Голос дороги - Крушина Светлана Викторовна. Страница 39

— Хуже, — ответил Грэм. Он отыскал свой меч и теперь торопливо пристегивал его к поясу, за который уже засунул кинжал. — На нас напали.

— Кто напал? — оживилась Илис.

— Пираты. Безымянный, где мечи Роджера?

— Зачем они тебе? Своего не хватает? Э! Ты что, его выпустить собираешься?

— Ага. О, вот они.

Илис вскочила из-за стола.

— Он же опять буянить начнет!

— Сейчас ему будет не до того. Если только не хочет попасть в рудники.

— Ты сказал — пираты? — задумчиво спросила Илис. — Интересно… Ни разу живых пиратов не видела.

— Тебе же будет лучше, если и не увидишь… живых. Сиди тут и не высовывайся.

— Так ты здесь, что ли?.. — осенило вдруг Илис. — А…

— Бэ, — ответил он и выскочил на палубу.

Веселье начиналось. За фальшборт уже зацепились крючьями, и пока их пытались снять, к истрийцам по мостику перебирались первые гости. На пиратской стороне рядом с мостиком стоял разряженный тип, который весело орал что-то на всеобщем языке с сильным шипящим самистрянским акцентом. Грэм прислушался и ругнулся сквозь зубы.

— Аллё! — надрывался тип. — Капитан! Эгей! Давай порешим все миром! Вели своим людям сдаться без боя, и я оставлю им жизнь! Обещаю!

— Как же, — буркнул Грэм и побежал к каюте, в которой сидел Роджер.

До него донеслась громкая тирада Берека, обращенная к разряженному типу. Его ответ был гораздо длиннее и эмоционально насыщеннее, чем фраза Грэма, и гораздо неприличнее.

Замок все так же висел на двери. Вряд ли кто помнил сейчас о Роджере, неразберихи на борту и без него хватало. Грэм, опять ругнувшись на наи, бросил мечи приятеля на пол, вытащил кинжал и склонился к замку. Едва он наклонил голову, в дверь, на том уровне, где только что были его глаза, воткнулся арбалетный болт. Значит, мирные переговоры отменялись.

Пока Грэм ковырялся в замке, ему пришла в голову мысль, что сейчас с другой стороны двери может стоять Роджер с чем-нибудь тяжеленьким наготове, ожидая гостей. Он-то не знает, что произошло, и кто к нему идет, тоже не знает.

— Роджер! — заорал Грэм в дверь. — Роджи! Слышишь меня?!..

— Слышу, — отозвался Роджер сразу, как будто нарочно его ждал. — Чего еще стряслось?

— Сейчас сам увидишь… Подожди, я дверь открою… только не кидайся на меня, хорошо?

Через секунду дверь распахнулась, и на пороге возник Роджер. Он удивленно уставился на Грэма, потом увидел царящий на палубе хаос и улыбнулся — или, вернее, оскалился.

— Славно! — сказал он. — Просто здорово! Надеюсь, ты прихватил мои мечи?!

Грэм ногой подтолкнул к нему перевязь, отметив про себя, что его шальной приятель просто в восторге от увиденного. Роджер наклонился, выхватил из ножен мечи, не утруждая себя надеванием перевязи, еще раз обвел взглядом поле битвы, ухмыльнулся и спросил:

— А где Илис?

— В капитанской каюте. Я велел ей не высовываться, — отозвался Грэм, не слишком удивившись вопросу. Чего-то подобного он и ожидал после недавней беседы.

— Хорошо, — кивнул Роджер, закрутил мечи и шагнул в гущу схватки.

Никогда раньше Грэм не дрался на корабельной палубе и очень надеялся, что впредь этот опыт не повторится. Такие пляски были не для него — с его-то ногой, на которую никогда нельзя было положиться. Ему пришлось бы совсем туго, если бы рядом не обнаружился вдруг Роджер, который очень грамотно и надежно прикрывал его спину. Это открытие поразило Грэма. Скоро они дрались спиной к спине, и выходило совсем неплохо. Роджер управлялся со своими изогнутыми длинными мечами так, словно они были продолжением рук.

Становилось жарко. Пираты поняли, что сдаваться им просто так никто не намерен, и теперь били на поражение, рассчитывая забрать хотя бы груз. В дело снова вступили самистрянские арбалетчики, и люди падали один за другим. Грэм старался не обращать внимания на густо сыпавшиеся болты и стрелы, поскольку сделать с ними он все равно ничего не мог, а проблем и без того хватало. Если бы не Роджер, его уже два или три раза убили бы. Роджер успевал перехватывать удары, предназначенные не только ему, но и Грэму. Останемся живы, думал Грэм, обязательно спасибо скажу. Вот уж не предполагал, в самом деле…

