Зимнее солнце - Нартова Татьяна. Страница 51

— Мэрке, с такими повреждениями редко выживают даже лекверы. Конечно, Викант сильный и крепкий физически, но мы должны быть готовы ко всему.

— Но Шерненс… ведь всегда надо надеяться на чудо. Ведь все может быть. А вдруг он поправится? Конечно, на это нужно много времени, но ведь это не главное, — попыталась возразить я, чувствуя, как с каждым словом ко мне возвращается надежда.

— Чудо, Лида, творят сами разумные существа. Своей волей, своим разумом. Но ты же сама сказала, что Викант уверен, что умрет. А значит, он уже готов принять это как непреложный факт. Я понимаю, что это больно… Но верить в чудо можно лишь тогда, когда есть хоть какие-то шансы. А у него их почти нет.

— Знаешь, кого ты мне напоминаешь, — нервно выдыхая, зло рявкнула я, — Того парня с фотографии. Он тоже говорил, что все лишь в наших руках, что, главное — не сломаться. А ты не думал, сколько раз я ломалась? И он тоже не знал, сколько раз я едва не сходила с ума от потерь! Ему, также как и тебе, было легко рассуждать о чудесах, в то время, пока я в очередной раз умирала от боли! Мне нужна надежда! Любая, пусть даже ни на чем не основанная.

— Чтобы потом проклинать судьбу за то, что твои ожидания не сбылись? — не обращая внимания на зарождающуюся истерику, спросил эльф, — Лида, ну, прекрати!

Я снова уткнулась носом в плечо парня. Тот только вздохнул, и из голоса его пропали все металлические нотки:

— Надежда нужна не тебе, а ему. Надежда для того, чтобы выжить. От нас сейчас требуется дать ее ему. Хотя это будет очень сложно… Я же не говорю, что он обязательно покинет этот мир. Я не говорю, что у Виканта совсем нет шансов. Но они весьма ничтожны. Лида, перестань плакать. Сейчас тебе нужно быть рядом с ним и стараться не реветь, а улыбаться.

— Интересно, каким это образом? — скептически поинтересовалась Мэрке, — Разве ты не видишь, в каком она состоянии? Да если она попробует улыбнуться, то боюсь, что выйдет только какая-нибудь перекошенная гримаса.

— Я буду рядом… — улыбнулся Шерненс, — Очень хочется верить, что Викант хоть и сорванный цветок, но такой, что может снова дать корни.

— И то, правда, — немногословно подвел итог капитан, — А теперь скажите-ка мне, голубушка, как вы к нам попали? И, действительно, хватит слезы-то лить. А то ведь так и костер недолго затушить, как же мы тогда греться будем?

Мы слаженно засмеялись. Советник только крякнул, да напустил на лицо серьезную мину, старательно морща лоб и сводя брови. Первое впечатление снова оказалось весьма обманчивым. Когда этот упитанный леквер, утром больше напоминавший большой бочонок для пива, горой навис надо мной, мне показалось, что добра от него уж точно ждать не следует. Однако сейчас грозный командир отряда более всего походил на циркового медведя, которого и погладить можно, и с рук покормить. Да только, судя по всему, этот "мишка", так же как и настоящий, мог весьма серьезно разозлиться. И последствия такой злобы мне тоже были известны. Я шмыгнула носом, пытаясь хоть как-то сделать вдох. Но нос заложило так, что ничего хорошего из моих усердий не вышло. Только уши заложило. Эльф несколько секунд с неодобрением смотрел на мое распухшее от слез лицо, но вытянул-таки из кармана чистый носовой платок с вышивкой.

На белом поле с кружевами по краю вились как живые листья плюща, переплетаясь с розоватыми цветками повилики. Вышивка была настолько искусной и тонкой, что я невольно залюбовалась, даже забыв на мгновение обо всех своих злоключениях. Ткань еще не успела полностью растерять тепло эльфийских пальцев, так что от платка почти ощутимо веяло настоящим летом. Яркие оттенки зеленого радовали соскучившийся по травам взгляд. Однако нос не дал насладиться узором, а потек в самый неподходящий момент. Так что пришлось срочно высмаркиваться, махнув рукой на все приличия, до ужаса громко. И только после того, как уши стали нормально слышать, а в легкие попал первый заряд ледяного воздуха, я начала свой рассказ, стараясь ничего не утаивать. В любом случае, меня будут допрашивать на суде. Так что рано или поздно капитан узнает все. Теперь даже сам суд не казался мне столь тяжкой карой. Особенно после того, как капитан пояснил:

