Палач - Борисов Олег Николаевич. Страница 4

– Местный унтер у меня уже бегает, как наскипидаренный. Надо же, осмотр места преступления он провел. Ни следы телеги не указал, ни то, что тела явно ворочали. Как только обнаружил, что убитых нечисть пометила, так и улизнул в участок, пусть у руководства голова болит. Мер‑за‑вец… Но это позже. А вот в поисках места убийства мы так и не продвинулись ни на шаг… Ты уверен, что зверье тропку в город не проложило? Мог ведь не заметить.

– Не мог, – сердито замотал головой охотник. – Это как по раскаленным углям босым ходить, захочешь и не пропустишь. Через два-три дня след станет слабее, можно пробежать мимо. Но пока такое прозевать невозможно… Я несколько раз все склады по кругу обошел. Ни к реке, ни к городу чужих следов нет. Только от убитого мной шипуна, но после смерти и его след слабеть начал. К вечеру исчезнет. Да и прискакал он уже к покойникам, с них тряпку уволок.

– Тогда не вытанцовывается у нас начало истории. Кто и где ухайдакал бродяг?

– Телегу искать надо, на которой трупы возили. Найдем телегу – найдем место.

Стоявшая рядом толпа нижних чинов недовольно загудела. Шольц замахал руками, не давая разгореться перебранке:

– Тихо, тихо! Палач в наших делах ничего не понимает. Этих телег со всего города мотаются сотни в рабочие дни. Дерюгой закинуть – и хоть штабель мертвяков вывози, никто не заметит. И следов не останется… Возможно, тебе проще будет по городу походить, по улицам. Если след твари свежий, можешь наткнуться.

– Могу… А если на складах прихлопнули, то хоть до зимы бегай, ничего не разнюхать. – Клаккер болезненно скривился. Сбивать ноги в бессмысленном поиске ему хотелось ничуть не больше, чем унтерам мотаться по закоулкам.

– Ты же сам углы проверял! – возмутился господин обер-крейз, убирая револьвер в кобуру.

– Что я там проверил – крохи! А если где ящиками заставили, или вообще – на каком-нибудь чердаке побузили, куда я не поднимался. Здесь таких тихих мест – можно еще одну армию похоронить, и никто не почешется.

– Ну, тебе виднее. Но ворочать грузы мы не будем. За этот досмотр придется отписываться месяц, а ты хочешь, чтобы я совсем отношения с торговцами испортил.

– Тогда – тупик. Наскоком найти место не удалось. Склады по бревнышку не перебрать. А если тела из города приволокли, то и тем более… Ту‑у-упик…

Шольц распустил полицейских, оставив лишь одного бедолагу, столь халатно выполнившего первый осмотр места преступления. Потом нашел самое чистое место на парапете набережной, присел туда и буркнул:

– Так, давайте еще раз, шаг за шагом. Покумекаем, со всех сторон обмозгуем. Не мне одному за всех отдуваться. Пора и вам, господа хорошие, мозговую кость напрячь…

Посиделки на парапете через полчаса перенесли в ближайший кабачок. Заштатная забегаловка, где обычно вечеряли грузчики, в этот час была абсолютно пуста. Обрадовавшийся нежданным посетителям хозяин расстарался, выставив на стол все, что можно было назвать «приличным угощением»: зажаренного до углей сома, квашеную капусту и бочонок наполовину разбавленного пива. Но беседа после плотного ужина не продвинула следствие к разгадке. В итоге уставший от беготни обер-крейз решил сворачиваться и с чувством выполненного долга спихнул проблему на подчиненных:

– Ночью тебе шляться по округе смысла нет, Клаккер. Ты у нас теперь, как фонарь для мотыльков, на запах вся дрянь сбежится с округи. А мне не еще один покойник нужен, а живой палач, чтобы делом занимался. Поэтому проваливай домой, пока совсем не стемнело. А завтра утром выдернешь унтера и еще раз прочешешь набережную и гадюшники по соседству. Господин Раух – отличный полицейский. Иногда, конечно, берет без меры, особенно к большим праздникам. Но свою вотчину знает и беспредельничать не разрешает. Поэтому вдвоем можете костьми лечь, но чтобы зацепочку мне нашли. Проходимца какого-нибудь, кто видел лишнее. Или даже следы в каком подземелье… Хотя какое там подземелье рядом с рекой, там даже подвалы топит постоянно… Но – ищите. В твоих интересах, Клаккер. Ведь если не найдешь, уже один лично город начнешь потрошить. Мне тварь нужна. Мертвая нужна, не живая. Она кровь попробовала и теперь вряд ли уйдет. Вот и пыхти, господин палач. А то не посмотрю, что так хорошо начал… Все, топайте.

