Тринадцатая реальность (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович. Страница 96

– Значит, очередная бойня? – спросил Олег.

– Черт его знает, – ответил я. – Не хочу я ничего предсказывать, давайте вообще поговорим о чем-нибудь другом!

– В чем дело, – спросил Андрей. – Что с тобой не так?

– Со мной все так, – ответил я, – это не так с вашим миром! Я в прошлой жизни не убил ни одной живой души, кроме котенка, да и то только для того, чтобы прервать его мучения. Мне никто никогда не предлагал лезть в политику, но если бы предложили, я бы их всех послал далеко-далеко, а здесь мне этим приходится заниматься постоянно! Получается, что я, спасая своих, подставляю чужих. Может, это и правильно, но меня не так воспитывали.

– Какая прошлая жизнь? – спросил Олег. – Ты имеешь в виду доставшуюся тебе память?

Я, видимо, действительно был не в порядке, потому что плюнул на все секреты и рассказал им все, как было, начиная с того момента, когда меня пырнули ножом.

– А почему не рассказал сразу? – спросил Олег.

– А ты подумай, прежде чем спрашивать, – рассердился я. – Я даже родителям рассказал только о памяти. Кто бы мне поверил, если бы я завел разговор о том свете? Не было у меня ни малейшего желания сидеть в психушке. И с христианской верой мой ангел как-то слабо сочетается. Для большинства нет никакой разницы, прожил ли я ту жизнь сам или только получил о ней память. Это имеет разницу для меня.

– Если тебе дали возможность здесь родиться и сохранить память, то для чего? – спросил Андрей. – Ты ведь об этом уже думал?

– Думал, да не надумал. Единственное, что получилось в результате моих усилий – это спасение России и ослабление Американских штатов. Мы сейчас начнем быстро развиваться и в перспективе можем стать одной из основных сил в мире, если не самой основной. В моем мире это место занимали американцы. Сначала по праву, а потом уже больше на халяву за счет других. Во что может выродиться наше первенство, я сейчас даже не берусь предсказывать.

– Но Россию спасли яды, – возразил Андрей. – Все твои знания еще только в работе.

– Ты или не все знаешь, или не придал этому значения, – сказал я. – К ядам добавились бомбы объемного взрыва, на испытании которых был брат кайзера, а потом кто-то из его доверенных лиц. Когда восемь бомб уничтожают целый аэродром, битком набитый самолетами, – это впечатляет. Мне об этом недавно рассказывал Шувалов. Не канцлер, а его младший брат. Одних ядов могло не хватить.

– Я все-таки не понял, чего тебе не хватает? – спросил Андрей.

– Думаешь, что для счастья достаточно быть другом императора и жить с ним под одной крышей? – спросил я. – У нас с Верой и помимо вас есть друзья, которых мы не имеем возможности видеть. Нас даже на прогулку сопровождает десяток жандармов, так что непонятно, гуляем мы или прогуливаемся под конвоем. Это для тебя я друг, а для твоего канцлера – объект, который ни в коем случае нельзя выпускать из рук. Он мне благодарен и ценит, но без колебания прикажет ликвидировать, если я попаду не в те руки. Но дело не только в отсутствии личной свободы, хотя это нас угнетает. Вера еще сходит с ума из-за отсутствия ребенка, а я... Мне вам трудно объяснить. Я ведь не так молод, каким кажусь, поэтому неплохо знаю жизнь, а не просто помню что-то полезное. Именно поэтому ваш отец держал меня рядом с собой и часто советовался. Со знающим какие-то технические тайны мальчишкой он бы себя так не вел. Я не могу сказать, что вообще устал от жизни, я устал от такой жизни, которую приходиться вести здесь. Мной все пользуются, а я сам в своей жизни ничего не решаю. Все решено за меня, где жить, с кем дружить и чем заниматься. Я только свою женщину выбрал себе сам! А теперь наша жизнь тяготит и ее. И самое плохое, что даже вы с этим ничего не сможете сделать. Пока не закончится война и наша грядущая разборка с Американскими штатами, ничего существенно не поменяешь. А мне уже не хочется с ними разбираться, не хочется драться из-за ненужной нам Аляски. И с Японией все не так просто. Мы отвели от себя угрозу войны и перевели стрелки на других. Кто это будет, Малайзия, Сингапур или кто-то другой – какая разница! Извини Лена, но твой народ может быть чудовищно жесток. В той моей жизни японцы захватили много стран и вырезали в них полмиллиона мирных жителей. Это только то, что подтвердилось, на самом деле наверняка жертв было гораздо больше. Во время войны в Китае они уничтожили тридцать пять миллионов китайцев. От испытаний химического и бактериологического оружия погибли еще полмиллиона человек. Вот я и думаю, благо это или нет – наш союз? В той реальности зверство японцев сокрушили американцы. Конечно, не из соображений гуманности, просто столкновение интересов. Сейчас американцы будут ослаблены, а англичане уже ослаблены и я не исключаю того, что в конце войны немцы вспомнят о бомбежках с территории Англии и ослабят их еще больше. В результате получится, что у Японии не останется никакого сдерживающего фактора, и миллионы людей в Азии умоются кровью. И я косвенно в этом буду виноват, хотя даже не думал, о заключении этого мира. В той моей жизни в это самое время в Европе, Азии и даже Африке бушевала самая страшная из всех войн, которые затеяли Германия и Япония. Они даже заключили союз, хотя мало помогали друг другу. Погибли больше семидесяти миллионов человек, а материальные потери просто не поддавались подсчету. И здесь, хоть пока и в меньших масштабах, началось то же самое! Проклятая человеческая природа, толкающая в драку целые народы!

