Фаворит Его Высочества (СИ) - "Лиэлли". Страница 21

— Я понимаю, как вам тяжело и трудно, ваше высочество, — скорбным голосом вещала эта тварь, глядя на меня с притворной печалью, — но я вынужден сказать вам. Вы не молодеете, время летит быстро, а потому я хочу обеспечить ваше будущее как можно скорее.

Я напрягся, глядя на этого змея и даже не пытаясь скрыть свою ненависть и отвращение, но Ришелье, читая их в моих глазах, похоже, лишь еще больше радовался.

— Поэтому у меня для вас прекрасная новость, — торжественно заявил он. — Вы выходите замуж.

И внимательно посмотрел на меня, ожидая реакции. В дьявольской зелени глаз кардинала плясали адские смешинки. Эта тварь открыто насмехалась надо мной!

— Черта с два! — взвился я с кресла. — Я не собираюсь ложиться под того, кого ты мне подсунешь!

Ришелье оскалился в довольной улыбке.

— О, ты выйдешь замуж, Француа. Хотя бы потому, что не захочешь, чтобы с твоими драгоценными братьями что-нибудь случилось… А это что-то может случиться в любой момент, — опасно вкрадчивым голосом добавил он. — Это во-первых. А во-вторых… — Голос кардинала сочился медовой патокой. Он наклонился вперед и помахал перед моим носом несколькими вскрытыми письмами, сложенными веером в его руке. — «Дорогой Франц. Мой маленький принц…»

При первых же этих словах мое сердце екнуло и ушло куда-то в пятки, а воздуха стало не хватать. Я уставился на кардинала расширившимися глазами, начиная задыхаться, и сжал край стола так, что побелели костяшки пальцев, закусив губу до крови, чтобы не накинуться на этого красного змея. Я желал его смерти. Я хотел вырвать сердце из его груди.

«Мой маленький принц». Так меня называл только один-единственный человек. Граф Анри де Монморанси.

— «Я боюсь, что уже никогда не смогу сказать тебе этого в лицо, — продолжал цитировать Ришелье строчки из писем Анри, адресованных мне, издевательским тоном. — Я люблю тебя».

— Анри… — простонал я и бессильно рухнул в кресло как подкошенный. — Гаденыш… У тебя нет чести! Я знал, что это ты все подстроил! Мерзкий, грязный ублюдок! — Я шипел и плевался ядом, ненавидяще уставившись на кардинала, а его красный наряд действовал на меня, как на быка.

Кардинал лишь многозначительно фыркнул.

— Добровольно согласишься выйти замуж, тогда и отдам тебе письма. А если нет… очаровательный Силестин де Мириель умрет в адских муках. А потом я возьмусь за Алена. Ну?

Я бессильно сцепил зубы и зажмурился, чтобы не видеть торжества на его мерзком змеином лице.

— Хорошо, — процедил я. — Я выйду замуж.

— Прекрасно! — воскликнул Ришелье добродушно. — Твой будущий муж — испанский принц Филипп, сын Фердинанда Четвертого. Можешь собой гордиться. Жаль, конечно, что не его старший сын, но обстоятельства сложились не в нашу пользу. Фердинанд младший, к моему великому огорчению, уже обручен. Но Филипп — тоже достойная партия. — Он хмыкнул и протянул мне письма. — И не пытайся бежать… Иначе с твоими братьями точно что-то случится. Одного близнеца на первое время тебе хватит, м?

Я яростно зашипел.

— Ненавижу!

Ришелье не обратил на эту реплику никакого внимания. Словно вознамерившись окончательно меня добить, он добавил:

— Ах да… Мне достоверно известно, что граф Анри де Монморанси жив.

Я шумно выдохнул сквозь зубы и поднялся, чувствуя, как перед глазами все плывет.

— Я убью тебя, — на удивление спокойно и тихо произнес я и вышел из кабинета кардинала.

Я вихрем ворвался в свою спальню и, усевшись на постель, развернул одно из писем.

В самом первом Анри писал, что задержится, к сожалению, из-за некоторых обстоятельств. Письмо было датировано вторым днем июля, то есть Анри отправил его мне через пять дней после отъезда. Второе было отправлено неделей позже, и в нем Анри с тревогой сообщал, что, возможно, не вернется ближайшие две недели, просил меня ехать в Версаль без него и не делать глупостей. И обещал, что обязательно вернется.

