Класс отщепенцев (СИ) - Ефимов Алексей Алексеевич. Страница 23

— Так получается, что днем эта тварь никого слопать не может…

— Да.

— Тогда это не такая уж и проблема… Даже странно, что есть такое ограничение. Стоит себе спокойненько на виду и ждет, когда ее раздолбает орава крестьян с молотами… Не очень‑то здорово, особенно на случай войны… — Салли нашла в себе силы удивиться.

— Ты плохо представляешь себе задачи и возможности этой твари. — Мягко казал Сержи. — Они отлично умеют прятаться и выбирают для ночлежки труднодоступные места. Статуи для Градобоев с главной площади или из центрального храма редко используют, хотя в этом есть и своя прелесть… Просто тогда выбирают душу действительно крутого вампира, который сможет «сохранить инкогнито» в такой ситуации. Ночная охота — это тоже плюс, просто не столь однозначный. Она должна загнать людей по домам и держать их там надежнее любых замков. Город не может замереть на ночь. Особенно в военное время. Он должен жить. А для этого люди должны бодрствовать и передвигаться. Город не может остаться без ночного патрулирования, таким образом, возрастает вероятность того, что Градобой закусит именно ночными стражниками — то есть взрослым, боеспособным и обученным держать оружие людьми. Понимаешь? Плюс охрана ворот, патрули на стенах… Если несколько ночей не предпринимать активных мер, то город попросту останется без защитников, и его можно будет брать голыми руками. Ну а если все стражники попрячутся по своим караулкам… Еще раз, это военное время… Представь, что будет, если весь город остался без стражи и противник об этом знает?!

— Подожди, так а что мешает просто разрушить все статуи днем? Как только люди поймут, что к чему, они просто разнесут все эти статуи на кусочки! — Салли и сама догадывалась, что такой простой выход — явно не выход, но вот почему — понять не могла.

— О, это было бы очень неплохо, — улыбнулся Сержи. — Город — не маленькая деревушка, и тут можно много чего разнести. Как ты сказала? Все эти статуи? Ты представляешь, сколько времени и сил нужно, чтобы облазить каждую крышу и мансарду, каждый подвал и закоулок? Сколько людей на это надо отрядить? А ведь эти люди действительно будут крушить все, что им покажется мало–мальски подозрительным. А быть может и прибирать к рукам. На память и для перестраховки. И как вежливо они будут это делать? Стражник без страха и упрека — не самое частое явление, так что хозяева обыскиваемых домов будут счастливы, я полагаю. А уж как рада будет знать, если к ней в особняк влетит толпа ополоумевших от страха крестьян…

— М–да–а… Хорошенькое дельце… — покачал головой Струк. — Но что эта тварь делает здесь и сейчас? Я надеюсь, твои соплеменники не планируют начать войну против людей? Несколько не вовремя… По крайней мере, еще лет пять, пока мы не закончим учиться…

— К сожалению, меня в известность не ставили… — сухо ответил Сержи. — Но не думаю, если честно… Тут действует одна тварь… Это какая‑то… ошибка…

— Да уж, ошибка… Лучше и не скажешь… — покачал головой Баргез. — Могла эта тварь вырваться на свободу?

— Их не держат в плену… Ни в клетках, ни на привязи… Они же не собаки. И для экспериментов их тоже не держат… Я сам не понимаю, как такая тварь может оказаться на воле… Только если это кому‑то надо… Кому‑то, у кого есть возможность такую тварь создать.

— А как их создают?

— Для начала нужно разжиться душой какого‑нибудь вампира… — ухмыльнулся Сержи. — Сами понимаете, товар не самый ходкий, и на дороге не валяется… Опять же, эту душу надо грамотно изъять и законсервировать, на что способны уже не многие, но главное — сплести специальную сеть заклятий, позволяющих проявляться некоторым свойствам пойманной души — навыкам охоты, в частности, умению заметать следы, уходить от опасности… Сложный комплекс, очень сложный, плюс нюансы управления и подчинения, да поверх этого комплекс виталистических заклятий, позволяющих оживить статую… Поэтому я в самом начале и сказал, что сделать это под силу очень малому количеству магов. Это настоящее искусство! Вершина темной магии…

— У тебя глаза горят… — со свойственной ему деликатностью заметил Тридрилл.

— Конечно, горят! Я всегда мечтал создать Градобоя! Это не какие‑то ерундовые фокусы с управлением тучами!

— Ты за этим пошел в Академию? — спросила Дуча, пропуская ремарку насчет туч.

