Зимнее солнце - Нартова Татьяна. Страница 53

"Нет, тут явно что-то не чисто!" — в который раз заключил для себя советник, разворачиваясь к выходу из приемного зала. Тем временем Сотворитель устало откинулся на мягкую спинку темно-бордового цвета, по инерции крутя в руках небольшой кулон. Когда-то, как ему казалось, безумно давно, он хотел подарить его одной прекрасной девушке. Только вот изящная штуковинка так и не попала к ней. Сейчас же повелитель лекверов много бы отдал, чтобы не сидеть в этом душном зале, не слушать бесконечные отчеты генерала. А пуще того, не сталкиваться со Всевидящей по двадцать раз на день в каменных коридорах Дома. Тяжело поднявшись, леквер встал и неспешным шагом дошел до маленькой дверки, открывавшейся прямо в спальню Сотворителя. Ее обстановка была намного проще, чем в шикарном зале. Вместо тяжелых портьер с темной вышивкой на окнах висели простенькие ситцевые шторы бежевого цвета. Односпальная кровать одним боком примыкала к стене, завешенной ковром. Стены закрывали самые обыкновенные обои цвета летнего восхода: золотые с розовым. Помнится, многие тогда удивлялись, зачем Сотворитель приказал доставить все это из другого мира. Ох, тяжело тогда приходилась местной прислуге, не понимавшей, как можно на мраморные стены с изящными прожилками натурных минералов наклеивать цветастую бумагу, да так, чтобы рисунок совпадал.

Вспомнив об этом, леквер в который раз невесело усмехнулся. Если раньше его губ не касалась даже тень улыбки, то теперь он мог позволить себе разок-другой хмыкнуть. Хотя временами даже это было трудно.

Вечер наползал на мир тяжелой поступью, подкрепляя мороз ледяными порывами ветра, набрасывая на весь громадный особняк Сотворителя темное покрывало, на котором постепенно вышивалась длинной иглой ночи луна. Леквер привычно скинул с себя стеснявший его движения камзол, в одной рубашке бросившись на кровать и закрывая глаза. Уже через три часа его начнут настойчиво будить посыльные Сверта. И ведь придется принимать старого вояку с замашками бывалого инквизитора: сам же приказал отчитываться, ничего не попишешь! А пока можно повернуться со спины на бок, уткнувшись носом в подушку. Тонкая ткань наволочки пахла дорогими духами из редких цветов и трав. Пряная смесь с легкой кислинкой. Совсем этот запах не похож на тот, родной. Хотя он тоже был пряным, но только в нем была какая-то странная горечь и необъяснимая глубина… стойкий, сильный запах без резких нот.

Сотворитель покачал головой, вдыхая все глубже и глубже с каждым разом, пытаясь словно воскресить этот непередаваемый аромат. И через некоторое время ему показалось, что он чувствует его. Запах едва улавливался в сложном коктейле других: освежителя воздуха, букета на столе, постельного белья. Но мужчина, бесспорно, чувствовал его. А еще он вдруг ощутил привычную тяжесть где-то в районе груди и правой руки. И впервые за несколько лет Сотворитель смог по-настоящему улыбнуться…

Я проснулась от холода. Зубы почти неконтролируемо стучали, причем так громко, что меня очень удивил сам факт того, что под их дробь элема продолжала спать. Зато на фоне прямоугольника окошка отлично было различима фигура эльфа. Парень сидел, едва сгорбившись, рядом с лежащим Викантом. Последний что-то шептал эльфу, но юноша лишь послушно кивал, не спеша прерывать монолог советника.

— Шерненс, — спросонья мой голос звучал довольно хрипло, но не настолько, чтобы испугать обоих парней. И это уже настраивало на хороший лад, — Викант, ты как?

— Более или менее, — а вот у леквера с голосовыми связками обнаружились явные проблемы. Он даже кашлянул несколько раз, чтобы заговорить снова, — Если не считать того, что болит все, то вообще может болеть. Спасибо тебе, Лида… Это было с твоей стороны очень мужественно, пойти ради меня к этой узнающей.

— Не стоит меня благодарить. Тем более, что я не смогла тебе ничем помочь. Наоборот, я должна просить у тебя прощения за то, что сбежала. Возможно, все было бы по-другому.

