Сфинкс (СИ) - Моисеев Валерий Васильевич. Страница 50

Решение неожиданно пришло само собой:

— Константин Петрович, могу я задать один вопрос?

— Да-а, задавай, — пробормотал тот, продолжая энергично пальпировать кожу на спине своего «верного» раба.

— Что вы там у меня такое ищете?

— Знамо чего! — расхохотался Хозяин. — Шрам на коже, а под ним твой золотой сосудец. Или ты думаешь, я настолько глуп, что поверю в то, что у Карла он был, а у тебя его нет? Вы же вроде, как были с ним закадычными друзьями?

— Если бы у меня был флакон, разве бы я остался дожидаться в камере, когда за мной придут для того, чтобы повесить? — недоуменно спросил Веревий, иронично покосившись на своего благодетеля. — Если вам нужен жучий сок, то я знаю место, где лежит целая банка этого добра.

— А ну рассказывай, лукавый холоп! — Константин Петрович с довольным смехом шлепнул Веревия по обнаженному плечу. — Одевайся и рассказывай! Я с нетерпением выслушаю твою очередную сказку!

— В свое время мы с Карлом надежно спрятали большой свинцовый сосуд, наполненный жучьим соком под самую пробку, — начал рассказывать Веревий, натягивая на себя рубаху.

По мере того, как он рассказывал, в нем крепло убеждение, в том, что он избрал единственно верный путь. Сейчас решительно не имело никакого значения, поверит ли ему Хозяин или нет. Главное было, заманить его и Григория на Чертов остров. А уж там станет видно кто из них сильнее, умнее да проворнее!

В отличие от Константина Петровича и его верного Григория, Веревий обладал одним большим и несомненным преимуществом. Он уже видел, на что способны оглушенные жучьим соком скарабеи. Веревий достанет из дубового дупла на Чертовом острове свинцовую баклажку и для того чтобы продемонстрировать, как нужно вызывать скарабеев, откупорит ее. Когда же страшные жуки наползут на остров отовсюду, словно тараканы, можно будет считать, что дело сделано. Останется лишь натравить всю эту свору обезумевших черных монстров на Хозяина и его холуя, как их тут же разорвут на клочки. В процессе этой бойни, от Веревия требовалось лишь одно, успеть укрыться и не высовываться пока все не будет кончено. После того как скарабеи уберутся восвояси, ему останется лишь забрать спрятанные в дупле ассигнации и покинуть остров.

Веревий не ошибся, услышанное так взволновало Константина Петровича, что он кликнул Григория и велел тому принести водки. Опрокинув в себя подряд две рюмки, Константин Петрович принялся нетерпеливыми шагами мерить комнату. Время от времени он исподлобья взглядывал на Веревия, словно для того, чтобы убедиться в том, что тот не воспользовался жучьим соком и не покинул его общество.

— Если все обстоит именно так, как ты мне рассказал, то я по достоинству вознагражу тебя Силантий! Разумеется, после того, как смогу убедиться в правдивости твоих слов, — сказал он, остановившись прямо напротив Веревия и внимательно глядя ему в глаза.

Тот не отвел взгляда, а спокойно смотрел в водянистые глаза Хозяина, прекрасно понимая, что обещанная награда будет, скорее всего, заключаться в куске свинца выпущенного ему в голову из пистолета или в ударе острым ножом, между ребер. У Веревия даже не возникало сомнений относительно того, кто именно преподнесет ему эти чудесные подарки. Наверняка это будет улыбчивый Григорий. Между тем, Константин Петрович казалось, прочитал все это во взгляде Веревия, потому что неожиданно отвел глаза и продолжил свое беспрестанное хождение по истертому ковру, постеленному на полу гостиничного номера.

— Так, где ты говоришь, находится сосуд с этим волшебным веществом? — резко развернувшись на каблуках, Константин Петрович вновь вперил свой взгляд в лицо Веревия, внимательно наблюдая за его реакцией.

— Вы, наверное, что-то путаете, — добродушно улыбнулся тот. — Я еще ни слова не сказал, о том месте, где спрятан сок.

— А? Ну да, ну да! — закивал Константин Петрович и, отвернувшись, уставился на ковер, лежащий у него под ногами, замысловатый узор которого, вдруг чем-то привлек его внимание.