У меня задрожали руки, а на глаза навернулись слезы. Я зажал себе рот рукой, сдерживая судорожные всхлипы, рвущиеся наружу. Я узнавал ровный и красивый почерк Анри. Я не раз видел его в прошлом, в записочках, которые он присылал мне вместе со своими подарками.

Набравшись смелости и глубоко вдохнув, я развернул третье и последнее письмо. Бумага была отвратительной, в отличие от двух предыдущих, — шершавая и грубая. Перо наверняка цеплялось за неровности пергамента. Я увидел много клякс, но читать было можно. Почерк на этот раз был торопливый и слегка неровный, словно Анри куда-то спешил.

«…Люблю. Скучаю. Вырвусь. Только жди».

Он сидел в тюрьме. В Тауэре.

Письмо выпало из моих рук. Беззвучный крик так и не сорвался с губ, потому что огромный ком застрял в горле. Не пытаясь вдохнуть, я упал лицом в подушку и зарыдал. Горько, с надрывом, как не плакал уже давно. Всхлипывая и тихонько скуля, захлебываясь своими собственными слезами…

— Франц… — Близнецы оказались рядом, как всегда. Я даже не услышал, как они вошли. Сильные руки обняли меня с двух сторон.

— Солнце наше… — пробормотал Ален мне в макушку.

Они не пытались успокоить, понимая, что это бесполезно. А я ничего не видел, икая, задыхаясь, скуля и всхлипывая.

— Ненавижу! — взвыл я, прижимаясь к груди Алена. — Я у… убью его! Убью ка-кардинала… ик! Убью! И сам стану… королем.

— Он не даст тебе стать королем, — чуть грустно произнес Ален. — Ведь уже через две недели прибывает испанский инфант. Принц Филипп желает тебя видеть.

Лес поджал губы, отстраняясь и просматривая письма Анри быстрым взглядом.

— Ну и тварь… — процедил он.

— Что там? — спросил Ален, и брат молча передал ему письма.

— Единственное, что мы можем — это узнать, жив ли он, и попробовать с ним связаться, — неуверенно предложил Силестин.

— Кардинал сказал, он жив, — мрачно ответил я и добавил шепотом, глядя перед собой невидящим взглядом. — Я стану королем… Обязательно! Филипп откажется от свадьбы.

— Нет, — покачал головой Ален. — Принц Филипп вряд ли откажется от свадьбы, ибо этот союз выгоден для Испании. А ты ничего не сможешь поделать до своего совершеннолетия.

— Кардинал угрожает вам, — тихо вздохнул я, немного успокоившись. — Я вынужден согласиться на этот брак.

Близнецы ничего мне не ответили.

— Я люблю вас. И боюсь, что кардинал исполнит свои угрозы, — вздохнул я и опустил голову.

— Мы будем осторожны, — пообещал Силестин и поцеловал меня в макушку. — А пока тебе придется готовиться к прибытию Филиппа.

— Я разузнаю об Анри все, что смогу. — Ален встал и поцеловал меня в уголок губ.

— Ален…

— Ты не успокоишься, пока не узнаешь о нем хоть что-то, — покачал головой юноша. — Я же знаю. Я все сделаю.

— Спасибо, — со стыдом отводя глаза, прошептал я.

— Франц, глупый. — Силестин взял мое лицо в свои ладони. — Мы все понимаем. Ты до сих пор его любишь, я знаю это давно.

— Простите! — со всхлипом я кинулся к ним на шею. — Я ничего не могу с собой поделать… Простите меня…

Они ничего не сказали, как всегда безмолвно меня утешая. Старые раны разбередил кардинал, они снова открылись и начали кровоточить. Я знал, что Силестин прав. Я все еще любил Анри, просто запер все мысли и воспоминания о нем на замок в глухой ящик, в самые дальние закоулки своей памяти. Я убрал все его подарки, кроме простого, сплетенного из разноцветных атласных ленточек браслета, который всегда носил на запястье. Он был уже весь истертый и потрепанный, я не в силах был его выбросить.

— Будь осторожен, — умолял я, прощаясь с Аленом, когда тот собрался уходить на поиски Анри. — Не делай глупостей, свет мой. Возвращайся ко мне, умоляю.

Ален лишь улыбнулся, ласково целуя меня, и ушел. Я остался с Лесом, всю ночь проплакав у него на груди.

Когда на следующий день я остался один, то не стал снова впадать в отчаяние. Я твердо решил, что верну Анри. Верну ему титул. И стану, черт возьми, королем Франции! А Филипп мне поможет. Вот он, мой сильный союзник. Мне еще ни один мужчина отказать не смог! И Филипп не откажет.