Неудавшаяся история (СИ) - Зингер Татьяна. Страница 52

— С чего ты взял? — Я рухнула в его объятия и перестала трепыхаться.

— Неспроста ж хромаешь. И что случилось с одеждой? Нас обокрали?

— Всё прекрасно.

Оттолкнув назойливого варрена, я вернулась в стоячее положение. Он нахмурился, закусил губу, а затем расхохотался так, что я явственно ощутила, как во мне зреет желание вырыть последи топи могилку и скинуть туда молодого негодника.

— Кого соблазняем? — заговорщицки шепнул друг, ткнув меня в бок локтем.

— Точно не тебя.

— Что-то случилось? — На шум подошел Радислав.

Я повторно заулыбалась; охотник, с подозрением окинув меня взглядом, отпрянул.

— Славочка, расскажи, какой комарик ужалил тебя сегодня, — продолжал глумиться Лис.

— Иди к бесам! — Я кинулась вперед, мечтая расцарапать неугомонному варрену лицо, но была остановлена Радиславом.

Охотник положил ладонь мне на плечо, словно прося успокоиться, а затем, выдавив слабую улыбку, сказал:

— Тебе идет красивая одежда.

Под ложечкой засосало.

— Спасибо.

— Но в болоте она смотрится неуместно, — остудил он мой пыл. — Ладно, пойду — крупа кипит. Вы уж разберитесь без мордобоя.

И охотник вернулся к котелку. Я смотрела на широкую спину мужчины и чувствовала, как дрожат колени.

— Слава, на тебя напал март? Будешь орать и искать кота по подворотням?

— Я до сих пор помню волшбу, способную заставить тебя замолчать, — прошипела на ухо Лису.

— Я нем. — Он сделал движение около рта, будто зашил тот нитками. — Красна девица, вас довести до терема?

— Валяйте, — я оперлась на Лиса и посеменила, проклиная извечную женскую проблему.

Кто придумал, дескать, мужчина обязан быть храбрым, а девушка — красивой?! Я без труда нападу на любую нежить, но юбку больше не надену. Лучше остаться старой девой, чем молодой и обозленной красавицей.

Ненавистный предмет женского гардероба я всё же стянула. Не с первого раза и не без раздраженного оханья, но смогла. А вот блузку с сапогами оставила — жалко было расставаться с удобством.

Лис не переставал подтрунивать и предлагал самостоятельно оповестить Радислава о симпатии.

— О роке судьбы предупреждают заранее, — хихикал он.

Охотник шел впереди, просматривая наиболее выгодный путь, и — слава богам! — нас не слушал.

— Какое тебе дело?

— А если я расстроен из-за того, что у нас не вышло пламенной любви?

Он сказал это таким печальным голосом, что я полуобернулась в надежде застать едва ли не рыдающего варрена. Тот препротивно шмыгнул носом, смахивая с глаз несуществующую слезу.

— Какой поступок мне совершить, чтоб быть прощенной? — глубоко вздохнув, вопросила я.

— Если ты согласишься родить парочку блондинистых Слав, я точно прощу.

— Гаденыш!

Я отвесила ему пинок. Радислав повернулся на возмущенное постанывание; во взгляде мужчины витало недоумение пополам с горечью. Предполагаю, его терзала всего одна дума: «Что я, бес подери эту ведьму, здесь забыл?» Следуя негласной традиции, он вновь смолчал.

Но всё «хорошее» кончается. И вот, мы у подножия гор в точке, отмеченной на карте. Я представляла, как появится широкая дорожка для дальнейшего восхождения. Но меня ждало огромное разочарование: если таковой не считались разбросанные подобно ступенькам камешки, то мы оказались где-то не там.

— И?.. — Радислав выглядел недовольным.

— Может, ошиблись в расчетах? — сглотнув ком, предположила я.

— Нет, просто я был прав: ваша реликвия — безделушка. Зря проделали крюк от болот. А твоя ведьма — ополоумевшая бабка, которую следовало прибить.

— Но по выступам нетрудно подняться, — перебил наши стенания Лис, на собственном примере доказывая возможность подъема. — Стена-то не отвесная. Придерживайтесь и перестаньте ныть.

— Я не нанимался для лазанья по горам.

— Я — тоже, — вынужденно согласилась я с охотником.

Лис безразлично пожал плечами и, подтянувшись, преодолел аршина три. Затем вытянулся струной и осмотрелся.

