Судьба по контракту (СИ) - Гусев Владислав. Страница 27

— Не понял…

— А что здесь понимать? С такими языкастыми у мастера Гийома разговор короткий. Либо на виселицу, либо на кол. Сам знаешь.

— Погоди, погоди, — расстроился старший оруженосец, — ты, что из доверителей его?

— Из них, — Ильм толком не знал, кто такие доверители, но решил отыграть партию до конца.

— Сразу надо говорить. Вон капюшон надвинул, лица не видать. Развел тут канитель… Сейчас проводят тебя.

Один из стражников покинул свой пост и жестом пригласил некроманта следовать за собой.

Путь к брату-куратору пролег ровнехонько вдоль стены и закончился довольно быстро. Ильма встретила большая, обитая железными полосами дверь, скрывающаяся от посторонних глаз за массивными каменными тылами большого двухэтажного здания. То ли это был городской склад, то ли еще что-то подобное — постройка выглядела насквозь казенной. В каменном ущелье, образованным двумя отвесными стенами было сумрачно, сыро, но при этом чисто и аккуратно. Никаких отбросов и мусора. Похоже, за этим местом следили и посторонних нещадно гоняли…

Латник взялся за кольцо, заменявшее ручку, и несколько раз ударил им по специальной металлической пяте.

— Кто там? — голос с другой стороны двери прозвучал как из глубокого погреба.

— Свои.

— Слово скажи.

— Ворон и ключ.

На уровне лица распахнулось маленькое забранное решеткой оконце. На Ильма и его сопровождающего глянули два подозрительных глаза.

— Да открывай уже, — немного раздраженно протянул латник, — чего таращишься?

— Служба такая, — пробурчал привратник, — ща открою…

Щелкнул замок, и дверь неслышно распахнулась. Ильм подивился ее толщине. Такую "калитку" тараном не с первого удара возьмешь. Да и негде развернуться здесь с тараном. Четыре человека в ряд едва встанут…

— Кого привел? — коренастый брат, одетый в коричневую рясу, смачно почесал под мышкой, и вяло зевнул. На широком, смуглом лице его было не больше смирения, чем на лице портового вышибалы. К тому же на поясе висела увесистая дубинка, усиленная металлическими кольцами. Предназначалась она, видим, для того, чтобы напоминать окружающим о бренности бытия.

— Этот человек на второй ярус, — латник слегка подтолкнул Ильма вперед, — бывай, я ушел.

— Бывай. До вечерней службы.

Дверь тихо закрылась и наглухо отгородила Ильма от внешнего мира.

— Меч отстегни.

Ильм покорно расстегнул перевязь. Спорить в этих мрачных стенах язык не поворачивался.

— Руки подыми, — служитель ордена обошел его сзади и со знанием дела похлопал по одежде.

— Нет у меня больше ничего.

— Все так говорят, — крепкие руки стиснули бока как тиски, — стой спокойно.

Ильм вздохнул и стал терпеливо ждать, пока чужие ладони перестанут шарить по карманам. Наконец обыск завершился. Привратник с немного разочарованным видом отставил отобранный меч к стене и приказал Ильму следовать за собой.

Идти пришлось долго.

Постепенно они углубились в самые недра резиденции ордена. За спиной остались бесконечные вереницы коридоров, спуски и подъемы, обычные и винтовые лестницы.

Некромант долгое время занимался только тем, что пытался запечатлеть в памяти все хитросплетения пути, но несколько раз сбился, засмотревшись на великолепные мозаичные панно, украшавшие стены. Неутешительный вывод напрашивался сам собой. Обратную дорогу без посторонней помощи он ни за что не найдет.

Нудное путешествие закончилась в небольшом совершенно пустом зале округлой формы. Ничего в нем не было запоминающегося и примечательного. Только ровно вымазанные побелкой стены, деревянный пол, натертый до янтарного блеска да потолок, задрапированный темно-синим бархатом. Единственным украшением служила затейливо украшенная резьбой деревянная дверь с начищенной до блеска медной ручкой.

Провожатый с почтением приоткрыл ее и кивком головы предложил Ильму пройти внутрь.

— Жди здесь и никуда отсюда не уходи.

— Не уйду.

— Тогда всех благ.

