Закоулок убийц - Гамильтон Дональд. Страница 32

— Встряхнись, малышка, — сказал я. — Что-то происходит. Объясни мне, в чем дело.

Мне пришлось несколько раз подергать девушку за плечо, прежде чем она позволила мне поднять ее и поставить на ноги. Тедди выглянула в иллюминатор и прислушалась.

— Мы идем сейчас прямо по ветру, — сказала она. — Думаю, они собираются делать поворот через фордевинд.

— Это опасно?

Довольно давно мне случилось наблюдать за подобным эпизодом, когда один агент, тренировавшийся вместе с нами, случайно совершил такую штуку на двадцатифутовой яхте. Он слишком увлекся, не заметил, что ветер изменился, надув паруса на грот-мачте, и гик — зубочистка по сравнению со здоровенным гиком “Фрейи” — словно коса круто развернулся над кокпитом; в следующий миг яхта опрокинулась набок и легла на борт.

Однако Тедди только засмеялась. Казалось, она вдруг лучше себя почувствовала. Впрочем, мне показалось, что качка ослабела — возможно, благодаря тому, что мы изменили курс и шхуна бежала теперь по ветру.

— Из-за неконтролируемого поворота через фордевинд судно может лишиться мачт, верно, но когда за штурвалом стоит эта женщина, а Ник следит за грота-шкотом и бакштагами...

— Что такое шкот? Я забыл.

Тедди изумленно уставилась на меня.

— Вы, похоже, совсем мало знаете, — протянула она, прищурившись.

— Зато я и не блюю при каждом дуновении ветерка, — мстительно ответил я. — Послушай, пигалица, давай не будем кичиться своими мореходными способностями, ладно? Что такое шкот?

— Грота-шкот — это линь — веревка, по-вашему, — которым управляют гротом; грот — это парус на грот-мачте. — Голос ее звучал напряженно. — Чтобы сделать поворот через фордевинд. Ник должен, стоя на корме, туго натянуть на себя грота-шкот, чтобы грот не развернулся, и одновременно удерживать правосторонний бакштаг; тогда миссис Ростен развернет корму... Вот!

Шхуну резко качнуло на левый борт, и я почувствовал, что пол уходит из-под ног.

— Ну вот — мы развернулись, — удовлетворенно промолвила Тедди. — Ник отдал левый бакштаг и сейчас вытравляет грота-шкот... Не следовало вам так говорить!

— Как?

Тедди повернулась лицом ко мне. Я смутно различал его очертания в свете, проникавшем в каютенку из гальюна. Личико было еще бледным и измученным, но в глазах появился блеск. Голос зазвенел:

— Только из-за того, что у меня не такой луженый желудок, как у некоторых!

— Полегче, цыпочка, — шикнул я. — Я не хотел...

— И не называйте меня цыпочкой! Или пигалицей! Мне уже двадцать два года, и я вовсе не ребенок, хотя вы и считаете меня полной идиоткой из-за моих выходок. Теодора Ужасная, безжалостная убийца, которая не выносит даже вида крови, сирена-соблазнительница, которая на самом деле боится, что ее соблазнят, бесстрашная мореплавательница, которая при первой же качке спешит кормить рыб. Ну, а вы бы на моем месте хотели всю жизнь пробыть мальчикеом-с-пальчик в юбке? Попробовали бы вы на моем месте доказать окружающим, что вы не ребенок, а взрослый человек, с которым тоже нужно считаться. Вот попробуйте! — Она охнула и схватилась за живот. — Ну вот, опять начинается! Шхуна снова резко дернулась, ложась на новый галс.

— Похоже, что они маневрируют, чтобы идти к берегу, — сказала Тедди. Голос прозвучал уже спокойно. Она прижалась лицом к иллюминатору. — Ничего не вижу. Представляю, как эти двое потеют сейчас там наверху. Надеюсь, она знает, что делает; если она наскочит на мель при таком ветре — шхуна разломится пополам. Мы утонем прежде... Мэтт! — вдруг зашептала она. — Мэтт, простите меня. Мне так страшно! Будьте ко мне подобрее.

Мне следовало обнять ее, притянуть к себе, погладить по голове и поцеловать. Этого она от меня ждала, и так я бы и поступил при иных обстоятельствах. Но не теперь. Я молча отстранился, но в этот миг шхуну снова резко качнуло, и она едва-не легла на левый борт. Потом выпрямилась. Послышалось хлопанье парусов. Я вопросительно посмотрел на Тедди.

