Увертюра ветра (СИ) - Элер Алиса. Страница 40

   "Я же давно не боюсь темноты", - мелькнула слабая, какая-то детская мысль. Словно я пытался убедить себя - и не верил.

   Девчушка пронеслась по залу огненным вихрем - и замерла у нашего столика с двумя подносами наперевес. На одном из них опасливо покачивалась стопочка тарелок, а с другого то и дело норовили соскользнуть пивные кружки, и девчонка каждый раз торопливо наклоняла поднос в другую сторону.

   Я слабо улыбнулся. Она - огненная, искристая, яростная - развеяла объявший меня ужас одним своим смешливым присутствием. Но не до конца.

   - А что предложите? - лукаво спросил Нэльвё.

   - Чем богаты - тем и рады! Курица запеченная, похлебка горячая, каши гречневая да пшеничная с мясом и луком, супы разносольные, картошка-толчон...

   - А что быстрее всего? - перебил я тараторку, окончательно отойдя от пережитого и поняв, что, если вот сейчас не поем, то умру от голода. Судя по отчаявшимся и крайне несчастным лицам спутников, их мучила та же проблема.

   - Курица с картошкой или похлебка! Они уже вас стоят-дожидаются.

   - Курицу, - махнул рукой Отрекшийся. Было заметно, что он готов ее съесть и один. - С картошкой. На троих.

   - Как угодно, господин! - звонко выкрикнула девушка - кажется, раньше, чем он успел договорить.

   - Ну что ж... - протянул Нэльвё с гаденькой усмешкой, как только пичужка упорхнула к стойке. - Рассказывай, Мио.

   - Что? - наивно сморгнул я, будто бы не понимая, о чем речь.

   - Все!

   - Да! Мы же друзья! - радостно добавила Камелия.

   Нэльвё аж закашлялся, пытаясь скрыть вырвавшийся при слове "друзья" смех. Мы обменялись понимающими взглядами, но тактично промолчали, решив пока не развеивать пустые мечтания девушки.

   - Кто были эти люди?

   - Да! - поддакнула Камелия. - И что они от вас хотели?

   - Честно? Понятия не имею.

   - Мио, - негромко начал Нэльвё, и от его голоса мне стало холодно. Thas-Elv'inor облокотился о стол, приблизившись ко мне. Я невольно попятился и поморщился, резко натолкнувшись на спинку стула. Взгляд - пронзительно-фиалковый, холодный - был слишком близко. Я избегал его всеми силами, слишком хорошо понимая, что в нынешнем состоянии противиться воле Отрекшегося не смогу.

   - Мы рисковали жизнью, связавшись с тобой, - вкрадчиво продолжил Нэльвё. - Не кажется ли тебе...

   - Я могу поклясться, что не только не знаю, кому и что от меня нужно, но даже не имею об этом ни малейшего представления. Так тебя устроит?

   Отрекшийся напряженно замер, ища подвох в моих словах - и не находя. Формулировка была исчерпывающей.

   - Но ты знал, что кому-то нужен? - помедлив, полуутвердительно спросил Нэльвё. И, дождавшись кивка, спросил: - И как давно?

   - Я впервые увидел плакаты тогда же, когда и Камелия. Считай сам. Получается, около суток назад, - пожал плечами я.

   - А ночью, - вдруг ахнула, вспомнив, Камелия - и затараторила: - Прошлой ночью, когда вы просили у меня помощи... получается, эти люди хотели вас найти?

   Я едва удержался от зубовного скрежета. Камелия! Ну что тебе стоило промолчать?!

   - Ночью? - голос Нэльвё заледенел. - То есть кто-то нас выслеживал, а ты даже не изволил поставить меня в известность? Я уже не говорю о том, что гораздо лучше и быстрее разобрался бы с твоей проблемой.

   - Наверное, мастер Мио... - неуверенно начала Камелия. Выглядела она сейчас так, что мне даже стало немного стыдно.

   - Нет, - жестоко оборвал её Отрекшийся. - Не "наверное", а точно. Он не доверяет ни мне, ни тебе. Поставь кому-то ментальный блок - считай, у тебя в руках ключик от его сознания. Мио этого не хотел. Не так ли?

