Странный мир - Калашников Сергей Александрович. Страница 12

– Орехи собирали, – пояснила женщина, назвавшаяся Тамарой. Она подняла руки в дирижерском жесте. Четыре девушки подобрались… и прозвучала короткая музыкальная фраза, исполненная на голоса. – Вокальный квартет «Квакушки», – пояснила руководительница.

Ощущение единства с этой группой возникло сразу. Их, ехавших на старенькой «пятерке» руководительницы, чтобы дать концерт в доме престарелых, «переставило» в степь, причем так, что они налетели на олененка. Вопрос о том, куда они попали, возник у девчат после того, как они поняли, что не знают, как доставить раненое животное в ветеринарку. Остановились перед оврагом и долго его объезжали, навернув круг в сотню с лишним километров, пока не вернулись в ту же точку, но с противоположной от препятствия стороны.

Продолжили движение и не доехали до границы поймы буквально километр. Закончился бензин. И пять эфемерных созданий, намаявшихся в пропеченной жарким солнцем жестянке, докатили свой экипаж до тени, примотали сломанную ногу олененка к палочке и стали устраиваться, как могли. Славка мысленно стекал под стол, когда шла речь о ловле рыбы руками, о сбивании птичек двумя носовыми платками с песком, связанными шнурками от кедов, о резке лозы маникюрными кусачками, которые на самом деле педикюрные, но Гайка, которая Галя, считает, что они маникюрные, потому что у нее такие ногти…

Хорошо посидели после похлебки, которую ели из выжженного деревянного корытца черпачками из створок ракушек, вставленных в расщепленную палочку. Что характерно, эти изделия оказались адаптированы под правшей. А потом двинулись за орехами.

Белокожие Гайка и Тинка были одеты в белые в прошлом одежды, пошитые из концертных блузок, Викуля и Тамара, такие же смугленькие, как и оставшаяся дневалить Зинка-Корзинка, просто накинули на плечи платки, пока путь проходил через открытое место. А потом они добрались до низины, заросшей массой самых разных деревьев. Грецких орехов здесь хватало. Славка с Викулей трясли ветви, забравшись наверх, а остальные собирали, освобождали от кожуры, выносили сушиться на солнышко.

– Так легче нести, – объясняла Гайка. – После мы их на раскаленном песочке на косе доводим, а уже потом складываем в корзины. Лишнего не будет, а вашей команде орешки зимой не помешают, и кураги не забудьте прихватить. Она не очень сытная, но если приготовить с мясом, сильно улучшается вкус.

Понятно. Девчата их тоже приняли за своих. Конечно, пацанов для этих пигалиц придется натырить у островитян, которые за своих не считают ни Славку с Рипой, ни Тамару с воспитанницами. Это потребуется годика через четыре, не раньше, когда эти юные создания вырастут. Может, еще сами себе выберут, да по-человечески соблазнят кавалеров. А вот насчет Тамары у него предчувствие совершенно иного рода. Уж больно тщательно они с Рипой обсуждают что-то. Не иначе – демографический вопрос. Страшновато становится.

Глава 6

Если рассуждать на тему, кто к кому переезжает, то понятно, что деревья грецкого ореха или абрикосовые перевозить не будешь. А здесь, на второй базе, потребуются нормальные горшки, кирпичи для печки, топор, пила и много работы. Место для своего куреня «Квакушки» выбрали удачно. До воды всего пятьдесят метров вниз по склону. Да и постройка теплая, только отопление улучшить – и можно зимовать. Конечно, потребуется мужская рука, чтобы навесить хотя бы нормальную дверь. Канавкой постройку обвести, спилить пару старых сучьев, пока не упали на чью-нибудь голову. Да хватит здесь дел. Нужен еще один мужчина хотя бы с одной действительно правой рукой.

Однако дом в балке уж больно удачно стоит. Водный путь от него на запад почти не разведан – что-то там еще отыщется. И пастбище – мечта, и покосы кругом отличные. А, вздумай они уток или гусей развести – так ставь на берегу речушки кормушки – и вот тебе птичий двор. В общем – горячиться не надо. Как говорил дедушка, то, что выросло, – само себя поддерживает и радует, а то, что руками сделано, – требует ухода и ремонта. Это он тогда проводил аналогию между разными организационными структурами и иллюстрировал положение о том, что руководитель должен вести себя как садовник, работая рыхлителем и секатором, а не как строитель, роющий котлованы и возводящий пирамиды.

