Форменное безобразие - 1 (СИ) - Могильнер Маша. Страница 51

— А в чем дело?

— Мы пока не знаем. Лина там с ним. Подожди, — остановила меня Лиза, — ты куда? Она сказала, туда никому нельзя входить, — но я ее особо не слушала. Что еще я могла не знать о вампирах? Я решительно толкнула дверь и вошла в комнату, где на кровати без сознания лежал Эдмунд.

Да, видала я и более симпатичных вампиров. Он был невероятно бледен, я бы даже сказала, приятно зеленоват, тяжело дышал и его бил озноб.

— Что с ним? — бесцеремонно спросила я у Эвелины, которая сидела рядом, положив руку ему на лоб.

— Он не принимал крови больше пятьдесят часов. Его критическое время пятьдесят один час сорок минут. Ты знаешь, что это значит?

Я знала, что это значит, у меня были хорошие учителя, пока они были еще в сознании и не дрожали. Это значит, что Эдмунд может обходиться без крови пятьдесят один час сорок минут, и когда критическое время пройдет, то в организме начнутся необратимые изменения, которые всегда приводят к одному. К смерти.

— В чем проблема? — я не могла понять. — Дай ему кровь.

— Здесь нет крови, — покачала головой Эвелина. — Мы должны были принять порцию перед самым отъездом и вернуться завтра, у нас в запасе было бы достаточно времени, если бы он вовремя принял дозу.

— Интересно о чем он думал, — пробормотала я про себя, но воздержалась от комментариев вслух.

— Подожди, — я потрясла головой, — с собой у тебя нет крови. У тебя в комнате сидит семь здоровых рыл, пятеро из которых просто порхали вокруг него. Неужели ты думаешь, что кто-нибудь откажется поделиться с ним своей кровушкой?

— Нам строго запрещено…

— Лина, что за идиотизм. Плевать, что там запрещено. Пошли. Будем спасать твоего соратника, — иронично произнесла я. Честно говоря, Лина выглядела не намного лучше Эда. Она была так расстроена и растеряна, что мне приходилось ее почти поддерживать.

Когда мы вышли в комнату, на нас уставилось семь пар глаз.

— Как он? Что с ним? Мы можем помочь? — полетели вопросы изо всех концов.

— Ты сама скажешь или мне спич толкнуть? — меня жутко раздражала ситуация, поэтому я пыталась скорее ее разрешить.

— Давай все-таки ты, — Эвелина устало опустилась в кресло.

— Отлично. Народ, особенно девочки, у меня для вас отличная новость. Эдмунд умирает и ему нужна кровь, так, что вам предоставляется уникальный шанс спасти своего любимого преподавателя. И кто знает, может быть в благодарность, он одарит вас своим вниманием, — похоже, моей иронии никто не оценил. — Предпочтение отдается индивидам с четвертой группой крови, если тут такие есть. Есть? — все отрицательно покачали головой. — Нет. Ну и ладно. Первая, вторая, третья тоже отлично подойдут. Если будет сразу несколько желающих, будем тянуть жребий или растянем удовольствие. Что? — я с удивлением посмотрела на людей, пялившихся на меня с откровенным ужасом.

— Мы, что должны сделать? — сдавленно произнесла Наталья.

— Как что? Что-то вы плохо соображаете. Наташ, он вампир, ему нужна кровь. У него крови нет, у вас есть. Где решение задачи?

— Мы должны позволить ему пить нашу кровь? — в голосе Дины, самой яростной поклонницы Эдмунда, прозвучал откровенный ужас, и именно в тот момент, я начала понимать, чем для меня закончится вся эта история.

Однако, я не сдавалась. Не нанималась я вампиров спасать, елки — палки. Одного уже спасла. Спасибо, с меня хватит. Поэтому от уговоров я приступила к угрозам.

— Девочки, он ведь умрет, если вы ему не поможете? Это же Эдмунд, ваш любимый Эдмунд. Он сейчас там лежит, бледный, усталый, умирающий. — Убрать сарказм из голоса, и вообще все было бы замечательно.

Я посмотрела по сторонам. И никто, никто не встретился со мной взглядом.

— Я не могу, я просто не могу, — всхлипнула Дина. — Это так… противоестественно. — И я поняла, что как бы, кто бы, кого бы не любил, все равно остаются барьеры, которые невозможно преодолеть. Я вспомнила свою реакцию на подобное предложение и поняла, что если бы сейчас у меня не было опыта, я тоже вряд ли согласилась на подобную процедуру. Конечно, тогда у меня опыта не было, но Гарик не предоставил мне особого выбора, за что ему, кстати, отдельное спасибо.

