Зимнее солнце - Нартова Татьяна. Страница 95

Вот поэтому-то узнающие и совершили свою главную ошибку, даже не предположив, что кто-то сможет, во-первых, найти их логово, а во-вторых, попытаться захватить его. Уварс с коллегами не торопясь подъехали на многочисленных кибитках и телегах к воротам Алекет-Невес, перед которыми даже стражи не было. Даже более того, ворота находились в состоянии ремонта. Верхние, уже потрескавшиеся или сгнившие бревна узнающие решили заменить новыми, да так и оставили стоять широкую лестницу, по которой взбирались днем. Несложно представить себе лицо капитана, подумавшего, что это очередная ловушка. Для проверки он даже послал вперед разведгруппу, вскоре вернувшуюся с неожиданным донесением, что все чисто.

Так лекверы и воспользовались услужливо подставленной стремянкой-переростком, достигавшей около пяти метров в высоту. С другой стороны забора, вообще, обнаружились самые обыкновенные строительные леса. А уже спустя пятнадцать минут все сто лекверов оказались у входа в маленький, покосившийся домик. Однако они уже были предупреждены Мэрке, что это лишь верхушка бесчисленных подземных комнат и коридоров. Первыми на позиции вышли гвардейцы, осторожно и почти бесшумно убрав двух охранников у двери и еще троих заперев в одну из дальних комнатушек. Первым, с колотящимся сердцем (чего прежде у него никогда не было), в громадный зал вошел Викант, окруженный многочисленными журналистами с камерами. А за ним, словно свора гончих, ворвались ребята Уварса, буквально сминая первые ряды устремившихся им на встречу андеретов. Лекверы работали настолько слажено и четко, что противники разбегались без оглядки. Меня, от удара головой потерявшую сознание, и уже бездыханного Гервена буквально под шумок вволокли двое парней покрепче, едва не проделав в моей голове еще одну дырку. Как только Уварс заметил, что главная цель операции находится в относительной безопасности, он немедленно приказал отступать. Очнувшиеся к тому моменту узнающие лишь закричали от гнева, но броситься вслед за нахалами, сорвавшими им обряд, им не дала Всевидящая:

— Стоять! Пусть уходят, я сама разберусь с ними… по-своему, — успел услышать бегущий в последних рядах Викант, прежде чем гул голосов андеретов полностью смешался с топотом ног лекверов.

По прошествии двух дней я все еще была нездорова. Кое-как залеченная элемой голова периодически снова начинала кружиться, а перед глазами проплывали темные пятна. Уже покрывшаяся корочкой рана от любого прикосновения к ней вскрывалась, окрашивая кончики волос кровью. И хотя все наперебой советовали мне как можно реже вставать с постели, я не выдержала и, в конце концов, выдала Руалле:

— Я должна увидеть Гервена.

— Лида, но это же сумасшествие, — всплеснула рыжая руками, однако, поняв, что меня весьма сложно переубедить, начала сдаваться, — Ты не дойдешь до храма.

— Ты мне поможешь, — перла я напролом.

— Нет, — леквер отвернулась, глядя куда-то за оконное стекло, — Я не смогу явиться к нему… А снаружи ждать, еще большее испытание. Лида, я не думаю, что это хорошая идея. Серьезно.

— Руалла, — осторожно приобняв девушку, вздохнула я, — Я должна. Возможно, все пойдет совсем не так, как мы планируем. Мне надо… убедиться, что ему там хорошо, понимаешь?

— Ты не виновата, — поняв, какие именно мотивы толкают меня на другую сторону столицы, прошептала Руалла, — Он сам выбрал этот путь. Мой брат никогда никого не считал достойным того, чтобы прислушиваться к его мнению. Возможно, только отца. Ты правда хочешь этого?

Я кивнула. Конечно, подруга понимала, что дело тут не в пресловутом "хочешь" или "не хочешь". Все обстояло гораздо сложнее. Выдержу ли я это, или нет? Одно было заранее ясно, что никаких положительных эмоций при встрече с телом Элистара я не испытаю. Странные существа лекверы, даже после своего ухода оставались самыми прекрасными. Они не разлагались, а словно впадали в глубокий сон, переставая дышать и чувствовать. Как утверждали Локмер и Велера, лекверы ждут свою сущность назад, поэтому и не подвержены тлению. Гервен не стал исключением, поэтому его, как и сотни других лекверов поместили в специальную камеру в огромном помещении в форме купола, называемом отчего-то храмом, хотя никто в нем никому не поклонялся.

Наконец, Руалла перевела в мою сторону взгляд, словно решившись, наконец, на мое предложение:

— Хорошо. Пойдем. Я попытаюсь пройти внутрь.