— Спешу вас обрадовать: здесь тропинка.

Сомнительная радость. Мы с Радиславом переглянулись, но подчинились азарту умалишенного варрена. Я зацепилась за камни и неумело поползла ввысь, придерживаемая охотником. Обломала последние ногти, пару раз чуть не упала прямо на лезущего следом Радислава. Но, убедившись в правоте друга, таки добралась до той тропинки и без сил плюхнулась на коленки.

Лис смылся из виду, и не оставалось выбора, как идти следом.

— Давай плюнем на него?

Через полчаса подъема понятие чести резко испарилось. Горы и не собирались заканчивать, а тропки сменяли густые колючие кусты. Я с мольбой уставилась на охотника.

— В самом деле, — поддакнул Радислав.

— Добежим до деревеньки, испугаем крестьян, зато поедим, — перечисляла я.

— Баньку растопим… Отоспимся.

— Во-во. А Лис… Я браслетик сниму, положу вот на тот камешек. Мы ж товарищи, нельзя бросать его в беде. Но пусть он идет сам, а нас не трогает.

— Точно-точно.

Словам с действиями расходиться негоже. Я почти стянула амулет с запястья, но откуда-то сверху раздалось разраженное:

— Где вы бродите, лентяи?!

— О, с нами беседуют боги. — Радислав бросил короткий кивок к небесам. — Голос свыше, дай знак, как найти дорогу к богатству?

— Голос свыше вам булыжников накидает, если не поторопитесь, — продолжал орать Лис.

— Побег провалился, — я, завидев очередной поворот, подвела итог. — Ты, божок недорезанный, подождал бы хоть. Где тебя искать?

Голос не ответил, но вскоре мы доползли до развалившегося на камнях варрена. Тот пожевывал пожухлую травинку, наверное, завалявшуюся в бесчисленных карманах его штанов, и не спешил вновь бросать нас посреди гор.

— Старик, — Радислав отдышался, — ты слишком быстр для своих годов. Фух… Еще и меч этот.

Он, захрустев позвонками, потянулся, а я язвительно осмотрела прыткого «старика». Тот довольно фыркнул.

Охотник вытащил оружие из ножен, отложил его и принялся разминать шею со спиной. У меня побаливали пятки и середина стопы — с непривычки и удобнейший каблук приносит неудобство. Наша парочка выглядела одинаково замученной.

А Лис резво вскочил с насиженного камня и поспешил дальше.

— Зарежь его, — завыла я. — Нет, лучше я его испепелю. Надежнее.

Сказанное было шуткой, но на кониках пальцев моментально и без моего ведома — честное чародейское! — зажегся крошечный огненный шарик. Я с опаской посматривала на «игрушку», но не рисковала выпустить её или затушить.

Рядом интеллигентно покашлял Радислав. Он без раздумий схватился — ненормальный, его ждет неминуемый ожог — за шарик двумя пальцами и легко потушил его, словно огонек на спичке.

— От греха подальше, а то знаю тебя, — отшутился охотник. Сощуренные голубые глаза оставались серьезными.

Переполняясь справедливым удивлением, я как приоткрыла рот, так и не смогла его захлопнуть. Лис вернулся и возмутился нашей нерасторопности.

— Он… — Я ткнула в лоб охотнику. — Взял и…

Объяснять произошедшее пришлось исключительно жестикуляцией, потому как слов не хватало, чтобы описать, во-первых, безумие данного поступка, во-вторых, всю невозможность его исполнения, а в-третьих, поразительное отсутствие любых последствий.

Нельзя с подобной легкостью потушить кудесничье пламя! Точно так же, как не остановить вышедшую из русла реку двумя сложенными поперек веточками. Или природа сама успокоит воды, или люди создадут плотный заслон.

— Скажи-ка мне, — Лис додумался обратиться к Радиславу, — кого она вызывает жреческими плясками?

— Ну уж нет! — Очухавшись, я подлетела к охотнику и схватила за ворот куртки. — Объясняться будешь мне! Каким образом ты умудрился… потушить чары? Лис, он, шишига его за ногу, схватился за огонь и остался невредимым!

— Как? — изумился варрен.

Мужчина не ответил. Он не соизволил отцепить меня от куртки и рывками зашагал по дороге. Я тащилась сбоку, дожидаясь разумных объяснений. Теперь позади остался обескураженный Лис.