Дракон поверженный - Гамильтон Питер Ф.. Страница 24

Хэлу было приказано несколько раз попить из фонтанчика. С этим парнем, слава богу, не возникло особых проблем. А вот Льюис Уорд страдал от космической болезни: каждый раз, когда он пытался выпить воды, на него накатывал приступ тошноты. После того как беднягу пару часов подряд рвало желтым желудочным соком, Лоренс вызвал врача. Прибыв минут через двадцать, та дала Уорду успокаивающее средство и поручила товарищам по взводу, чтобы примерно через час они постарались дать ему попить.

– Не позволяйте ему есть до конца полета, – предупредила врач. – На «Корибу» сила тяжести – одна восьмая. До тех пор он сможет продержаться. – С этими словами она с быстротой акулы выскочила за дверь.

Когда она вышла, Хэл презрительно фыркнул. Женщине на вид было около пятидесяти, и после десяти лет работы в условиях низкой гравитации ее тело слегка расплылось, в то время как руки и ноги стали длинными и тонкими. Когда Лоренс вызвал врача, Хэл слегка взбодрился, представляя себе хорошенькую молоденькую медичку. Увы, после того как она вошла, он не проронил ни слова.

– Простите, братцы, – прошептал Льюис.

Он полулежал в своем кресле, пристегнутый только одним ремнем. Лицо его блестело от пота. На учениях и маневрах Льюис был самым быстрым и выносливым из всего взвода. Он обладал невероятным проворством и умел спрятаться где угодно. Мышцы в его худощавом теле были, как у марафонских бегунов, а еще он мог пробежать по десятиметровой перекладине, даже не вытягивая в стороны руки для поддержания равновесия. Надо же такому случиться, что из всего взвода космическая болезнь свалила именно его.

– Никаких проблем, старина, – ответил Одель Кьюртон. – По статистике, каждые двадцать пять часов полета полтора человека будут плохо переносить условия невесомости. Если ты страдаешь, значит, остальным ничего не грозит.

Одель считался во взводе специалистом по электронике. В свои тридцать два года он не имел никаких ученых степеней, дипломов колледжей или даже «ЗБ» – по крайней мере ничего такого он не предоставил в отдел учета кадров. Зато поведал о том, что за последние шесть лет у него сменилось четыре жены. Лоренс вполне понимал стремление этого парня скрыть прошлое. Кто знает, сколько еще других женщин имели законное право претендовать на его жалованье? Одель относился к разряду людей, каких учителя Лоренса называли педантичными. Манера говорить также выдавала в нем принадлежность к английской аристократии. В других обстоятельствах у Лоренса возникли бы опасения насчет такой личности – слишком уж все в нем подозрительно. Но во время боевых действий Одель никогда прятался за спины боевых товарищей, и его никак нельзя было обвинить в недостатке храбрости, а это для солдата главное. Взвод доверял ему ремонт боевого снаряжения, зная, что Одель все сделает на совесть.

– Спасибо, кретин, – отозвался Деннис Изон.

Он повернулся и, приложив медицинский датчик на мокрый от пота лоб Льюиса, проверил показания на дисплее.

– Ты вообще знаешь, что делаешь? – поинтересовался Карл Шиэн.

Деннис указал на символ красного креста на рукаве рубашки.

– Какие могут быть вопросы, дружище. Я – твоя последняя надежда на выживание.

– Ты даже не можешь дать ему долбаный аспирин, не посоветовавшись предварительно с доктором Акулой.

– Я не имею права назначать лечение, – решительно возразил Деннис. – По крайней мере когда на корабле есть квалифицированный врач. Это противоречит уставу.

– Да? Именно это ты и сказал Нтоко? Слишком много крови, это противоречит уставу.

– Да пошел ты!

– Прекратить! – спокойным тоном приструнил их Эмерси. – Карл, смотри свое чертово кино и прекрати действовать мне на нервы.

Карл улыбнулся, сделал в воздухе кувырок и приземлился на кресло. Как оказалось, экран для показа фильмов не имел интерактивных свойств и показывал только драмы от третьего лица. Сейчас на экране показывалось, как молодая актриса собирается на борьбу с вампирами, захватившими Брюссель. Это означало, что она должна переодеться в облегающий костюм из черной кожи.