Дверь тихо захлопнулась, и некромант остался наедине с просторной светлой комнатой. Обстановка в ней оказалась более чем скромной. Большой, девственно чистый стол. Четыре стула с высокими спинками вокруг него. Один из них выглядел чуть более солидно и богато. Он, по всей видимости, предназначался для хозяина этого кабинета. В дальнем углу обнаружилась конторка с небрежно разбросанными письменными принадлежностями. Над ней, подсвеченный зеленоватым огоньком лампады, висел образ Единого, обрамленный в золотой оклад.

Ильм, поскрипывая пыльными сапогами, подошел к столу, выдвинул стул и присел на самый его краешек. От нечего делать посмотрел на грязные голенища и тут же перевел встревоженный взгляд на пол. Гладко пригнанные друг к другу доски на поверку оказались совершенно чистыми. Некромант украдкой выдохнул. Конфуза не случится. Видно всю уличную грязь размазал, пока сюда добирался по внутренним переходам.

Он прислушался к мертвой тишине за дверью.

Интересно, где Гийом? Возможно, дела у брата-куратора. Еретик какой-нибудь матерый в пыточном подвале, или трапеза скромная. Дело давно к полудню идет. Или принято здесь немного задержаться, чтобы придать себе дополнительную значимость и вес. Кстати, кто такие доверители? И зачем они нужны? А что, если он зря так назвался? Может, к этим самым доверителям отношение, как к людям третьего сорта? И откуда Гийом узнает, что здесь его ждет именно маг-лейтенант? Тогда есть реальный шанс просидеть здесь до вечера, а может быть и до следующего утра.

Ильм от нечего делать и желая ускорить внезапно ставшее таким тягучим время, принялся считать. Про себя, разумеется, не вслух. Дабы не быть заподозренным в излишнем мудровании. Сначала досчитал до сотни. Потом до двухсот. Потом дотянул до пяти сотен. Чихнул и сбился со счета…

Где же брат-куратор?

Некромант встал, заложил руки за спину и прошелся по кабинету, стараясь не слишком сильно стучать каблуками. Заняться было категорически нечем. И тут его внимание привлек новый посторонний звук. Это был ритмичный барабанный бой.

Ильм подошел к окну.

Его взору открылся небольшой плац, на котором, как фигуры на шахматной доске, выстроились обнаженные по пояс мужчины с длинными мечами. Перед ними стоял барабанщик и еще какой-то тип в плаще с длинным жезлом в руках.

Ильм прирос к тонкому, чисто отмытому стеклу. Такого он еще не видел…

Удар жезла. Четкий барабанный ритм. Строй как единое целое сдвинулся с места, и клинки слитно очертили в воздухе сложный узор упражнения.

Удар жезла. Барабанный бой. Следующая фигура.

Удар жезла. Барабанный бой. Снова единообразный полет мечей.

Жезл принялся стучать все быстрее и быстрее. Барабан вслед за ним тоже начал ускорять свой ритм. Люди задвигались энергичнее, но все также четко и слаженно. Сосредоточенные лица, широкие спины, налитые силой мускулы.

Ильм озадаченно почесал затылок. Попал на синяк и поморщился от боли. Ничего себе подготовка. Не чета гарнизонной вольнице. Кто это? Рекруты, которых гоняют до седьмого пота, или ветераны, не желающие расслабляться ни на миг? В любом случае впечатляет. Выходит, здесь не только поклоны бьют…

— Ты убит, лейтенант, — знакомый голос сухо прозвучал за спиной.

Ильм слегка вздрогнул, но повернулся нарочито медленно.

Гийом выглядел на этот раз неожиданно просто, даже как-то по-домашнему. Без всяких излишеств и намеков на высокий духовный сан. Сандалии на босую ногу, широкие холщевые штаны и просторная, немного мешковатая туника. Только глаза и лицо брата-куратора были сосредоточены и совсем не располагали к задушевным посиделкам у камина.

— Добрый день, благостный, — учтиво поклонился Ильм, — в вашем приветствии, я полагаю, скрывается глубокая аллегория. Что ж, с точки зрения учения о душе, я, взваливший на плечи груз магии, действительно мертв. Мертв душой. А в остальном таким себя не ощущаю.

— Никаких аллегорий. Ни поверхностных, ни глубоких. Только горькая правда жизни и ничего более. Я мог сейчас тебя совершенно спокойно убить. Ты бы даже ухом не повел.