— Зря это вы от Виканта сбежали, ребята. Никто вас, Лида, убивать не будет. Максимально, что по закону грозит вам, так это двухмесячное тюремное заключение. Ну, или штраф. Естественно, в вашем случае второе невозможно по причине того, что никаким имуществом вы не владеете. Другое дело, если бы попали на территорию не к Гервену Элистару, а еще к кому-нибудь. Хозяин территории вправе уничтожить на месте любого, кто посягнул на границы его владений. Но раз он вас не убил, значит ничего плохого с вами не случится. Только вот две вещи мне непонятны. Первое: почему он вас не убил. И вторая. Зачем вы нужны узнающим, и как они хотят вас пристроить в свои ряды?

— Мэрке, думаю, ты можешь ответить на второй вопрос? — спросила я элему. Та кивнула.

— Узнающие — это бывшие люди. Уж не знаю, что с ними делают, но с помощью лекверов их превращают в таких вот монстров. Они словно сшитая из человека и леквера кукла.

— Но откуда вам известно это? — заметно побледнев, спросил капитан. Глубокие синие глаза наполнились искренним недоумением, а затем и настоящим ужасом. Зато эльф, кажется, даже не удивился новой информации. Мэрке рассказала о том, как попала в библиотеку узнающих и что там узнала.

— О, Сотворитель! То-то я всегда так подозрительно к ним относился. А мне еще говорили, что узнающие — это венец творения. Увы, видимо, сей венец даже не терновый… хуже…

— Из колючей проволоки, — согласно кивнула я, — На первый же вопрос я отвечу вам сама. Гервен хотел, чтобы я помогла ему с кражей жемчужины у некого Дапмара. Вроде как это их семейная реликвия, да еще и мощный артефакт, оберегающий весь род. Конечно, я мало в это верю, но договор есть договор…

— Договор? — переспросил советник.

— Точнее спор. Мы тогда с ним немного повздорили из-за того, что я прокляла его лес. Ну, подумаешь, Кайрос лишился всей хвои…

— Что ты сделала? — не поверила Мэрке, даже крылья затрепетали, нагоняя еще больше ветра в сторону костра. Громадное пламя стремительно метнулось в противоположную от подруги сторону, словно рассерженная кошка фыркнув поленьями, — Как ты это смогла? Даже не все лекверы могут проклинать, этому веками учатся!

— То же самое мне и Гервен сказал.

— Ага, однако Лиде хватило лишь искреннего желания и парочки слов, чтобы все ели Кайроса пожелтели и сбросили иголки. После этого Гервен очень обиделся на Лиду, заставил ее извиниться, снять проклятие. В итоге они немного повздорили, и она сгоряча пообещала, что никогда не сделает Гервену комплимента, — продолжил эльф. Я только закатила глаза:

— Господи, Шернес, неужели сложно назвать все своими именами? Мы не повздорили, а едва друг друга не поубивали. Во всяком случае у меня было великое желание въехать ему канделябром в лоб. Но, не суть важно. Главное, что я сделала ему комплимент, хотя весьма сомнительный.

— Какой же? — не удержалась от вопроса Мэрке.

— Я сказала, что он скотина, — призналась я. Девушка от такого ответа подавилась отваром и закашлялась, — А что я еще должна была ему сказать после того, как он заставил меня встать на колени, а потом с самым честным видом сказал сестре, что это я сама тут в ногах у него валяюсь, чтобы прощение вымолить. А он, такой хороший, пытается меня с них поднять, только вот что-то как-то безуспешно.

— М-да, — резюмировала элема, — А я думала, что слухи о скверном характере Гервена преувеличены.

— Да ладно вам, его тоже можно понять. Ведь Лида первая нанесла его территории урон. Не думаю, что на его месте вы бы погладили ее по голове, — вступился за работодателя эльф. Я только хмыкнула:

— Именно поэтому ему и не попало канделябром.

— Но как же он собирался вас использовать в краже жемчужины? Неужели он надеялся на то, что это останется без наказания? Я всегда полагал, что Элистар — умный леквер, уважающий закон и традиции нашего общества.