Мрачный Раух, больше похожий на сплющенную непомерной тяжестью лягушку, ворчал себе под нос все время, пока сыщики-неудачники шагали до конца улицы. Там помянул недобрыми словами начальство и подал на прощание руку:

– Вон мой дом, утром туда заходи. Часиков в семь уже можешь заглянуть, я рано встаю. Буду тебе показывать свое хозяйство… Жаль, что с покойников знакомство начали… Хотя я все же рад. У нас в пригородах давно хороших охотников не было, а уже середина осени. К зиме дряни всякой бегать будет – успевай поворачиваться. Команду зачистки на каждый случай не дозовешься… Так что с утра и начнем. Все равно склады откроют не раньше следующей недели. Будут тянуть в надежде, что найдем эту тварь раньше, чем кого-нибудь еще порвет…

И наскоро попрощавшись, полицейский заспешил прочь, сутулясь под первыми каплями холодного дождя. А новоиспеченный убийца Теней побрел к центру, откуда еле пробивался свет Таможенного маяка, шлепая по лужам и настороженно прислушиваясь к каждому звуку. До безопасной Солнечной Стороны еще нужно было добраться. И, желательно, целиком, а не кусками…

Три дня пробежали, словно один миг. Истертые плиты складов, запах пыли и плесени из подсобок и чердаков. Вереница лиц разномастного жулья, ради спасения собственной жизни готовых рассказать палачу что угодно. Уже последняя собака в Городе на Изнанке знала, что где-то рядом затаился зверь. И ради его уничтожения делились любыми крохами информации, какой бы жареной та ни была. К вечеру третьего дня Клаккер уже представлял, кто и где торгует наркотической дрянью в припортовых районах. Кто держит бордель, а кому пора укоротить руки за воровство и грабеж припозднившихся прохожих. Охотник мог перечислить все сплетни и слухи, ходившие до убийства, а также назвать поименно психически ненормальных, готовых под присягой показать, где и как столкнулись они с «зубастым чудовищем». Палач мог многое к концу этих суматошных дней. Но вот дать ответ – где искать проклятого шипуна – не мог. Умотать до полумертвого состояния унтера Рауха – сподобился. А найти убийцу – нет.

В сумерках раздались шаркающие шаги, и в пятно света от газового фонаря шагнула высокая фигура в нахлобученном на голову шлеме ветролетчика. Мужчина замер на минуту, пытаясь оттереть заляпанный вонючим жиром правый рукав, потом бросил бесполезное занятие и двинулся дальше, по дороге домой. Осталось миновать ночлежку «Веселая вдова», откуда доносились звуки то ли драки, то ли веселой пирушки, пересечь площадь с неработавшим с момента постройки фонтаном, покрутиться по нескольким переулкам, и можно стучаться в ворота Таможенного поста. Досмотр, проверка личности и – вперед пробитым между реальностями коридором на другую сторону. Пятнадцать минут на все, если по дороге не завернуть в какой-нибудь подвальчик.

Но фиолетовая тварь, притаившаяся на верхушке фонаря, считала иначе. Тело, подобное пауку-переростку, спланировало сверху на прохожего, сделав попытку вцепиться в шею. Когти скользнули по прошитому сеткой шлему и располосовали правый рукав плаща от самого верха до ладони, затянутой в латаную-перелатаную перчатку. Мохнатые лапы не смогли вонзиться в пропитанный жиром брезент, и гость из Тени шлепнулся на булыжную мостовую, подобно мешку с навозом. Следом повалился Клаккер, подминая врага. Охотник без раздумий следовал совету, который получил в госпитале от капитана кавалеристов, выжившего в трех зачистках, чтобы потом погибнуть в бане, отравившись угарным газом:

– Если тебя не сожрали сразу, бей в упор! Вцепись в заразу зубами, но не давай отскочить! Рожа в рожу они не любят сражаться, им удобнее атаковать со стороны. Отскочить, выбрать момент и напасть снова. А когда сцепились, то уже шанс есть у тебя. В ножи, дробовик разряди, да хоть просто за лапы перехватить и о ближайший столб – но только вплотную, не отпускай! Даже если будет тебя на куски рвать – только в обнимку у тебя есть шанс, буквально несколько секунд. Не удержал, зазевался – все, ты покойник!