Дорога к Храму. Дилогия - Нергина Светлана. Страница 40

– А я ловила беса, – терпеливо объяснила я.

– Какого беса? – насторожился король, но я только издевательски улыбнулась:

– Подробности – завтра на аудиенции!

Буркнув напоследок пару ласковых, Его Первородие ушел.

В окно.

Прошло еще два часа, а Рулиган все не возвращалась, и я начала волноваться. Где ее носит? Нет, разумнее всего, конечно, предположить, что она закупалась или познакомилась с каким-нибудь симпатичным эльфом, напрочь позабыв про обещание вернуться через два часа…

Но, вспомнив, с каким диким волнением она ждала развязки нашей маленькой авантюры, я сильно усомнилась, что даже очень симпатичный эльф мог бы ее удержать при себе по прошествии положенного срока.

А поэтому, надев другое платье и убедившись, что утреннее слабительное не прошло для Арогры даром (то бишь ей совсем не до нас), я пошла искать подругу. Мрачно представляя себе ее вытянувшееся лицо, когда я нарушу их с симпатичным эльфом уединение, дабы удостовериться, что с ней все в порядке.

Выйдя к реке, я обнаружила кворрову тучу народа и тихонько присвистнула, прикидывая, сколько времени у меня уйдет на поиски Рулиган. Но…

Лень – двигатель прогресса. Немножко повздорив с собственной памятью, боем вырывая у нее нужные знания, я вспомнила, что мое платье все еще лежит у эльфийки в сумке. Платью было около пяти лет – соответственно его хоть и с натяжкой, но можно было назвать вещью, впитавшей в себя мою сущность. А значит, можно и послать поисковый луч…

Лучик поерзал, потыкался во все стороны, а потом уверенно вспыхнул и лег на землю, став струящейся дымчатой поземкой, видимой одной мне.

«Да здравствуют достижения современной магии!» – мысленно отсалютовала я Храму, идя вдоль дорожки, исчезающей у меня за спиной. Идти пришлось долго: эльфийка словно специально ушла подальше от мест, где расположилось большинство отдыхающих. Тем самым подтвердив мои опасения об уединении с симпатичным эльфом. Вконец засомневавшись, я уже хотела было плюнуть на все, развернуться и пойти назад, как голосок интуиции посоветовал довести-таки начатое до конца.

Интуиция у меня, в отличие от Таирны с Ильянтой, развита не слишком хорошо и по большей части предпочитает скромно отмалчиваться, забившись в дальний уголок подсознания. Но если уж она решила высказаться…

Отбросив все сомнения, я пошла дальше. И не зря.

Подруга обнаружилась лежащей на покрывале в самой что ни на есть неудобной позе… и крепко спящей! Приглядевшись получше, я узнала в ней те же симптомы, что и у девочки, потерявшей сознание на берегу: бледное лицо, затрудненное дыхание, замедленное биение сердца. Это еще что за кворр – второй раз подряд?! И это не считая меня, поставившей блок. Кому надо заставлять эльфов терять сознание?

Побрызгав в лицо подруге холодной водой и как следует встряхнув ее за плечи, я добилась более-менее нормальной ответной реакции (нецензурной, как и следовало ожидать) и села рядом на одеяло.

– Иньярра? А ты чего тут делаешь? Шкодник убежал?

– Шкодник был благополучно прищучен и заставлен делать гадости Арогре. Лучше скажи, что с тобой случилось, – хмуро ответила я.

Эльфийка потрясла головой, изгоняя остатки сна и пытаясь вспомнить:

– Ну я взяла твое платье, пошла сюда, хотела переодеться и… не помню.

Судя по надетому на нее платью, планы переодеться так и остались просто планами.

– Ли, а сколько было примерно времени? – вдруг спохватилась… нет, не я. Мое подсознание, знавшее что-то, о чем я не подозревала.

– Около двенадцати, наверное, – навскидку сказала она.

Двенадцать. Опять двенадцать.

Думай, ведьма, думай! Что такого важного ты знаешь о двенадцати часах дня? Двенадцать – полдень. Полдень… Пол-день. Полдень! Я вскинула на эльфийку горящие глаза:

– Ли, я знаю, что это за кворр!

– Какая? – не поняла эльфийка.

– Да так, – качнула я головой, не желая вдаваться в пространные объяснения. – Просто завтра мне надо будет уйти.