— О, Господи, — тяжко вздохнула я. — Как обычно, блин. Маша спасает мир. Пошли, — сказала я Эвелине, которая, по-моему, уже попрощалась с Эдмундом. Как я понимаю, мысль о том, что я могу что-то сделать, просто не приходила ей в голову. Хорошенькое же у них обо мне мнение.

Увидев взгляды ужаса, которые на меня кидали изо всех углов комнаты, я поспешила смыться. Перспектива отдаться вампиру на растерзание для меня была более приятной, нежели оставаться в комнате с людьми, взиравшими на меня как на умственно неполноценное создание. Что ж, в чем-то они были правы.

— Эвелина, прежде чем все это начать, — я обвела руками комнату, включая кровать с Эдмундом, — ты скажи народу, пусть расходятся. Спать там, ложатся, только чтоб в гостиной не толпились, — мысль о том, что там сейчас будут обсуждать и сплетничать выводила меня из себя.

— Хорошо, — Эвелина встала и вышла. А я села на кровать, рядом с Эдмундом.

— Ну, что приятель? Я так и знала, что все этим кончится. Похоже, что для меня это всегда кончается одинаково, — вздохнула я. — Да, выглядишь ты неважно. Будем тебя лечить, — тут в комнату вернулась Лина.

— Спасибо тебе, я не знаю как…

— Лин, давай притормозим с благодарностями до того, как ему станет лучше, — я прервала ее. — Так, ну что, мне шею ему подставить или как?

— Я боюсь, что он будет не в состоянии надкусить шею, ему необходимо хотя бы немного пополнить силы. Вот, возьми, — она протянула мне охотничий нож, — тебе нужно взрезать запястье.

Зашибись! Обожаю свою работу.

— Знаешь, — я с сомнением посмотрела на этот образчик холодного оружия, — я вообще-то харакири не обучалась, и сама боюсь не потяну. Давай ты, а?

— Маш, ты не понимаешь, — Лина покачала головой. — Я сейчас выйду из комнаты. Из соображений безопасности, мне лучше тут не оставаться. Мое критическое время довольно близко и я не хочу себя искушать зря. Два вампира могут оказаться для тебя опасными.

— А что? Устроим кровавую оргию, — обычное словосочетание прозвучало в несколько ином контексте. — Ладно, — я пожала плечами, — если уж так необходимо.

— Послушай, — Эвелина остановилась возле двери, — для того чтобы все было нормально, ему нужно выпить не меньше шестисот грамм. Это как минимум минут восемь-десять. Ты должна заставить его выпить. Он может отказаться, он прекрасно понимает, что подвергает тебя опасности. Но ты должна настоять.

— Ладно, все будет сделано. Буду уговаривать, чтобы попили моей кровушки. Фаст-фуд для вампиров готов, — надо же, у меня получалось шутить.

Эвелина вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Отлично. Я вновь бухнулась на кровать. По-моему чувак даже немножко посинел, что откровенно говоря, ему шло. Я взяла оставленный нож и посмотрела на свое запястье. В голове почему-то крутились фразы типа "Без поллитры не возвращайся" и "Кто там? — Сто грамм. — Не пущу, приходи, когда литром будешь". Эти образчики незатейливого дворового фольклора помогали каким-то образом держать в руках мою нервную систему.

Меня не особо напрягал сам процесс переливания крови из меня, непосредственно в вампира, а вот взрезать себе запястье… Нет, крови я не боюсь. Как человек, проведший свое детство в лаборатории судмедэкспертизы, среди пробирок с кровью, микроскопов и других интересных вещей, последнее что меня смущало — это вид крови. Но самовзрезание. Фи, какая пошлость. Почему перед моими глазами всплыла картинка — инструкция по рубке мяса.

Знаете, такая картинка на рынке или в магазине, где говяжья туша поделена на секторы, и к каждому сектору стрелочка и название. Я быстренько прикинула, на какие секторы можно было бы разделить меня. По большому счету, если голову сразу отбросить, то филейных мест было несколько. Но потом я поняла, что вампиров в первую очередь должен интересовать малый и большой круг кровообращение, и в памяти всплыла картинка с урока биологии.