В лабиринте миров (СИ) - Любушкина Татьяна Евгеньевна. Страница 47
- Ой, что это? Кто?! Неужели настоящий лемантийский дракон?!
Впервые это название я услышала от Ивоны и подозреваю, что Тотошка им и был, но сама я не имела о лемантийских драконах ни малейшего понятия, да и Тотошка мало походил на дракона, такого каким он, по-моему мнению, должен быть.
- Ну да, – неуверенно протянула я. – Вроде бы. Я нашла его случайно.
- Но это же существо из Материнского мира! И здесь в Нижнем слое!.. Невероятно!
Искры брызнули от тела мальчугана в разные стороны и спиралью взвились к потолку. Прямо, ходячий бенгальский огонь!
Омар лихорадочно выхватил из сумки лист бумаги и карандаш и, спохватившись, поднял не меня чёрные глаза.
- Можно я его нарисую?
- Да, пожалуйста. У меня есть фотоаппарат. Можешь сфотографировать.
- Лемантийского дракона? – мальчик был потрясён ещё больше, чем когда увидел Тотошку.
- Ну, да. Мне не жалко.
Физиономия Омара выражала недоверие.
- Но это невозможно.
- Почему?
- Но... – мальчик разглядывал меня словно диковину. – Никак не разберу – вы из Верхнего слоя?
- Скорее из Срединного, – уклончиво ответила я. – Я вообще путешествую. То тут, то там... в пограничной зоне жила некоторое время. А что?
- В любом случае, вы родились не здесь, – твёрдо ответил мальчик. – И ни одно существо из других миров здешний аппарат снять не в состоянии. Мы – другие. Вы что, не знали?!
Мальчик, кажется, решил, что я его разыгрываю и немного обиделся.
- Извини, – я беспечно махнула рукой и коротко хохотнула. – Я собираю данные о здешних существах и переняла у них некоторые привычки. Забываюсь, знаешь ли...
Омар кивнул, и, не слушая меня более, принялся рисовать. Движения его были точны, рука двигалась свободно и легко.
Я заинтересовалась и заглянула мальчику через плечо.
Странный рисунок. Штрихи, линии... толстые, тонкие...
Я открыла рот, чтобы спросить, что же он рисует, но тут на меня с рисунка взглянули глаза. Внимательный, немигающий взгляд лемантийского дракона. Хаотичное нагромождение линий, сложилось в застывшее на бумаге движение. Движение тела, тонкого и стремительного, как стрела. Этот рисунок не отражал действительность – он сам был действительностью.
-Ты здорово рисуешь.
Омар поднял на меня непроницаемо чёрные глаза.
- Разве? Я рисую, как все... вы видели работы Порка Бани?
- Нет, – я покопалась в уголках памяти. – Я видела картины художника Унодо Мекуя. Портрет.
- Э-э-э-э...
- Это известный художник Срединного мира.
- Извини, я не знаком с творчеством Срединных миров.
Омар аккуратно сложил листок бумаги в плоскую сумку.
- Для моей коллекции. В Нижнем слое много существ из Бездны. Но чтобы из Материнского мира... – мальчик покачал головой и счастливо рассмеялся.
- Что за существа?
- Не знаешь? Нижний слой единственный, что граничит с Бездной. Они приходят оттуда.
- И что там? Чудовища?
- Ещё какие. Ты поймёшь о ком я, когда увидишь. Спасибо за кофе и за возможность увидеть Лемантийского дракона. Передай Мелке, что я заходил.
Мне не хотелось, чтобы Омар уходил. Это означало, что я опять проведу в бесцельном одиночестве целый день, бродя по улицам и разглядывая замысловатых существ, по имени люди.
- А чем тебе помогал Мелка? Может я смогу помочь, пока он занят?
Искры так стремительно брызнули в сторону, что я невольно отшатнулась.
- Было бы здорово! Ты знаешь, я собираю материалы про ангелов. Это удивительные существа. Удивительные и несчастные. Есть только два вида разумных существ, которых рождают человеческие мысли. И ангелы – одни из них.
- А другие?
- Демоны. Существа разрушители. Их внешнее отличие только в том, что они скованы не только по ногам...
- Но также у них связаны руки, – закончила я. – Видела таких. А неразумных? Человеческие мысли рождают неразумных существ?
- О, сколько угодно! – Омар отмахнулся от моего вопроса. Его больше интересовали ангелы.
