Изгнанница (СИ) - Булгакова Ирина. Страница 67

Дэвис сидел в кресле посреди зала, старался лишний раз не дышать и ждал, когда она подойдет ближе.

Белые хлопья пугливо разлетались, повинуясь движению воздуха от ее босых ног. Она сама была под стать пуху: воздушна и легка.

Если, конечно, не знать, кто она такая на самом деле.

-Знаешь, Клэр, ты единственная, кому я позволяю такие вольности, - он говорил тихо, чтобы не породить шумным вздохом белый вихрь.

-Знаю, господин, - хрупкая девочка заговорила хриплым и низким голосом.

-Ты давно перестала быть демоном. По крайней мере, в том, общепонятном смысле.

-Перестала, - полувопрос, полуответ.

-Будь моя воля, я позволил бы таким как ты жить.

-Врешь, - так же ровно, без всякого выражения. - Но я не хочу жить. Я хочу наоборот.

-Ты нужна мне, Клэр.

-Я всем нужна, господин, - она остановилась в двух шагах от него и долго смотрела, склонив голову набок. - До тебя - твоему учителю. До него - его учителю. До него…, - и черные тени плескались в бездонных глазах.

-Я не могу без тебя.

-Я так долго живу с людьми, что давно лишилась себя. Только чужое. Я выросла из него. Теперь знаю, это не подходит моему телу. Ты знаешь, чего я теперь хочу: чтобы ты забыл обо мне.

-Ты не в настроении, Клэр, согласись…

-Настроение… Настройка сути… Сущности. Во мне нет ни сути, ни сущности. Но, в сущности… мне все равно.

-Ну же, Клэр. Я видел, тебе нравилось работать с мальчиком. У тебя горели глаза.

-Разнообразие - лекарство от скуки.

-Если злоупотреблять разнообразием, то это само по себе становится привычкой. А привычка - враг благих начинаний.

-Гурий оказался послушным мальчиком. Он не сопротивлялся, он радовался. Это было почти скучно, - она произнесла “скушно”, потянув “ш”.

-Хочешь поработать с девочкой?

-Девочкой, - эхом откликнулась она, но легкая улыбка коснулась больших усталых глаз. - Пожалуй. Я хотела бы поработать с той девочкой, - “той” на взгляд Дэвиса прозвучало резковато. Ему вдруг показалось, что она знает больше, чем говорит, но спрашивать он не стал. Легкий налет загадочности - перманентное состояние Клэр.

-У тебя будет такая возможность.

-Твой голос тих, но слово “Договор” - срываешь с губ как вечности закон…

-Ты помнишь? Подумать только, сколько лет назад я его тебе читал.

-Лет? Ты забыл господин, для меня время - только слова. Я такой пришла в твой мир, такой же уйду. Для меня время - мудрость. Я становлюсь мудрее, это и есть мое время.

-Прочти до конца, - попросил он, только чтобы отвлечь ее от философских измышлений, которые порядком ему надоели. Но то была Клэр. - Память стала подводить меня. Я люблю стихи Гаруни. Особенно из “Демонического цикла”.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Тьма возьми, он отвык от ее взгляда!

-“Твой голос тих, но слово “Договор”

Срываешь с губ как вечности закон.

А до меня доносит эхо “Вор”,

Овца убита, уцелел дракон.

Накрою старый пыльный небосвод

Покровом из отрубленных голов,

Я докажу тебе простое: вот -

Где есть дела, не нужно много слов.

Но ты молчишь, и холодеет взор,

И вместо слов из горла льется кровь.

Сильнее Договора - Приговор.

…А ты твердил все время, что любовь.

Не уходи. Не знаю что сказать.

Мне жаль, что я была с тобой… строга.

Признайся. Ты не можешь не признать:

Хозяйка я. Хозяйка! Ты - слуга!”

Дэвис, слушая ее, забыл, что его ждет головная боль и разбитое, усталое тело. Клэр читала монотонно. Но, по мнению Дэвиса, лучше стихи Гаруни не читал никто. Сочетание детского лица и недетских переживаний придавало стихотворению драматизм туго натянутой струны. Когда ожидание того, что она может вот-вот лопнуть и открыть доступ бури эмоций волнует больше, чем показная страстность.

-Давно. Давно, - она говорила так же, как и читала. Казалось, еще мгновение и она сорвется. Но секунда проходила за секундой, а ничего не менялось. А ты так и оставался в нервном ожидании возможного срыва. - Когда я вырвалась об общего хаоса Иного мира, желая только одного - возможности получить себя. Неважным даже казался вопрос: сколько. Что есть время? Для людей - обычная человеческая жизнь. Для нас, демонов - одно мгновение, растянутое вечно, или вечность, сосредоточенная в одном мгновении.

