меня записал? Охоту устроил?! А вы?!!