— Нет… Тут этому точно не научат… — темный эльф поежился. Еще немного подумал, вздохнул и сказал:

— Я пошел в Академию, чтобы отвести угрозу от себя и остатков своего рода… Я ведь наследник… И уже успел в детстве отчебучить пару фокусов, которых делать не стоило и которые наверняка стали известны… Понимаете, когда у проклятого рода появляется слишком талантливый наследник… Его предпочитают устранить. Вместе со всем родом, желательно. Во избежание будущих казусов, так сказать, ибо достаточно трудно вообразить себе ситуацию, когда могущественный эльф из рода, преданного забвению, не пытается вернуться, прокладывая себе дорогу к вершине огнем и мечом. Ну, или чем придется…

— А ты? — тихо спросила Салли.

— А я как раз могу представить себе такую ситуацию. Мне все эти иерархические заморочки и разговоры о былом величии с детства поперек горла сидели. Вот поэтому я сюда и поступил. Это как добровольно вывалять себя в навозной куче перед соревнованием на самую обаятельную улыбку — настолько демонстративное отречение от устоев, что после этого уже как бы и убивать не надо…

После такого признания группа шла молча. Шла домой — гулять как‑то расхотелось. Отщепенцы нечасто рассказывали друг другу о своем прошлом, хотя за душой там было много у каждого. Все догадывались, что у темного эльфа непростая история, но чтоб так… Прямо и откровенно… С другой стороны, они были единственными, кто действительно мог это понять…

Вызов к декану был для Сержи достаточно неожиданным — он был уверен, что группа еще не успела ничего отчебучить, за что можно было бы получить по ушам. С другой стороны, может, ему не все известно? Но Тридрилл в момент вызова выглядел удивленно, а это давало какие‑то гарантии…

— А, Сеерижжаккаад… Заходите–заходите…

Плохое начало. Если декан ласково улыбается и приглашает внутрь как удав землеройку, то дело явно пахнет кислятиной. Это значит, что у него за пазухой припрятано нечто потяжелее булыжника, даже магического. Когда ничего реального у декана нет, то он ругается, на чем свет стоит, и его лицо из красного превращается в равномерно–лиловое… Сержи еще на первом курсе научился отрешаться от происходящего, получая чисто эстетическое удовольствие от этих переходов…

— У меня тут интересные результаты последней контрольной по ботанике…

— Так–так? — заинтересованно спросил Сержи. — Группа плохо написала?

— Не–ет… Что вы… Согласитесь, трудно плохо написать контрольную, даже по ботанике, если преподаватель спешно покидает аудиторию на целых пять минут, да и потом не слишком‑то усердно следит за происходящим в классе…

— Это госпожа Рэссер‑то плохо следит за происходящем в классе? — изумился Сержи, попутно просчитывая бесчисленные варианты развития событий.

— Конечно… Трудно, знаете ли, сосредоточиться, когда на вас воздействует аллерген… Хотя… Вы ведь наверняка и так знаете об этом? — масляные глазки декана опасно поблескивали на его большом лице. Он явно наслаждался процессом, чего нельзя было сказать о старосте отщепенцев.

— Думаю, вы все же знаете больше, — уверенно сказал Сержи. — Я только знаю, что внезапно госпожа Рэссер чихнула и примерно на пять минут покинула аудиторию. Если вы беспокоитесь, что группа за это время успела списать задания, то это легко опровергнуть — заданные госпожой Рэссер вопросы вообще не имели отношения к той теме… Или даже курсу, что мы проходим в настоящий момент. У группы попросту не было источника для списывания… Это подтвердят даже формуляры в библиотеке…

— Полноте, Сеерижжаккаад. Разумеется, я вполне‑таки с пониманием отношусь к тому, что студенты иногда списывают на контрольных. До определенных пределов, разумеется… Я и сам был студентом и прекрасно помню весь процесс, и к тому же понимаю, что грех не списать контрольную, особенно у госпожи Рэссер, когда есть такая возможность… Меня беспокоит совершенно иное. У госпожи Рэссер наличествует определенного рода аллергия… На определенного рода компоненты, как это для нее ни печально — ботанические. Но она в первую очередь маг. Маг и ученый. Так что к своей аллергии она имеет вполне себе научный подход… — декан откинулся на спинку большого кресла, но при этом не спускал внимательных глаз с эльфа. Это было хорошо — раз ему еще нужна подтвердительная реакция, значит, капкан еще не захлопнулся, и у них есть шанс. В остальном их дела, похоже, совсем плохи…