Хэл сидел в кресле рядом с Карлом и смотрел фильм. Он даже не слышал подначек. Держась за ремень безопасности, Карл наклонился к Хэлу и шлепнул его по руке.

– А ты, наверное, был бы не прочь поразвлечься с такой красоткой, а?

Плотоядная улыбка Хэла сделалась еще шире.

В течение оставшегося времени некоторым удалось немного поспать, что, однако, было нелегко. То в одном, то в другом отсеке поднималась суматоха, постепенно распространяясь по всему кораблю. Бойцы передвигались взад-вперед по кабине, с шумом пили воду из шланга, подогревали в микроволновой печи еду, а затем жаловались на то, что та совершенно безвкусная. Походы в туалет неизменно заканчивались недовольными возгласами. Каждый раз, когда двери туалетов закрывались, из них просачивались наружу соответствующие запахи. Животрепещущей темой разговоров был спор о том, кто испускал самые зловонные газы. Лидировал в этом соревновании Ник Фуччио. Те, кто не мог уснуть, закрывали глаза от изнеможения, судорожно передвигаясь туда-сюда в небольшом поле гравитации. На той или иной стадии каждый просил Денниса дать ему транквилизатор, но тот наотрез отказывался.

Лоренс был готов подпрыгнуть от радости, когда дурацкие фильмы наконец закончились, и капитан «Мори» показал им вид из видеокамеры наружного наблюдения. «Корибу» находился на расстоянии пяти километров, рядом с ним сгрудилось множество кораблей поменьше, выполнявших функции технического обеспечения.

Даже сейчас, после двадцати лет службы в подразделении Сил стратегической безопасности и полетов в одиннадцать звездных систем, Лоренс до сих пор ощущал радостное возбуждение при виде огромных космических кораблей. Подобно всем функционирующим звездолетам, «Корибу» был спроектирован для перелетов к далеким колониям. Не то чтобы существовали какие-то другие проекты – даже исследовательское судно, которое лишь однажды летало в межзвездном пространстве вокруг Солнечной системы, было построено по тем же самым чертежам. Различались они лишь по размеру.

Их очертания и в какой-то степени форма зависели от природы двигателя. Хотя полеты на сверхсветовой скорости явились научным и технологическим прорывом высшего порядка, корабли не обладали той коммерческой жизнеспособностью, о которой мечтали корпорации и финансисты на Земле. Изначально группа разработчиков вела разговор о том, чтобы межзвездные полеты были равны по длительности межконтинентальным авиаперелетам, но, по правде говоря, здесь было более уместно сравнение с морскими путешествиями. Подобно порталам, фотонный двигатель создавал тоннель, сжимая пространственно-временную ткань с эффектом отрицательной плотности энергии. Поскольку такой энергопреобразователь поглощал огромное количество энергии исключительно для того, чтобы открыть тоннель, и единственным практичным источником был термоядерный генератор, образующийся в результате этого тоннель был слишком коротким по сравнению с расстоянием между звездами. Это не являлось технологической проблемой. Пролетая через тоннель, космический корабль создавал достаточно энергии, чтобы переопределить конечную точку, сдвигая ее вперед. При этом увеличивалось время полета. Современные корабли могли за неделю пролететь созвездие Кентавра со скоростью чуть больше половины светового года в день.

«Корибу» был именно таким кораблем. Сорок два года назад, когда его спустили с одной из космических верфей Централиса, его предназначением было доставлять людей к колониям. ИР-компьютер «ЗБ» рассчитал оптимальное расстояние в сорок световых лет. Учитывая это, инженеры-проектировщики расположили энергопреобразователь в огромном барабане двухсот метров в диаметре в передней части корабля. Семьдесят процентов его объема занимали восемь ядерных реакторов, способных произвести огромное количество энергии. Именно поэтому внешняя поверхность представляла собой мозаику из термальных радиаторов, зеркальных прямоугольников пяти метров в длину, которые выводили наружу невероятное количество тепла, производимого системами поддержки реакторов во время полета.