Весенние грозы - Исьемини Виктор. Страница 3

***

С возвращением придворных у Коклоса прибавилось забот. Теперь повсюду можно было столкнуться с праздными вельможами, занятых единственно поисками развлечений в унылом Валлахале. Скучающие кавалеры и дамы слонялись там и сям, так что карлику приходилось теперь трижды оглядеться, прежде чем лезть в какой-либо из тайных проходов. К тому же Полгнома взял себе за правило присматривать и за этими ничего не значащими людишками - не для какой-то пользы, нет, от бездельников не зависело ровным счетом ничего, они исполняли в Валлахале роль мебели. Но Коклос не упускал случая подглядеть какой-нибудь мелкий секрет, подслушать невзначай произнесенную шутку с двусмысленным подтекстом. В конце концов, рассуждал карлик, если придворные - мебель, то ведь и за мебелью следует следить.

Единственным местом во дворце, которого шут старательно избегал, оставалось логово Изумрудов. Во-первых, подобраться к чародеям было трудно, они давно обнаружили и замуровали большую часть тайных лазов, которые вели в их покои. Во-вторых, никогда не знаешь, что под силу тому или иному магу, а что нет. А ну как он тоже следит за тобой? Между тем именно Изумруды интересовали сейчас Полгнома. Гиптис явно был осведомлен относительно положения короля Метриена, да и кому, как не магам, знать о загадочном даре проповедника Когера? Чудесная сила, которой владел провинциальный клирик, некоторое время оставалась предметом придворных сплетен, но к ней привыкли, перестали удивляться. Появились новые темы, легкомысленные валлахальские щеголи увлеклись другими новостями, а Коклос никак не мог успокоиться. Разумеется, он частенько следил за Когером, но ничего особенного в неуклюжем увальне не находил. Внешне - обычный клирик, каких в империи сотни и сотни, ничего примечательного.

Наконец Коклос решился - если за Изумрудами не получается следить тайком, остается пойти и поговорить с Гиптисом открыто. Только момент подходящий улучить. Придворный чародей редко бывал в хорошем настроении. Забот у него много, а численность клана порядком сократилась, да отношение к Изумрудам из-за предателя Велиуина стало куда как менее почтительным. Гиптис убил изменника своими руками, но человека погубить легко, куда сложней одолеть вздорные слухи... Словом, Коклос решил дождаться удобного момента и потолковать с магом начистоту - ну, разумеется, настолько начистоту, насколько это возможно между придворным магом и придворным шутом.

Улучив момент, когда никого не было поблизости, Полгнома забрался в тайную галерею и побрел в полумраке, держа курс к части дворца, отданной Изумрудам. Изредка мелькали пятна света, там были оконца, завешанные гобеленами. Однажды карлик расслышал приглушенные голоса. Слов было не разобрать, но интонации, как показалось Коклосу, выдавали волнение и спешку.

- Хм, - буркнул Полгнома, - неужто у нас тут зреет заговор? Сейчас мы его быстренько раскроем и всех изобличим. Давно я не спасал империй...

Карлик крадучись подобрался к тупику, которым оканчивалось боковое ответвление галереи. Привстал на цыпочки, и стал шарить ладонями по холодной пыльной стене. Отыскал впадину и гвоздь под ней. Снаружи на этом месте крепился подсвечник, и если вытащить нижний гвоздь, металлическую пластину, которая служила основой конструкции, можно было повернуть. Коклос аккуратно извлек кривую ржавую железку, и чуть надавил на впадину. Подсвечник пошел в сторону, и Полгнома приник к образовавшейся щели.

- Ну же, любовь моя, счастье мое, ну почему вы столь холодны? - голос Кенперта Вортинского прерывался страстными вздохами и в самом деле звучал взволнованно.

Его собеседница, дама лет тридцати, улыбалась и делала вид, что отталкивает ухажера. На самом деле она отражала приступ не слишком усердно.

- Ах, мой добрый сэр Кенперт, мой герой, - ворковала она, - что же вы так?.. Разве я подавала хоть малейший повод для подобной дерзости?

- Повод? А огонь ваших глаз? А трепет ваших ресниц? Разве я мог не заметить?.. - Кенперт тесней прижался к женщине.