Потыкав истертый ворс ковра носком штиблета, Хозяин, искоса глянул на Веревия и совершенно незаинтересованным и даже несколько издевательским голосом, исполненным скуки, спросил:

— Ну и где это? Где находится то место, в котором спрятан этот твой хваленый сосуд?

— Тайник находится на Чертовом острове, — ответил Веревий, с любопытством наблюдая за Константином Петровичем.

Для опытного купца, искушенного в искусстве ведения словесных баталий с самыми разными покупателями и продавцами, не прошли незамеченными все ухищрения и выверты, предпринимаемые Хозяином.

— Это я понял, что на Чертовом острове! — нетрепливо перебил его Константин Петрович. — Я спрашиваю, в каком именно месте находится, твой чертов тайник? Ты что всерьез полагаешь, что я возьму тебя, вместе с собой на Чертов остров, чтобы ты оттуда удрал?

Веревий похолодел, похоже, что Константин Петрович не так прост как кажется и прочел все его мысли.

Однако ему хватило выдержки с показным безразличием произнести:

— Дело ваше, не хотите брать и не надо! Только ведь, без меня вы там все равно ничего не найдете.

— Ты так полагаешь? — с издевкой усмехнулся Константин Петрович. — Так вот, чтобы ты не сомневался, я на время упрячу тебя обратно в ту самую каталажку, из которой вытащил тебя. Так чисто на всякий случай! Чтобы ты никуда не убег, пока мы с Григорием будем искать тайник на Чертовом острове!

— 13 —

Эхнасет сдвинул свой шлем набекрень и рассерженно почесал бритую голову. Эти уроды Крысы пустыни, кажется, решили поиграть с ним в прятки? Отлично, тем приятнее ему будет раздавить их! Он нетерпеливо продвигался во главе своих воинов в сторону темнеющей глыбы сфинкса.

У Эхнасета было такое ощущение, будто их там ждали. Вход в туловище сфинкса была гостеприимно открыт, так словно приглашал воинов следовать вовнутрь. Для того чтобы войти им пришлось спешиться, так как потолок галереи был слишком низок для всадника.

Две дюжины вооруженных до зубов воинов, каждый из которых держал по факелу, являли в ночной пустыне весьма впечатляющее зрелище. Когда основная часть процессии уже вошла вовнутрь сфинкса, один из офицеров несколько раз обернулся, как будто прислушиваясь к чему-то известному ему одному.

— Чего ты вертишься? Иди уже, а то пятки отдавлю! — прикрикнул на него, идущий следом, Эхнасет.

— Не нравится мне все это, — задумчиво ответил тот, не переставая вертеть головой.

— Мне все это уже давно не нравится! — фыркнул Эхнасет. — И что из того? Давай топай вперед!

— Что-то тут не так, — болезненно поморщился офицер. — Что-то как будто скрипит и движется в стенах.

Словно в подтверждение его слов, позади колонны воинов сверху внезапно сорвалась каменная плита и со страшным грохотом обрушилась вниз, наглухо запечатав выход из сфинкса. В то же мгновение отряд Эхнасета был осыпан целой тучей стрел, вылетевшей из темноты коридора. Наступающим еще повезло, что Крысы не могли активизировать ловушки, так как, отступая, попали бы в них сами.

— Всем вперед! — послышался громоподобный голос Эхнасета. — Пленных не брать!

После этого воины ринулись вперед, не обращая внимания на летящие в них стрелы. Когда расстояние до лучников сократилось до минимума, их луки сразу же потеряли всю свою эффективность, ибо в ближнем бою они были бесполезны. К тому времени, когда Крысы это поняли, их уже порубили на куски.

Воины под предводительством Эхнасета с диким ревом гнали разбойников впереди себя по извилистым коридорам. Тех, кого удавалось настичь, они свирепо рубили в капусту. Вскоре отступление Крыс Пустыни приняло форму панического бегства. Вынужденные спасать свои никчемные жизни, они оглашали помещения внутри сфинкса испуганными воплями, исполненными ужаса. Именно эти крики и услышал хранитель сокровищ Хет во время разговора с Сенсеем и его друзьями.