- Ангелов не так много, и с ними трудно найти контакт, вот...
Омар разложил передо мной вперемежку рисунки и фотографии: женщина средних лет с усталым лицом, девочка лет десяти-двенадцати, подросток в чёрном спортивном костюме и кепке, надвинутой на глаза и мой сосед Борис Григорьевич.
- Это наш сосед. Я его знаю.
- Здорово, – Омар даже в ладоши хлопнул от удовольствия. – Невероятно трудно общаться, ты не представляешь! Это – Марина Григорьевна, бухгалтер. – Омар ткнул пальцем в фотографию женщины. – Живёт одна со своей собакой. Ни с кем не дружит, никуда не ходит – ну как мне с ней познакомиться?! Мелка сумел найти с ней контакт, и я теперь гуляю с её собакой и имею возможность общаться с хозяйкой. Это – палец Омара скользнул по улыбчивому личику девочки. – Верочка. Ну, с этой всё просто. Ходим в кино, разговариваем... хотя и непросто тоже. Не могу определить, кто вызвал её к жизни. Может, она ещё слишком мала?
- А она? – я кивнула на женщину. – Собачница? Ты говоришь она одинокая, так в чём её предназначение ангела?
- Ой, ну тут вообще беда, – Омар погрустнел. – Она появилась благодаря одному очень хорошему мужчине. Правда, хорошему. Он так мечтал её встретить... всю свою жизнь мечтал, но ему не везло. А когда встретил, то не узнал её, представляешь?
- Почему, разве так бывает?
- Очень часто. Люди молятся о защитниках, спасителях, людях, которые будут любить их невзирая ни на что. И... не понимают, что творят. И если к ним приходит не фея с волшебной палочкой, а обычные люди, они часто отталкивают их, не узнают. Не понимают. А ангелы вынуждены следовать за теми, кто их вызвал к жизни. Вынуждены, понимаешь? И ничего не могут с этим сделать.
- А феи с палочками бывают?
- Я не встречал. Ну, так что, поможешь?
- Конечно, а что нужно сделать?
- Твой сосед. Познакомь меня с ним. Можешь представить, как своего племянника.
- Хорошо.
Омар заулыбался, и снопы разноцветных искр снова метнулись в разные стороны. Надо будет расспросить у мальчика, из какого он мира. Уж больно странно он выражает свои эмоции. Небезопасно, я бы сказала, с противопожарной точки зрения.
...Выполнить просьбу Омара было проще простого. Борис Григорьевич с самого первого дня моего появления в Мелкиной квартиры выражал страстное желание со мной дружить. Если бы не его преклонение перед юной жёнушкой и их малышом, я бы даже подумала, что он за мной приударяет. Сам Борис Григорьевич, своё настойчивое внимание объяснял просто:
- Женечка, приходите к нам! Моя Оленька скучает, она здесь так одинока – вы не представляете! Всё одна и одна...
На самом деле Оленька вовсе не скучала. С утра она гуляла в парке с малышом, потом передавала его на руки няне и ехала в спортивный клуб. Оленька тщательно следила за своей внешностью: ежедневные спортивные тренировки, парикмахерская, косметолог – всё это было непременной частью её жизни. Там же Оленька находила массу подружек, с которыми могла поболтать, но надо отдать Оленьке должное – времени с подружками она проводила немного. Поработав над собой, она впархивала в подъезд с кучей пакетов, украшенных фирменными логотипами, весёлая, благоухающая, юная. Отпускала няню и тут же начинала ворковать со своим малышом, которого обожала не меньше, чем Борис Григорьевич. Меня же она дичилась. Неловко здоровалась, предлагала угощения, почему-то всегда мучительно краснея, и облегчённо вздыхала, когда малыш начинал требовать её внимания, и не нужно было придумывать предлог, чтобы меня оставить. Поэтому каждый вечер мы с Борисом Григорьевичем сидели на кухне вдвоём, и он не отпускал меня до тех пор, пока не хлопала дверь Мелкиной квартиры.
- А, вот и Мирослав явился! – неизменно восклицал Борис Григорьевич, услышав знакомый стук.
- Я пойду, спасибо вам за вечер, Борис Григорьевич, – также запланировано отвечала я.
В довершение, следуя традиции, в дверях показывалась Оленька с малышом на руках:
- Пусик, скажи тёте до свидания! Помаши ручкой, вот так, да... Скажи – тётя, приходи в гости!