— Вот-вот, — хмуро кивнул Шерненс, — к израненному Виканту добавилось бы еще два трупа — мой и твой. Лида, не стоит сейчас пытаться рассуждать о том, что могло бы произойти. В конце концов, если гусеница подгрызла прекрасный розовый куст, как ты не представляй полураскрытые бутоны, в вазе они не появятся. Лучше помоги мне уговорить этого упрямца, чтобы он дал себя перевязать. А то я его уже битый час уговариваю, а все без толку!

— Викант! — всплеснув руками, я подсела к лекверу ближе, — Ну, что ты творишь?!

— Может, я жду, чтобы это сделала ты, а не этот кладезь изящных рифм и философских трактатов, — фыркнул парень, — Ты же ведь отлично знаешь, что…

— Лучше, если это сделает Шерненс, — прервала я Виканта, уж очень мне не хотелось дослушивать его последнюю фразу до конца. Эльф только как-то странно покосился в мою сторону. И я клянусь, что в глубине серебристых глаз поймала отсвет настоящей ревности. Только мне этого не хватало! — Я совсем не умею оказывать помощь пострадавшим. Ко всему прочему ты не человек, а леквер. Мало ли что…

— Бинты и пластыри для всех одинаковы, — парировал бывший конвоир, — Заодно и научишься.

Я только вздохнула, сдаваясь под напором умоляющего сине-рыжего взгляда. Нет, этот парень или очень отважен, поэтому и готов послужить мне живым пособием по медицине, или очень хочет испытать новые ощущения. Только боюсь, в последнем случае они будут не совсем теми, которых леквер ожидает:

— Боюсь, я могу причинить тебе боль, — осторожно начала я, а рука уже сама потянулась к небольшому подносу со скрученными полосками марли и многочисленными пузырьками и баночками. Вот черт, похоже мне самой не хватает чего-то… Я даже сглотнула, старательно прогоняя из головы навязчивые мысли. Сначала покусала Гервена, теперь вот не могу отвести взгляда от плеч Виканта. Пришлось как можно спокойнее повернуть голову в сторону выданных предметов, чтобы не выдать всех накопившихся за последние месяцы чувств. Сейчас же могучим жестоким зверем в душе завыла совесть. Многое бы я отдала за то, чтобы такие подозрительные мысли не приходили на ум. А еще больше, чтобы вместо голубых с золотой серединкой глаз за мной следили совсем другие — равномерно карие.

— Лида, зачем ты бинт разматываешь? — вернул меня в фургон из поднебесья голос эльфа.

— Я?! — вот теперь точно не удастся ничего скрыть.

— Нет, сущность моей бабки, — хихикнул Викант. Я даже обиделась немного, хотя уже то, что приятель мог шутить, говорило о том, что он идет на поправку, — Ты перевязку делать будешь или переводить казенное имущество?

— Да, сейчас. Шернес, ты мне поможешь?

— Всегда рад тебе помочь, Лида, — улыбнулся парень, — Я приподниму его, а ты постарайся найти кончик старой перевязки. Ну-ка, давай.

Эльф с легкостью подхватил советника под мышки, давая мне возможность спокойно освобождать того от уже мокрой повязки. Викант сморщился, но промолчал. Больше всего я волновалась за его сломанный позвоночник, остальные кости при невероятно быстрой регенерации лекверов должны были за прошедшие часы хотя бы частично срастись. Как ни странно, но сломанная рука почти не мешала, хотя и пользы от неполноценной конечности было не так много. Но пальцы-то шевелились, а это уже многое позволяло сделать, тем более, что с помощью эльфа я могла особенно не торопиться. Не знаю, кто накладывал советнику повязку, но сделали это очень качественно, особенно хорошо поработали с завязкой. Так что мне пришлось, наверное, не менее десяти минут провозиться только с узелком, так и выскальзывающим из-под пальцев. Бинты можно было выжимать, настолько много потерял Викант чуть светящейся прозрачной жидкости, имевшей запах хороших пряностей. Это было намного приятнее, чем возиться с кровью. Вот вид раны не слишком настраивал на позитивный лад. Кожа вокруг глубокого рваного пореза воспалилась, покраснела. Наружу показались самые настоящие кусочки мяса. Некоторые пучки мышц были повреждены и болтались розоватыми лохмотьями. Но самым страшным был вид абсолютно прозрачной, как стекло, вены. Тонкая полая трубочка пульсировала, внутри нее переливалась голубоватая жидкость.