   - Не так, - спокойно сказал я, заставив вздрогнуть насупившуюся было Камелию и поджать губы Нэльвё. - Не так. Все проще. Чтобы поставить блок, тебе понадобилось бы сначала снять прежний, а этих хватило бы для того, чтобы безошибочно определить наше местонахождение. Сомнительный исход, верно? Рассудив так, я попросил Камелию вновь побыть медиумом, и сам восстановил барьер. Полагаю, только поэтому мы все еще здесь, а не в каких-нибудь малосимпатичных застенках. Что касается доверия, ты прав: я никому не доверяю. Вообще никому. И тебя я действительно опасаюсь. Но все это не имеет никакого значения, когда мне нужна ваша помощь. Извини, но только идиот будет переворачивать лодку, в которой плывет.

   - Ваша курица и... три порции картошки с зеленью! - защебетал девушка, разбив только начавшее сгущаться в воздухе напряжение. - Еще что-нибудь, добрые господа?

   - Чай, если можно! Тоже на троих.

   Девчушка коротко кивнула и упорхнула к другому столику, опасно балансируя подносом с кувшином.

   - Мы так и не расплатились за ужин в Ильмере, - расстроенно вздохнула Камелия, виновато поглядывая на жареную курицу, словно провинилась лично перед ней.

   - А они не расплатились за испорченные нам нервы! - фыркнул Нэльвё, самым возмутительным образом нацелившись на уже приглянувшуюся мне ножку. Я, отбросив приличия, поспешно ткнул в нее вилкой и завозил ножом, отрезая: Нэльвё, не считающийся ни с чьими интересами, кроме своих, был не тем человеком, с которым можно позволить себе излишнюю скромность.

   - И да, Мио!- хищно поглядывая то на истекающую жиром и умопомрачительно пахнущую яблоком курицу, то на вашего покорного слугу, "вспомнил" Нэльвё. - Мы еще не закончили!

   Я проигнорировал его слова, благоразумно решив, что добрый ужин не стоит отравлять глупыми склоками. Только улыбнулся и ответил:

   - Действительно, не закончили. Ты так и не рассказал, что натворил такого, что спустя столько лет по твоему следу все еще идут гончие из Orfen di-erre.

   Нэльвё принял независимый вид - идеально прямая спина, безразлично-презрительное выражение лица, гордо вздернутый подбородок - и с достоинством принялся разделывать курицу. Я бы непременно поаплодировал тому утонченному благородству, с которым вилка и нож витали в его руках, но - увы! - поздний вечер, лень и сытный ужин сейчас занимали меня куда больше.

   - Подумать только, - с каким-то затаенным восторгом в голосе начала Камелия. У меня внутри все замерло в ожидании какого-то совершенно невообразимого завершения фразы. - Я путешествую с двумя государственными преступниками!

   Ее тонкий высокий голосом зазвенел серебряным перезвоном в как нарочно притихшем зале. Я обреченно отложил вилку и выпрямился, мрачно ожидая продолжения сегодняшних злоключений.

   Но все было мирно. Тишина, так некстати опустившаяся на зал, всколыхнулась прежним смехом. Трактир продолжал галдеть, а мои спутники - спокойно ужинать.

   Я ничего не понимал. Ладно Камелия, но Нэльвё! Он ведь не мог не слышать!

   Видимо, я думал так громко (или, скорее, так выразительно), что Отрекшийся просто не мог не ответить. Прожевав очередной кусочек куриного бедрышка, Нэльвё, наконец, соизволил объясниться:

   - Я сделал так, что нас никто не слышит.

   Я только вздохнул, уже даже не злясь, и с грустью посмотрел на тарелку с полурастерзанной ножкой. Никаких чувств к ней не я испытывал. Перспектива вновь с боем прорываться к выходу, а после гнать коней до рассвета, отбила весь аппетит.

   Я откинулся на спинку, скучающе уставившись в потолок. Делать было совершенно нечего, спать - идти рано. Да и разговор еще не окончен...

   И тут меня осенило.

   - Камелия, - вкрадчиво обратился я, облокотившись о стол и резко приблизившись к ней. Девушка вздрогнула, и в ее взгляде появилось что-то такое, что смутился и почувствовал себя неуютно уже я. Кашлянув, я продолжил более нейтрально: - Камелия, у вас есть гребень и лишняя лента?

   Она замешкалась, обдумывая мою просьбу, и, отложив столовые приборы, послушно полезла за злосчастным чемоданчиком. Примостив его на коленях, Камелия отщелкнула замочек и стала что-то деловито искать.

   Спустя полминуты она, улыбнувшись, протянула мне изящный резной гребешок и красную атласную ленту. Я скептически ее оглядел, мягко говоря, не обрадовавшись яркой расцветке, но выбора не было. И, коротко поблагодарив, принялся расчесывать волосы пока все прозаично разделываться с ужином.