Стража (СИ) - Радин Сергей. Страница 19

"А вдруг там кто-нибудь остался? Пассажиры? Или водитель убежать не успел?" Вадим шагнул к остановке и снова заколебался. "Зеркало! У меня нет зеркала… Но и меня не должны трогать до двенадцати. Я же только посмотреть… Может, помочь кому надо…"

И парень бросился вперёд, к разгромленному (стёкла выбиты, металлические перекрытия и щиты искорёжены и погнуты) навесу остановки.

Монстр при виде человека зашипел в три пасти и затопал своими "кузнечиковыми" ногами. "Истеричная баба!" — изумлённо решил Вадим, чувствуя, как у него самого к горлу подбирается неудержимый смешок. Он бежал, слышал близкое пришлёпывание лап Ниро и не спускал глаз с "кузнечика", который теперь совсем вышел из себя: кажется, будь его речевой аппарат не змеиным, улица содрогнулась бы от вопля внеисторического зверя.

Напряжённое внимание к взбесившемуся чудовищу и не дало Вадиму вовремя расслышать новый звук, медленно и по нарастающей вливаемый в уличное пространство. Только сам "кузнечик" вдруг стремительно подобрал под себя ноги, превратившись в гротескный гриб, а три головы взлетели над телом на прямых шеях — настолько прямых, что Вадим всерьёз ожидал: либо шеи оборвутся, либо змеи сбегут из своего гнезда.

Но змеи резко упали в противоположном троллейбусному маршруту направлении. Нелепо вскидывая жёсткие колени кверху, "кузнечик" поскакал по дороге. Он успел пробежать мимо троллейбуса, как вдруг задёргался, закачался…

Вадим замедлил шаги. Задаваясь вопросом, что происходит, он наконец услышал приближающееся многоголосие, угрожающее и безразличное, и одновременно — сухой беспорядочный свист металлических предметов.

Потом будто пошёл звякающий металлический дождь. С каждой каплей, дребезжащей об асфальт, вздрагивал и ёжился "кузнечик", который уже не скакал, а едва шёл, заметно заваливаясь в сторону.

А потом из-за угла, за которым скрылись перепуганные люди, выехала мотоколонна, и стало ясно, почему слабеет чудовище: мотоциклисты обстреливали его металлическими пластинками.

Вадим невольно остановился и загородил собой Ниро. Это ещё что такое?..

"Кузнечик" обвалился. Туловище его содрогалось, конечности ещё пытались его поднять, но — подламывались, а змеи уже беспомощно болтались оборванными верёвками, то и дело шваркая головами о дорогу.

От колонны, окружившей добить чудовище, отделился мотоциклист и поехал к Вадиму. Вадим напрягся, а Ниро негромко зарычал. Площадка, на которой они стояли, была выше проезжей части и окружена высоким бордюром; лишь в одном месте, со стороны домов, для удобства инвалидов и мам с колясками остановка плавно переходила в боковую дорогу. Мотоциклист не поленился площадку объехать. Притормозив машину в трёх шагах от Вадима, он снял шлем. Шлем был современный, лёгкий, пол-лица оставлявший открытым, — Вадим узнал бы мотоциклиста в любом случае. Чёрный Кир.

— Этот гад не имеет ни малейшего представления о времени! — весело сказал Чёрный Кир, и Вадим снова, как вчера, поразился необычно чистой для дворового хулигана речи, не пересыпанной привычными для Чёрного Кира парой-тройкой расхожих матерщинных выражений, более подходящих для вдрызг пьяного, чем для подростка его лет.

— Он решил — уже двенадцать? — поддержал разговор Вадим и мгновенно облился потом: ему-то об этом сказали, что называется, из ниоткуда; зачем он сказал о конкретном часе Чёрному Киру? Может, мальчишка говорит о другом?.. Мальчишка… И до странных-то событий Чёрный Кир мало походил на подростка с его-то вечно угрюмым тяжёлым лицом; если уж он чему-то улыбался — это была откровенная ухмылка. А сейчас перед Вадимом сидел юноша аристократичного вида, и впечатления не портила даже чёрная рубашка, вправленная в чёрные же брюки (и не жарко ему?); завершали данный комплект ботинки, очень похожие на ковбойские — наверное, из-за металлических полосок поверху, и тонкие чёрные перчатки, плотно облегающие руки.

— Как всегда! — засмеялся Чёрный Кир, и не успел Вадим снова в полной мере поразиться тому, что он умеет смеяться, Чёрный Кир продолжил: — Подвезти? А то тебе сегодня слишком долго идти. Линия оборвана трёхголовым идиотиком, троллейбуса не дождёшься.