Сегодня от сбора орехов Славку отстранили, дали ему в помощь мелкую шустрятину Вику и наказали основать амбар. С учетом наличия в его распоряжении целого десятка прихваченных в поездку за солью гвоздей, задача крайне увлекательная, становящаяся просто головоломной с учетом деятельности мелких грызунов, отмечавшейся неоднократно прогрызенными корзинками. Складная садовая ножовка, что в последний момент затолкал в дорожную корзинку Маркович, теперь смотрится как дар свыше.

И помощница оказалась просто прелесть. Как только поделился с ней замыслом, указала деревья, расположенные нужным образом, и где выпиливать жерди правильных размеров, она тоже знала. Похоже, каждую травинку здесь по имени зовет. Так что тратить время на поиски не пришлось. И уже к вечеру на балках, положенных между четырех деревьев, красовалась наклонная решетка будущей крыши. Оставалось покрыть ее тростником. Вертикальные жерди для стен, надежно прилаженные к основательным поперечинам, ждали оплетения лозой и обмазки глиной. Главное, что внутри этого пространства удалось создать систему подвесов, позволяющих разместить десятки корзин на коротких веревочках. Естественно, крепилось это сооружение исключительно веревочными же бандажами из той самой замечательно прочной травы.

Девчонки ее рвали втроем. Две держат палку, третья обматывает вокруг нее травину. Причем одна из держащих кладет свою сторону на упертую в землю рогульку, а вторая поднимает свой конец рычага. И у них этого добра постоянно в бучиле целая охапка вымачивается, а вечерами они прядут нитки, чтобы соткать из них одежду, а Тамара Петровна уже сейчас вяжет из них распашонки своему малышу, который родится зимой.

А еще на острове у Виктории есть друг, Васька Уткин, к которому она иногда наведывается, и зовет его к себе. Но он не может к ним перебраться, потому что его бабушка считает это глупостью, но они никому ничего там не говорят, и про живущих здесь девчат никто не знает. Едят там почти одну рыбу, а лапшу берегут на зиму, и старший у них строгий, но справедливый. Всегда наказывает тех, кто не хочет делать то, что он велит. А если кто упрямится, тех прогоняет. Но все возвращаются и просят прощения.

Уфф! Одним духом столько на него вывалила!

– Слушай, Вика, а как это ты друга своего навещаешь, ведь живет он не очень близко, и речку надо переплывать, – любопытствует Слава, – ах да, у вас же лодка есть.

– Просто я тут все обошла не по разу на день пути. Людей искала. А переплыть на другой берег – не проблема. И потом, тут куча бродов имеется и узких мест. Хотя и на лодке однажды ходила, но на лодке боязно, как бы не отняли. А девчонка их не интересует – на фига им лишний едок? Кстати, возьмите меня за солью. Амбар и без меня достроят, а мне интересно посмотреть, что там дальше?

– Если Тамара Петровна отпустит.

Такого взгляда Славка не ожидал. Ледяной клинок.

– Она поначалу пыталась командовать, запрещать, не пускать, останавливать. А потом оказалось, что ничего-то здесь она не знает. Так что ее возраст – это только годы. Мы Тинку слушаемся.

Славка тут же вспомнил, что все здесь поглядывали на плотненькую русоволосую девушку, вроде как одобрения спрашивали.

– Так вы что, провели выборы?

– Само получилось. Сначала совета спрашивали у нее, а потом и разрешения. Она вообще-то тихая, но соображает хорошо.

По реке плыли еще целый день, работая в две пары весел. Вика менялась с Рипой, а Славка греб не прерываясь. Знакомые их новой спутнице места закончились после полудня, а еще через час левый берег оборвался. Простор и запах моря, и все это разом.

– Если бы я знала, что до моря так близко, задержалась бы в отлучке еще на денек. – Викины глаза блестят на фоне смуглой кожи лица.