Клэр опустилась на белый ковер. Сотня мелких смерчей, потревоженных ее движениями, взметнулись вверх и опали. Тот, кто слушал бы Клэр со стороны, мог бы подумать, что бедная девочка страдает, измученная тяжкими переживаниями. Тот, кто не знал, как жестока бывает Клэр в работе. Особенно, если учесть одну ее черту: желание проявлять инициативу.

Клэр - жестокая, беспощадная, по сути абсолютно не способная что-либо чувствовать. Поручая ей работу можно не сомневаться - она выжмет все соки, а после выпьет до дна. Но поговорить Клэр любила, этого у нее не отнять.

Глядя на то, как белый пух скользит по безволосой голове, Дэвис пытался понять причину этих духовных исканий. И после долгих размышлений склонялся к мысли, что она обожает говорить о том, чего ей не дано. А ей не дано чувствовать. Так человек, не умеющий рисовать, тянется к холсту и краскам. Не хотелось заглядывать вперед, но Дэвис вдруг ясно представил себе, как Клэр достанется кому-то после его смерти. Его не станет, а “бедная девочка” будет также из века в век придумывать себе переживания, с каждым явлением изощренней и тоньше.

Хладнокровная и расчетливая тварь.

За что ругают темных магистров? Сами они ровным счетом ничего не делают. Просто потому, что не могут. Вся вина лежит на тех, кто приходит на Зов, чтобы взвалить на свои плечи грязную работу. Что бы там ни болтали старинные мудрецы “и слово подобно мечу”, это все бред. Слово - это не меч. Между проклятием “чтоб ты сдох”, брошенному в сердцах, и щепоткой Желтой травы, подсыпанной в чай - пропасть. И не всегда слова и дела соединяет путь. Но когда тебе достаточно пожелать, чтобы неугодный тебе человек…

Это развращает. Это балует. Это воодушевляет. И заставляет относиться к себе неадекватно. Как скоро ты способен распоряжаться судьбами других людей, уже не можешь оценивать себя, как человека. Отсюда до мании величия один шаг. Особенно если и сопротивляться не хочется. А там, глядишь, без гимна себе, могучему, не можешь прожить и дня.

-…когда я услышала их в первый раз. Мне приятно думать, что эти стихи написал демон, каким-то образом избежавший опасности и оставшийся в живых. Мне приятно так думать…и…у меня есть надежда.

Клэр лежала на полу, почти погрузившись в белый пух. Когда потревоженные хлопья осели, в белом покрывале виднелись глаза, теперь закрытые, тонкий нос, часть щек и губы.

-Мы так редко разговариваем по душам… Вернее по душе и не душе, - она улыбалась и белый пух скользил по ее губам. - Все работа, работа…

Дэвис почувствовал легкое раздражение. Скоро для того, чтобы начать злиться, достаточно будет упомянуть имя Клэр.

-А так хочется поболтать. Как сейчас. Ты будешь смеяться, но я не могу расслабиться, зная, что ты испытываешь боль от нашего общения…

Еще издевается! Ее высказывание показалось ему не смешным. Оно было неприятным. И, безусловно, это было чересчур. Способны ли демоны впадать в маразм, никто ведь толком не знает, сколько им отмерено?

-Кто больше мучается? Думаешь, ты? Невозможно спокойно рассуждать, глядя на то, как ты вынужден от боли прятаться вне собственного тела. В то время как прекрасная сильная оболочка остается без хозяина, когда достаточно протянуть руку…

-Клэриэл Ди`и`с.

Пропала Клэр. Исчез пух. Появился круглый зал и заваленное подушками ложе.

Дэвис расслабил тело и сосредоточил внимание на том, чтобы снять последствия болевых ощущений. Милая крошка Клэр. Если бы форма соответствовала содержанию, Дэвис вряд ли поместился бы в этом зале с безжалостным свирепым монстром. Но так уж повелось, что чем сильнее и умнее демон, тем более хрупкую личину он принимает. Девочки, мальчики, старики, старушки - слезы умиления наворачиваются на глаза. Невольное облегчение испытываешь, когда на Зов откликается лишенное человеческого подобия чудовище. Вот ведь парадокс. Там, где отсутствует стоящее содержание, пытаются выиграть первый бой устрашающим видом. Ведь для того, чтобы понять, что когтями, челюстями, да жвалами, и первого круга не одолеть, необходимо иметь кое-что за… в голове. Или применительно к материалу - быть умнее. А поскольку умственная эволюция демонов заключена в некоем накоплении достаточной силы - чем слабее, тем глупее - приходится добавлять к вышеназванному уму и силу. Ибо неразрывно они следуют рука об руку.