Дети Атлантиды - Сигел Ян. Страница 51

«Я еще и не родилась», — пронеслось у нее в сознании. Она пыталась уклониться от кошмара, от воспоминаний, которые скрючивались и ссыхались в этой темноте, но ужас рос и вырывался наружу…

— Фернани?

— Просто Ферн, — промычала она.

— Сколько тебе лет?

— Шестнадцать. — В этом она была уверена, единственный факт, который удерживал ее в потоке сомнений. Шестнадцать.

— Юкке было девятнадцать, — сказал Рэф, — но всегда казалось, что ему меньше.

— Ты его хорошо знал?

— Не так уж. Его сестра — мой хороший друг, его сестра-двойняшка. По крайней мере, была другом. Это она попросила меня помочь ему. «Ты можешь спасти моего брата, — сказала она. — Только ты. Ты — Дивоурнайн».

Ферн помолчала. Она ощутила чувство, которое in1 часто посещало ее прежде, чувство острое, как укол иголкой, горькое, как желчь. Оно возникло в ней, как что-то загрязняющее, обесцвечивающее весь спектр ее эмоций. «Его сестра мой хороший друг…» Она боялась заговорить, чтобы голос не выдал ее. «Дуреха, — яростно ругала она себя. — Идиотка. Ты его совсем не знаешь…»

Она пыталась догадаться, как он выглядит, вспоминая бродяжку под арками, воспоминания пугались и не имели ничего общего с этим человеком в темноте.

— Юинард думала, что я могу заставить мою мать употребить свое влияние, — сказал Рэйфарл, — но она отказалась. Она сказала, что ничего хорошего из этого не получился. Я был так зол… И сделал это… Поддался идиотскому импульсу, ничего не спланировав. — Ферн уловила его вздох, который долетел до нее как ветерок. — Никакой я не герой, в большинстве случаев я просто прихожу в ярость.

— Ну ты же собираешься стать героем… — сказала Ферн. — Я тебе сказала, что Зорэйн приказала охраннику взять детей из двенадцати семей. Ему это не понравилось, но он должен повиноваться. Мы должны что-то сделать. Сейчас нам нужен план, как выбраться отсюда. И он должен быть более эффективным, чем те планы, о которых ты мне говорил.

— Мы? — в его тоне опять проскользнула насмешка.

Опасность возбуждает его, подумала Ферн, что бы он ни говорил.

— Ты наверняка можешь кого-то спасти.

Некоторое время они сидели в молчании. Она чувствовала, как сосредоточенно он старается найти выход из положения. Темнота вокруг них сгустилась. Ферн физически ощущала исходившее от него напряжение.

— Скоро церемония закончится, — уверенно сказал Рэйфарл. Казалось, он еле дышит. — Что происходит? Я чувствую…

— …как будто нас хотят удушить, — голос Ферн понизился до шепота.

Под землей было холодно, но сейчас температура стала подниматься, и вот уже жара стала мучительной. Ферн чувствовала, как под короткими волосами вспотела голова, как струйки пота катятся вниз по шее. Она прикоснулась к лицу, оно тоже было мокрым.

— Там что-то, — сказал Рэйфарл, — похоже на огонь… — Она услышала, как он поднялся, подошел к двери и стал колотить в нее кулаком.

— Стражник! Стражник! — Ответа не было. — Targ-morrh… gniarr! — Этих слов Ферн не знала, но она догадалась, что они значат «Почему не отвечаете».

— Это не огонь, — вдруг поняла Ферн. — Это Зорэйн. Она пытается… — Ферн замолчала, заставляя себя дышать. Дышать было трудно. Воздух пульсировал в ушах, как кровь. Ей показалось, что Рэйфарл опустился на пол около нее, к ней прикоснулись его ноги и плечи.

— Пытается что? — спросил он.

— Разбить Лоудстоун…

— Что?

— Она использует двенадцать семейств, ей нужно, чтобы они, сконцентрировав свою энергию, верпу mi ее обратно, первоисточнику… — Ферн пытались объяснить то, чего сама не очень понимала. По-K

Жара усиливалась. Ферн почувствовала, что Рэйфарл обнял ее, и она прижалась к нему, не столько ища защиты, как надеясь на то, что их объединенные усилия как-то уберегут их от неумолимого колдовства. «У тебя есть Дар». Это Хермит ей говорил?