– На аудиенцию? Я помню, – кивнула Ли.

Ах да, еще эта аудиенция, йыр бы ее побрал… И тоже в полдень…

Ничего, подождет.

ГЛАВА 4

Я медленно шла по эльфийскому разнотравью. Томное полуденное марево разлилось над чуть колышущимися травами, стрекозы лениво взмахивали трепещущими крылышками, изредка пыхая золотыми искрами. Немножко приторный сладковатый запах цветов стелился над землей, окутывая путницу коконом ароматов. Травы – от темно-изумрудных до свежесалатовых – ласково цеплялись за босые ноги: оскорблять Варильфийт туфлями я не смела. Ярко-сиреневые лохматые головки шиточа были покрыты крупитчатой чуть светящейся пыльцой.

Присев прямо на землю посреди луга, я стала ждать. Полуночные терзания (особенно тяжкие оттого, что в спальне выпившей снотворное Арогры то и дело раздавались странные звуки, и любопытство подстрекало сбегать посмотреть, что там творит домовенок) тем не менее дали плоды, и теперь, сидя на лугу в полдень, я точно знала, чего мне ожидать.

И дождалась. Сознание окутало липким туманом, голова закружилась, и возникло непреодолимое желание лечь и заснуть. Борясь со сном, я осторожно выставила ментальный блок и спокойно, не оборачиваясь, попросила:

– Давай поговорим. Ты ведь для этого за мной следишь.

И снова замолчала, ожидая ответа. Шорох за спиной медленно приблизился, и недовольный девичий голос спросил:

– А почему это, интересно, я должна верить, что ты не убьешь меня сразу же, как только я выйду?!

– Потому что уже могла бы это сделать, если бы захотела. Мои реакции куда быстрее обычного человека, и двигаюсь я намного проворнее тебя. Ты это знаешь, – невозмутимо ответила я, все так же не оборачиваясь.

– Сомневаюсь! – презрительно бросила девушка.

Я поморщилась, но постаралась не отвечать на грубость грубостью. Бесенята и прочие виды нежити, относящейся к разумной, зачастую оказываются редкостно ворчливым и сварливым народом. Приходится терпеть.

– Тогда что ты предлагаешь? Оставить все как есть? – Помедлив и не дождавшись реакции, я слегка пригрозила: – Мне, между прочим, до тебя дела нет: сейчас встану и уйду. А вот тебе до меня…

– Хватит! – раздраженно оборвала она. – Если ты обещаешь не нападать – давай поговорим.

Я пообещала, и девушка медленно, с опаской вышла из-за моей спины.

Красное длинное платье свободно облегало тоненькую фигурку, белый шлейф был небрежно закинут на руку. Распущенные темно-русые волосы крупными волнами ниспадали за спину, передние пряди окаймляли изящный овал лица. Карие глаза смотрели спокойно и уверенно.

Свет, падая широкой белой полосой к ее ногам, размывал очертания трав, не примявшихся под босыми ногами. Никто на лугу не смотрится так же естественно, как полуденница…

Никто, кроме ведьмы. И ничто не выглядит так странно и противоестественно, как ведьма и полуденница на одном лугу.

Полуденницы, как и домовята, жили в Нучере. Ничем особенным людям не вредили: лишали сознания, если какой-нибудь припозднившийся селянин не закончил утренние работы к полудню. В полдень работать нельзя.

Прекрасные как сам солнечный свет, девушки появлялись только там, где в них верили. Ни одной полуденницы не найдешь в Миденме, где давно уже доказано, что в полдень человека с ног валит совсем не прекрасная дева с баюкающим шелестящим голосом, а солнечный удар.

Впрочем, эльфы в бесят и полуденниц тоже не верили.

– Откуда ты здесь? – прохладно поинтересовалась я.

Полуденница – не домовенок, не могущий двух слов связать. Она специально «попалась» ведьме. Осталось узнать – зачем.

– Не знаю, – раздраженно ответила она. – Я просто шла проверить свое поле – и тут меня закрутило, завертело, сдавило так, что я едва не задохнулась – и поставило на землю недалеко отсюда. Здесь тоже есть поля, и люди покоряются моей власти. Но они в меня не верят. И это твое, ведьминское дело выяснять, как я здесь оказалась!