- Ах, неужто я похожа на распутницу? - дама заерзала в объятиях рыцаря, но не стала отстранять его ладони. - Разве я одна из этих, вроде графини Кларенты? Неужто я из дам, к которым можно так дерзко подступать среди бела дня? Ночью, друг мой, приходите ночью! Я буду одна, муж собирается нынче после обеда уехать... Приходите ночью, я отошлю прислугу...

- Ах, я не доживу до ночи!

- Постарайтесь дожить, - красавица наконец вывернулась из объятий, - и приходите ночью!

- О, венец совершенства!..

Коклос закрыл отверстие, возвратил на место гвоздь и передразнил кавалера: "О, венец совершенства! Вот донесу ее императорскому величеству, тогда будет тебе венец... А что такого, все доносят, чем я хуже? Но нет, нет, мы прибережем этот донос. Вдруг пригодится? А сейчас нам недосуг, недосуг!"

***

Во владениях Изумрудов карлик стал осторожнее - мало ли, какие чудеса могут здесь случиться... Но все обошлось, ему даже удалось по дороге подслушать беседу двух молоденьких учеников. Отбросив капюшоны зеленых плащей, мальчишки увлеченно, перебивая друг друга, пересказывали, какие секреты Валлахала они постигли, исполняя поручения старших чародеев.

Разумеется, как и любые подростки, Изумруды в основном вспоминали дам и дев из свиты ее величества, но кое-что любопытное шуту тоже удалось вызнать. В частности, Коклос услыхал занятные нюансы об ошейнике, который носит король Сантлака. Это оказалось счастливой случайностью, с Гиптисом карлик собирался обсуждать не Метриена, но и послушанное нынче было не лишним. Полгнома решил, что станет наведываться сюда почаще, а сам, оставив мальчишек обсуждать прелести придворных дам, двинулся к кабинету, прежде принадлежавшем Гимелиусу Изумруду.

В самом деле, как Коклос и надеялся, Гиптис оказался там, раскладывал бумаги покойного колдуна, листал древние книги, перебирал занятные безделушки... Похоже, тощий маг пребывал в достаточно благодушном настроении, лишь бы не разозлился из-за того, что отвлекают.

Долго оставаться рядом с магом карлик не рискнул и поспешно ретировался. Покинув владения чародеев, он стал подыскивать местечко, где окажется удобно покинуть секретную галерею. Исследовав несколько выходов, он повсюду слышал голоса и видел людей. Появляться на свет при свидетелях в его планы никак не входило. Так что приходилось двигаться дальше. Карлик ругался и постепенно закипал - развел, дескать, братец бездельников... Наконец нашлась пустынная комната, где Коклос выбрался из мрака. Ворча и на ходу отряхивая паутину, Полгнома снова двинулся к части дворца, где разместились Изумруды - но теперь уже обычным путем.

Добрался до выкрашенной в зеленое двери, постучал. Отворил ученик в капюшоне. Клан Изумрудов понес большие потери, вот и встречать гостей приходится ученику, прежде это было миссией кого постарше... Ученик поглядел на Полгнома сверху и довольно равнодушным тоном поинтересовался, чего надо.

- Не "чего надо", а "чего угодно"! - с возмущением поправил Коклос. - Нашей светлости желательно переговорить с мастером Гиптисом, и немедленно! Он сейчас в кабинете покойного Гимелиуса, веди туда!

- А захочет ли почтенный Гиптис принять вашу светлость? - все так же равнодушно осведомился паренек. - О чем вы хотите с ним говорить?

- Это мое дело, о чем я хотел говорить до сих пор, - отрезал карлик, - но сейчас я, пожалуй, захочу побеседовать о нерадивых учениках Изумрудах, которые, используя магию, подглядывают за дамами, вместо того, чтобы постигать премудрости ремесла.

Коклос не знал, виноват ли в подобном нерадении юный привратник, но резонно полагал, что любой юнец в Валлахале поступает упомянутым образом. Во всяком случае, намек подействовал. Изумруд, хотя и двигаясь по-прежнему лениво, впустил Коклоса в покои клана. Затем снял с полки на стене колокольчик (таких имелось с десяток) и встряхнул. Звуков Коклос не расслышал, должно быть, безделушка была магическим приспособлением. Изумруд-ученик молчал, так что и карлику ничего не оставалось, кроме ожидания. Через несколько минут появился Гиптис.