— Они привели шхуну к ветру, — пробормотала девушка. — Наверное... Я думаю, они принимают кого-то на борт.

Что-то стукнулось в стену. На палубе затопали шаги. Внезапно в коридорчике за дверью послышался голос Робин Ростен.

— Идите вперед. Не сюда, там гальюн — туалет, по-вашему. В каюту по правому борту. Нет, нет, направо! Бросьте его туда и — бегом на палубу; нужно помочь Нику, не то мы нарвемся на мель.

У открывшего дверь было иссеченное шрамами лицо, мясистый нос и усы. Если убрать усы, то на меня смотрело бы лицо, которое я видел в нашей картотеке, но имени я припомнить не смог. Что ж, я и рассчитывал, что встречусь с кем-то из старых знакомцев. Мою кличку Робин узнала из подслушанного в мотеле разговора с Джин, а вот имя Мэттью Хелм там не звучало. Следовательно, ей подсказал кто-то из тех, кто меня знал.

Усатый, судя по всему, тоже меня где-то видел — он даже не пытался скрыть радости.

— Мистер Хелм, — расплылся он. — Как я рад, наконец, что могу познакомиться с вами. Я давно об этом мечтал. Вы не столь красивы, как дамочка, которую мы ждали, но мое начальство возражать не станет...

— Хватит болтать, Леффлер — оборвала его Робин, которая стояла у него за спиной. — Чего вы тут распинаетесь? Затолкайте доктора и не забудьте задраить дверь.

— Задраить... А, вы хотите сказать — запереть... Леффлер — в нашем досье он числился под другой фамилией — втолкнул в нашу каюту пожилого мужчину. Я подхватил того, чтобы он не упал. Дверь закрылась, и я стоял, придерживая руками обмякшее тело доктора Нормана Майклса, того самого человека, которого мне было приказано заставить навеки замолчать. В ушах зазвенел голос Мака: “Как достигнуть этого результата — целиком и полностью зависит от возможностей агента-исполнителя. Вопросов никто задавать не будет. Все понятно?”

Да, все было понятно — и тогда и сейчас. В некотором роде это был миг торжества. Я нарушил дисциплину и ослушался приказа, чтобы попасть сюда. Сыграл роль гангстера, позволил себя усыпить и посадить под замок. Живым отсюда мне скорее всего не выбраться, но задание будет выполнено. Задание Джин. Я был здесь, я рядом со мной стоял человек, ради которого я заварил всю эту кашу. Остальное для такого профессионала, как я, было, как говорится, делом техники.

Глава 21

— Он... С ним все будет в порядке?

Тедди пыталась из-за моей спины посмотреть на своего папашу, которого я пристроил на койке рядом с Луисом. Вопрос, который она мне задала, показался мне чертовски глупым. Скорее всего, ни одному из нас не снести головы. И уж тем более доктору Норману Майклсу — тут уж я расшибусь в лепешку.

Он выглядел так, как и полагалось выглядеть немолодому уже человеку после продолжительного сидения взаперти в сыром подземелье. Одет он был в брюки и спортивную рубашку. На ногах были туфли с резиновыми подошвами. Я припомнил, что он пропал, катаясь на яхте. Как это случилось, я не знал, да и не горел желанием это выяснить. Во всяком случае, не собирался разбудить Нормана Майклса, чтобы задать ему этот вопрос.

На его одежду было страшно смотреть; грязные волосы свалялись, а всклокоченная борода придавала ему сходство с пустынником.

— Что с ним? — жалобно прохныкала Тедди. — Почему он не просыпается?

— Ему что-то вкололи, — предположил я. — Любимый способ для ленивых тюремщиков — так им проще следить за заключенным. Кроме того, некоторые препараты после продолжительного применения подавляют волю к сопротивлению. Думаю, что они подготавливают его для квалифицированного допроса.

Мой голос звучал сухо, натянуто и как бы доносился издалека. Мне бы не составило ни малейшего труда выполнить свою задачу, будь я с ним наедине; доктор Норман Майклс уже был бы мертв. Отправить на тот свет измученного и истерзанного человека, находящегося к тому же под воздействием психотропного препарата, для человека моей квалификации не сложнее, чем задуть свечку.

Его губы шевельнулись.

— АПДОС? Нет, я ничего не знаю... Нет, нет, я ничего не скажу... Вы меня не заставите!