— Нет. Я, пожалуй, дойду сам.

— Смотри, рыцарь, я ведь искренне предлагаю.

Удержаться было трудно, и Вадим внимательно всмотрелся в глаза Чёрного Кира. Не врёт. Искренен… Внезапно Вадим понял: Чёрный Кир и вправду без проблем подвезёт его к нужному дому. В этом своём желании он абсолютно искренен. А потом с тем же удовольствием постарается убить его, Вадима, быть может, уже на пороге дома.

Будто подтверждая не лучшее о себе впечатление, Чёрный Кир оттолкнулся ногой от асфальта и подъехал к газетно-журнальному киоску в пяти метрах от остановки. Костяшки кулака, обтянутого перчаткой, он резким выпадом послал в витринное стекло. Приглушённый, из киоска донёсся женский вскрик. Растерянно рявкнул Ниро. Чёрный Кир обернулся к Вадиму, протягивая к нему руку.

Шок от его деловитого и неожиданного поступка заставил Вадима похолодеть.

— Что ты наделал?!

— Ты прекрасно знаешь, что эта кукла ничего не поняла, — недоумённо сказал Чёрный Кир. — И не заметила… Возьми чёрные очки. Что-то ты подзабыл о них.

Не слушая, Вадим в сопровождении Ниро обежал киоск и, заколебавшись на миг ("Может, всё-таки постучать?"), дёрнул дверь. Ниро немедленно сунул голову в щель. Киоскёрша стояла к ним задом, наклонившись, и подметала стеклянные осколки, изредка нагибаясь ниже и выбирая из мусора сваленную товарную мелочь. На натужный скрежет открывшейся двери она разогнулась и сварливо запричитала:

— Ну, и что тебе надо? Всякий норовит в дверь! А в окошко трудно спросить? Ну, нет меня! Подождать трудно? Всё скажу, всё объясню! Какие все нетерпеливые пошли! Видишь, делом занимаюсь! И псину свою убери! Ишь, в дверь лезут!

Он смотрел, как она выпаливает привычные, видимо, для неё слова, и чувствовал, как что-то тяжелеет в его груди. Её слова были очень эмоциональные, а лицо… Лицо оставалось безучастным, двигался только рот и мышцы вокруг него. Как будто женщина давно сидит на своём месте, а покупателей всё нет и нет, вот она и расслабилась, спокойна. Вадиму даже показалось, что она не сознаёт в своих руках желтоватого веника и совка, полного битым стеклом.

Вадим молча вышел, закрыл за собой дверь.

11.

За этой дверью он стоял долго. Чёрный Кир был на другой стороне киоска. Виднелись только фигуры его мотовоинства. Обойти киоск Вадим медлил. Разница между ним и Киром, его постоянным врагом (он "знал", что постоянным), заключалась в том, что Чёрный Кир знал всё о себе и о рухнувшем на них странном мире, а Вадиму приходилось задавать вопросы. Что будет, если Чёрный Кир узнает о смерти настоящего Стража? Ведь достаточно странного поведения Вадима, его неумения ориентироваться в происходящем, где Чёрный Кир чувствует себя как рыба в воде!

Вадим взглянул на Ниро, пёс — на него. Ниро тоже пришёл не к тому, кого искал. Кажется, он об этом и не догадывается. "Попереживаем и по этому поводу? — спросил себя Вадим и опустился перед псом на корточки. — Обольёмся горючими слезами над своей обидой, поухаживаем за ней, взлелеем её? Ах, не я конкретно был нужен Ниро!" Ниро точно понял, о чём думает хозяин. Он потянулся, наверное, лизнуть Вадима, но естественные потребности оказались сильнее. Вадим увидел, как пёс сглотнул, а потом, даже в грохоте и содрогании улицы услышал — или увидел же и додумал, что услышал? — тяжкий вздох Ниро. "Голоден!" — сообразил Вадим, и его собственный живот в ответ на высказанное событие тоже что-то недовольно пробурчал.

Пришлось немедленно подняться с корточек и договориться с самим собой о невиданном прежде легкомыслии: слишком много и постороннее не размышлять о мелких проблемах вокруг создавшейся ситуации, пока ситуация настоятельно того не потребует. На сейчас же ситуация требовала быть человеком действия — пусть в потёмках, пусть с завязанными глазами, но лучше действовать, чем тысячи раз пережёвывать жвачку самоанализа.