Когда мы уже приблизились совсем вплотную к строению, меня взяла настоящая оторопь. Как вести себя рядом с фактически трупом Элистара я не знала. Колени подкашивались сами собой, благо такое их поведение можно было пока списать на еще незажившую травму и слабость. Руалла шла первой, гордо подняв голову с совершенно пустыми глазами. Видимо, ей тоже сейчас было предпочтительнее сослаться на разом пошатнувшееся здоровье или, придумав столь же вескую причину, пойти обратно в гостиницу. Но девушка продолжала шествовать по вымощенной светло-песочными камешками мостовой, старательно делая вид, что конечный пункт маршрута ее нисколько не трогает. Я тихо завидовала Руалле белой завистью, потому что в отличие от леквер, не могла напустить на себя такой же безразличный вид. Ноги упрямо пытались развернуть свою ненормальную хозяйку в обратную сторону, и лишь острое сознание того, что если я этого не сделаю сейчас, то на вторую попытку мне просто не хватит решимости, не давало мне свернуть с пути.

— Пришли, — одно единственное слово, произнесенное полушепотом, ударило меня похлеще плети.

— Ты войдешь? — также тихо спросила я леквер. Девушка на несколько секунд задумалась, потом ответила:

— После тебя.

— После меня, так после меня, — попыталась я как можно беззаботнее пожать плечами. Кажется вышло не совсем искренне. Однако мне уже было все равно, как оценят мой актерский талант, а точнее, его полное отсутствие. Я медленно толкнула громадную створку деревянной двери, ступив в просторный холл. Тут же ко мне подскочил невысокий леквер в красном камзоле с таким видом, словно всю жизнь ждал моего появления в храме.

— Где находится Гервен Элистар? — спросила я.

— Прямо по коридору, третья дверь слева, — чуть нараспев произнес леквер.

— Благодарю, — и я направилась в указанную сторону. Сердце бешено билось, руки начали трястись на пару с коленями, так что до нужной двери я почти доползла, медленно пробираясь по стеночке.

Открыть дверь отведенной специально для Гервена комнаты оказалось еще сложнее. Хорошо никаких замков в ней предусмотрено не было. Поэтому я просто слегка толкнула полупрозрачную пластину то ли из пластика, то ли из стекла, и в нерешительности застыла на пороге.

Посреди белоснежного пространства с огромным окном на противоположной от входа стене стояло настоящее подобие хрустального гроба. Только вместо прекрасной девушки Белоснежки, в нем лежал не менее прекрасный Элистар. Руки леквера были сложены на груди, но на этом заканчивалось сходство с покойниками моего мира. Выглядел он так, будто лишь прикорнул на не слишком удобном ложе, но стоит его окликнуть, и он опять начнет ругать тебя или шутить, как прежде.

Я не плакала. Ни слез, ни всхлипываний просто не было. Не было и привычной тяжести или комка в горле. Даже тяжесть, которая обычно обрушивалась на плечи в подобные минуты, не пришла, оставив меня стоять на коленях у самого лица приятеля.

— Гервен, — голос оказался намного тверже и громче, чем я ожидала. Но на сей раз он не приободрил меня, а лишь напугал. Так что продолжала я намного тише, хотя и шепот казался в этой тишине подобен грому, — Гервен… прости меня. Я постараюсь вернуть тебя, приятель. Конечно, ты думаешь… думал, что я редкая стерва, и ты отчасти прав. Я не хочу отвечать еще и за твой уход из этого мира. Ты знаешь, крашеный, нам всем тебя ужасно не хватает. Даже Велера ходит сама не своя. Только прошу тебя, вернись…

Естественно, никто отвечать мне не собирался. Но это было и не нужно. Зато теперь я поняла, насколько мне не хватает этого паршивца с зелеными глазами. Как бы он не гонял меня, сколько раз не унижал, но ни разу не оставил в беде. Конечно, Гервен делал это не из большой любви к человечеству, и даже не из личной симпатии к одной из его представительниц, которая теперь стояла перед его гробом. Но всегда, до последнего вздоха держал свое слово и был предан своим решениям. Я с отчаянием смотрела на него, словно ища ответ на вопрос: правильно ли поступаю? Но вместо этого я видела только бледные черты, которые, как я думала, знакомы мне до мельчайших подробностей. Нет, Элистар и при жизни не был эталоном красоты со своим кривым носом и чуть ассиметричными бровями (видимо одна у него так и осталась выше другой в результате многократного ее вздергивания в издевательской ухмылке). Но что-то в нем было такое, что заставляло сейчас завороженно смотреть. Темный бы побрал этого нахала, но он и после своей смерти не переставал меня поражать.