– Природа ли? – с сомнением сказал Андрей. – Я никакой потребности в драке не испытываю, и ты тоже.

– Есть те, кому это выгодно, – согласился я. – Но если бы не желание многих других, ничего бы они не сделали. Людям нравится, когда кто-то воспевает их исключительность и говорит, что соседям все досталось не по праву! Мы лучше других, поэтому и жить должны лучше! А если это не получается сделать самим, или чего-то не хватает, или просто не хочется надрывать пуп... В конце концов, эти лучшие подгребают под себя большую часть мировых богатств и в дальнейшем насмерть бьются за то, чтобы так было всегда! А несогласных начинают убеждать бомбами или стравливать их с кем-то другим. В том мире американцы поняли, что весь мир своей армией не завоюешь и всеми управлять невозможно, да и утомительно. Поэтому они стали делать так, чтобы элиты других стран им служили и все делали за них. Сами они применяли силу только в самых крайних случаях.

– И как же это у них получилось? – заинтересовался Андрей.

– Из-за той самой мировой войны, – объяснил я. – Все великие державы воевали на своей территории и в результате получили разрушенную экономику, разваленные города и миллионы погибших. Американцы и воевали гораздо меньше других, и делали это не на своей территории. Экономика у них и так была сильнее, чем у всех остальных, во время войны она только окрепла, а потери в людях они понесли совсем небольшие, если их сравнивать с потерями основных воюющих государств. После окончания войны американцы навязали свои деньги большинству стран, а когда ты единственный печатаешь валюту для всего мира, ты это можешь делать бесконтрольно. Напечатал и отдал в долг какому-нибудь королю или президенту, а потом добиваешься того, что тебе задешево продают все необходимое. Это я объясняю упрощенно, чтобы было понятно, на самом деле схемы были самые разные.

– Знаете, давайте на этом закончим, – сказала Вера. – Что-то я себя плохо чувствую.

Глава 30

Прошло еще десять дней. Флот кайзера двигался вдоль побережья, не пропуская ни одного города. Манчестер стоял в стороне от побережья, но досталось и ему. Три сотни самолетов совершили один вылет, но городу этого хватило. Применили зажигательные бомбы, которые вызвали массовые пожары, уничтожившие большинство строений. Две трети населения бежали до бомбежки, но все равно погибших и обгоревших было столько, что ужаснулась вся Америка. Бегство из прибрежных городов приняло массовый характер. Заторы на дорогах заставляли людей бросать машины и уходить пешком. Власти старались вывезти беженцев и хоть на время где-то поселить, но они не справлялись. Один за другим подверглись обстрелам Плимут, Фолл-Ривер и Нью-Хейвен. На небольшие покинутые людьми курортные городишки внимания не обращали. В Нью-Йорк пришли утром и ушли вечером. Островной характер города давал большие возможности для маневра всеми силами. Несмотря на то, что часть судов успели вывезти, многие сотни брошенных командой кораблей были пущены на дно торпедами. Весь день не смолкала канонада, а самолеты авианосцев израсходовали две трети авиабомб всех типов. В первую очередь старались уничтожить высотные здания и промышленность, а когда уходили напоследок взорвали все мосты. Огромный город занялся сотнями пожаров, которые не могли тушить из-за завалов на улицах, а число жертв исчислялось сотнями тысяч. Если бы немцы с французами больше ничего не сделали, американцам с головой хватило бы и этого. Но после Нью-Йорка артиллерийским ударам подвергли Мидлтаун, Брик, Томс Ривер и Атлантик-Сити. Населения в них уже практически не осталось, поэтому жертв было мало. Авиацию здесь не использовали. Дальше флот пятнадцать часов двигался с максимально возможной скоростью, не трогая небольшие поселения, сделав остановку только у курортного города Вирджиния-Бич. Долго его не обстреливали, потому что городов впереди было еще много, а боеприпасов осталась меньше трети от взятого в поход запаса. Гросс-адмирал Эрих Редер принял решение наведаться на американскую военно-морскую базу Норфолк, которая, судя по передачам американского радио, была оставлена военными. Флот зашел в Чесапикский залив и стал на стоянку, а на базу отправили три эскадренных миноносца. Они вошли в реку Элизабет и через пару часов были на базе флота. Она действительно оказалась брошенной, причем американцы не поставили даже мин. Они не уничтожили арсеналы, но это и понятно: двести тысяч тонн бомб и снарядов, собранных здесь для отправки в Европу, при взрыве уничтожили бы весь город. То, что не сделали американцы, сделал флот империи. Целый день на корабли грузили подходящие боеприпасы, а потом заминировали все оставшееся и ушли, не тронув город. Незачем было терять время на его разрушение, от города и базы и так ничего не осталось, когда через два часа взорвались арсеналы. После этого флот три дня плыл вдоль побережья, разрушив десяток городов. Последним таким городом был Майами. По предписанию следовало срочно возвращаться, но боеприпасы еще были, а ударный флот американцев застрял в Гибралтаре, поэтому Редер решил проявить инициативу. Флот через Мексиканский залив вошел в Карибское море и взял направление на Панаму. В порту Кристобаль были захвачены шесть грузовых судов, которые затопили перед первым шлюзом, изуродовав его перед этим торпедами. После этого движение по каналу прекратилось почти на месяц. Редер счел поставленные задачи выполненными и дал приказ на возвращение. Возвращались не к берегам Франции, а к Гибралтару.