Грэм как раз отбивался от бородатого малого весьма кровожадного вида, когда Роджер, взявший на себя сразу двоих, вдруг заорал во всю глотку: "Илис!!!". Озадаченный, Грэм хотел осмотреться, но настырный противник не давал ни секунды передышки. Лишь краем глаза он отметил, что Роджер рубанул одного из своих противников по лицу, второго ткнул в живот, и рванул куда-то в сторону. Грэм приглушенно выругался, извернулся и рубанул бородача по плечу. Выдернул меч и огляделся. По всей палубе кипели бои. Кто одерживает верх, было непонятно, да его это сейчас и не волновало. Он искал взглядом Роджера. Тот нашелся около мачты, с ним была Илис; кажется, они ругались. Нашли время, с досадой подумал Грэм. И зачем только девчонка полезла на палубу? сказано же ей было ясно — не высовываться… Не пойти ли к ним, подумал Грэм, наблюдая, как Роджер пытается схватить Илис за плечи и потрясти, — и тут на его голову обрушился мощный удар, в глазах потемнело, ноги подкосились, и он без звука рухнул на палубу.

Дальше некоторое время Грэм воспринимал окружающую реальность рывками, поскольку неоднократно терял сознание и приходил в себя.

Когда в голове немного прояснилось в первый раз, он понял, что лежит на чем-то жестком и влажном, причем лежит очень неудобно. Носом он почти упирался в пол. Голова болела, особенно сильно ломило за ухом. Сквозь туман, застилающий сознание, он подумал, что это уже просто какая-то нехорошая тенденция намечается, уж слишком часто в последнее время его голове достается. Как бы не стать после всех этих травм таким же, как Роджер, которого однозначно в детстве роняли головой вниз.

Что-то тяжелое придавило его к полу, и Грэм вдруг понял, что ему связывают руки. Он попытался стряхнуть с себя наглеца, но тот, кто водрузился на его спине, сидел крепко и отпускать не собирался. Мало того, чья-то рука схватила Грэма за волосы и дернула, запрокидывая голову, а потом к горлу прикоснулось нечто холодное и острое. В ухо ему прошипели что-то по-самистрянски. Всех слов он не разобрал, но несомненно это была угроза. Он ответил на том же языке, бросив одну из немногих фраз, которые знал. Фраза была, конечно, неприличная. За это получил болезненный тычок между лопаток, потом, не отпуская волосы, его ткнули лицом в пол, и он снова потерял сознание.

Очнувшись во второй раз, он обнаружил, что его тащат, подхватив под мышки, двое здоровых парней. Ноги его при этом волочились по полу, руки были скручены за спиной. Грэм покрутил головой, отчего его сразу сильно замутило, и обнаружил, что находится все еще на корабле, только вот на каком, он не понял. От тряски кружилась голова, он закрыл глаза и попробовал сосредоточиться и подумать, как ему выкручиваться из неприятной ситуации. Думать было трудно, к тому же его очень сильно дернули, и он опять провалился в темноту.

Дальше было еще хуже. Грэм снова лежал, или, точнее говоря, полулежал, больно упираясь во что-то локтями. Руки были притиснуты так, что он их почти не чувствовал. Над ним, расставив ноги и нагнувшись, стоял бородатый тип, который пытался разжать ему зубы кинжалом и влить в рот какую-то жидкость из стеклянной бутылочки. Грэм обалдел от такой наглости, стиснул челюсти и рванулся всем телом. Перед глазами опять все поплыло, зато он обнаружил, что ноги все еще свободны. Он незамедлительно воспользовался этим, а также замешательством бородатого типа, который не ожидал, что пленник придет в сознание, и двинул его коленом в пах. Бородач взвыл и осел на пол, а Грэм попытался встать. Увы, они с бородачом были здесь отнюдь не наедине. Грэм успел подняться на колени, но тут подскочил еще какой-то человек и от души лягнул его в бок. Он снова повалился на пол и схлопотал еще один болезненный удар в пах. На некоторое время его перестало интересовать происходящее вокруг. Пока он корчился, его крепко схватили за руки сразу двое, силой подняв с пола и поставив на колени, а третий поднес к его губам ту же бутылочку, из которой его пытался напоить бородач. Этот человек обратился к нему на самистрянском языке, и смысл его слов сводился к тому, что не надо упрямиться и лучше выпить пойло добровольно. Задыхаясь, Грэм выдавил несколько самистрянских же нелицеприятных словечек — на это его скудных познаний хватало. Тогда его пребольно схватили за нос. Деваться было некуда — Грэм рванул воздух ртом, и тут же ему прямо в горло влили жидкость из бутылочки. На вкус она оказалась отвратительно тошнотворной и страшно жгучей. Грэм закашлялся, его тут же отпустили и кинули на пол. Жидкость протекала в желудок, казалось, сжигая все на своем пути, потом Грэму показалось, что сейчас его вывернет наизнанку, он замычал от боли сквозь стиснутые зубы, и в очередной раз сознание померкло.