«Используй его». И вместо того, чтобы сопротивляться силе заклинаний, она подчинилась ей и мысленно двинулась к камню. Она будто черпала от него свою энергию. Сознание Ферн старалось создать вокруг них кокон, который мог бы уберечь от надвигающейся сокрушительной мощи. Дыхание ее ослабло, но она еще крепче прижалась к Рэйфарлу.

И тут что-то щелкнуло. Раздался треск, который расколол воздух, и будто молния вонзилась в землю. То, что Ферн исторгла из себя, было и свет и звук. Мгновенно ее сознание замутилось, обрывки воспоминаний и мыслей разлетелись в разные стороны. Она не поняла, что произошло с ее телом. Оно с чем-то боролось, и затем ее поглотила темнота. Когда к ней вернулось сознание, она почувствовала во рту вкус рвоты.

— Тебя вырвало, — сказал Рэйфарл, — на меня.

— Извини.

Он все еще сжимал ее плечо, стараясь удержать от падения. Она оперлась о землю и выругалась на языке, которого не помнила.

В темноте рядом с ними возникла ровная, бледно-красная щель. Источник света был слабым, но после долгой тьмы он показался очень ярким.

— Это дверь, — прошептал Рэйфарл. — Землетрясение или что-то еще открыло ее. Думаю, что слетел замок. — Он поднялся, потянув за собой Ферн. — Вставай. Это наш шанс выйти отсюда.

Дверь оказалась очень тяжелой. Они оба нажали на нее, она с трудом поддалась, и открылся выход в коридор.

— Сейчас появится охрана, — пробормотал Рэйфарл, но никого не было.

На стене тускло светил факел. Ферн никак не могла вспомнить, с какой стороны ее привели.

— Сюда, — сказал Рэйфарл.

— Ты знаешь, куда идти?

— Нет. Но если хочешь уйти со мной, не задавай вопросов.

Завернув за угол, они увидели тюремщика и одного охранника. Оба были залиты кровью, стекавшей из их губ, их тела были в синяках. Ферн обрадовалась, что в коридоре такой слабый свет, ей не хотелось рассматривать погибших людей.

— Что бы здесь ни случилось, это убило их, — заявил Рэйфарл. Он снял с пояса тюремщика кольцо с ключами, и они пошли по коридору, стуча в двери камер, но на их стуки никто не отозвался. Рэйфарл открыл одну из дверей и сказал:

— Они умерли, все умерли. — Перед Ферн пронесся ее ночной кошмар, где Атлантида была городом трупов. -~ Интересно, как мы выжили, — вслух думал Рэйфарл. — Может быть, в нашей камере были более толстые стены? Странно. Никогда не думал, что буду благодарен за то, что меня так хорошо спрятали в тюрьме.

Это были не толстые стены, подумала Ферн. Это была я.

Но ничего не сказала.

Они подошли к высокой, широкой двери, обитой Металлом, с медной накладкой в виде звезды, которая в свете факела отливала кроваво-красным цветом. Вверху и внизу двери были тяжелые задвижки, которые открывались самым большим ключом. Комната, находящаяся за этой дверью, тонула в темноте, но она явно была очень просторной. Запах, который доносился из нее, был незнаком Ферн, но она подсознательно узнала его. Рэйфарл снял со стены факел и переступил порог. Ферн последовала за ним.

Это была сводчатая комната, тени бежали от арки к арке и прятались за колоннами. У стен стояли предметы, которые она видела прежде, предметы с пиками и цепями, стоявшие в древнем замке, — она не могла вспомнить в каком — давным-давно и далеко-далеко, но те были очень старые, ржавые и пыльные, а эти, наточенные, блестели. Ими пользовались. Жаровня была перевернута, очевидно, с помощью заклинаний. Свет факела многократно вспыхнул на острых лезвиях ножей: всех размеров, прямых, изогнутых, широких и узких, с крючьями на концах, с двойными и тройными лезвиями. Все эти ножи, лежащие на длинной лавке, были тщательно вычищены, это были любимые ножи. В центре комнаты возвышался каменный стол, размерами в рост человека. Все вокруг было так чисто, что Ферн задумалась, откуда же идет запах. И наконец поняла. Чистота была поверхностной, а запах был очень старым и сильным. Он проник глубоко в камни, в корни теней, в жилы каменных стен, в саму сердцевину комнаты. В тишине и за светом факела притаилось и другое; звуки, крики, шепот, память о крови. Ферн стояла и вслушивалась, боясь эха, которое она не хотела услышать. Она сжала руку Рэйфарла. Он тоже молчал и только водил факелом, отчего тени двигались, прыгая по углам.