Никогда не отпущу тебя (ЛП) - Регнери Кэти. Страница 53

Стрелка спидометра продолжала двигаться… 90… 95… 100… Боковым зрением он уловил массивные деревья. Деревья, которые стояли здесь тысячи лет. Деревья, при столкновении с которыми, летящий со скоростью сто миль в час грузовик просто сомнет в лепешку, уничтожив весь жалкий хлам, что дышал у него внутри.

Он собрал все силы, на какие только было способно тело шестнадцатилетнего парня, и так яростно надавил на педаль газа, что у него заболела нога. Стрелка поднялась до 110. Он убрал руки с руля и закрыл глаза, им овладело сказочное, неземное чувство. Он возвращался домой. Через минуту, он снова будет с ней. С ней, и с матерью, отцом и бабушкой. Он хотел снова оказаться с ними. Он видел ее лицо, ясно, как божий день, чувствовал их переплетённые пальцы, слышал ее голос…

«Холден, ты такой же, как прежде или сломлен?»

«С камня на камень. Я прыгаю, ты прыгаешь».

«Держи руку на буквах».

Пронзительный рев сигнала грузовой фуры вывел его из оцепенения. Он мгновенно открыл глаза и, зажмурившись от ярких огней встречных фар, резко дал по тормозам. Сбросив скорость, грузовик дёрнулся и вздрогнул, потеряв управление и забуксовав на мокрой дороге, пока буквально в последнюю секунду Холден резко не выкрутил руль и не успел убраться с пути встречной фуры. Когда он остановился на обочине дороги, то был весь мокрый от пота и плакал, как ребенок.

После часа бессмысленных рыданий, он вернул грузовик на стоянку «Грэйдис» и зашел в расположенный по соседству тату-салон.

И в ту ночь, впервые за многие годы, он вновь заснул, держа руку на буквах.

***

Он медленно открыл глаза, и тут же сдавленно выдохнул, потому что — о, Господи! — его член был в чем-то теплом и влажном, и, черт возьми, ни от чего в жизни ему еще не было так хорошо.

Посмотрев вниз, он увидел разметавшиеся по его животу волосы Гризельды, золотистые и сверкающие в лучах пробивающегося сквозь окно полуденного солнца. Ее губы плотно держали его, в то время как язык ловко обрабатывал его кончик. Зажмурив глаза, он резко откинулся на подушку.

— Гриз, — простонал он.

Ее рот замер, и когда он взглянул вниз, она отвела волосы в сторону и с усмешкой смотрела на него, все еще держа во рту его толстый член.

— Расслабься, — сказала она, затем принялась целенаправленно всасывать, придерживая рукой его ствол.

Он пытался. Он действительно пытался. Потому что обычно, когда красивая женщина делала ему минет, он просто откидывался на спину и наслаждался, но как бы хорошо он сейчас себя ни чувствовал, чего ему хотелось на самом деле, так это снова оказаться внутри нее.

— Подожди, — задыхался он. — Подожди… мы можем…?

Ее рот соскользнул с его члена. Поймав его взгляд, Гризельда растерянно посмотрела на него и провела тыльной стороной руки по своим блестящим губам.

— Ты не хочешь, чтобы я это делала?

— Хочу, — быстро сказал он. — Вне всякого сомнения. Но мне не хватает тебя. Я хочу тебя чувствовать. Хочу обнимать тебя.

Она стояла между его ног на коленях, но тут же взметнулась вверх, оседлав его и обхватив коленями его бедра. От резкого движения ее полные груди слегка покачнулись, и он уставился на них, изнемогая от навязчивого желания снова попробовать их на вкус.

— Ты хочешь меня… сюда? — поддразнила она, все еще держа его твердый как камень член у самого основания. Непрерывно двигая рукой, она еще больше его распаляла, сводила с ума.

— Я хочу войти в тебя, — сказал он ей, не закрывая глаз, но чувствуя, что они вот-вот закатятся.

Она приподнялась на корточки, направив его эрекцию к своему лону, а затем опустилась и, издав нечто среднее между вздохом и стоном, полностью приняла его в себя.

— Я сделаю для тебя всё, — пообещал он, сверкнув глазами и потянувшись руками к ее бедрам.

Гризельда наклонилась вперед и поцеловала его, ее груди вжались в его твердые мышцы, и она скользнула своим языком ему в рот. Он прижал ее к себе, приподнимая бедра и вколачиваясь в нее, пока сплетались их языки, пробуя друг друга на вкус, глотая стоны. Когда она откинулась назад, Холден потянулся к ней и обхватил ладонями ее груди, наблюдая за тем, как дрогнули ее веки, и она закрыла глаза, когда он пощипывал ее соски, вколачиваясь в нее все быстрее и быстрее, наслаждаясь тем, как сбилось и сорвалось ее дыхание, став частым и прерывистым.

Почувствовав меж бедер нарастающее давление, он резко подался вперед, обхватив ее руками, и она скрестила щиколотки у него за спиной. Наклонившись, Холден захватил губами ее сосок и так сильно втянул его в рот, что она выкрикнула его имя, истекая влагой и жаром, ее плоть запульсировала вокруг него, крепко обхватывая, втягивая его все глубже. Крепко обняв ее, он прорычал ее имя в сладкую, взмокшую кожу ее шеи и кончил, долгими толчками выплескиваясь в нее.

— Гри… Гри… Гри…, — пробормотал он, целуя ее в шею, когда на него опустилось ее обессиленное тело. — Я и не знал, что это будет так.

— Я знала, — сказала она, наклонившись к нему и скрестив кисти рук за его шеей.

Он уперся лбом ей в грудь, крепко сжимая девушку в своих сильных руках.

— Я люблю тебя, — сказал он, слова слетели у него с губ, как благословение, как благодарственная молитва.

— Я знаю, — шепнула она срывающимся голосом. — Я тоже тебя люблю.

Он с силой зажмурил глаза, ошеломленный простой сладостью ее слов, их истинности, их покою, их правоте, их вечному «да».

Осторожно опустившись с ней на кровать, не разрывая их связи и по-прежнему оставаясь глубоко в ней, он убрал с ее лица прядь волос.

— Я всегда любил тебя, Гри.

— Я тоже, — тихо сказала она, но, конечно, ее глаз коснулась легкая улыбка. — Всегда.

— И ты не бросишь меня? — спросил он.

— Никогда.

— И мы будем вместе, — сказал он.

— Да.

— И поженимся.

Она кивнула.

— И у нас появятся дети.

Она снова кивнула, и у нее по щеке пробежала слеза.

— Ты хочешь детей? — спросила она, смеясь и плача одновременно.

— От тебя. Я хочу, чтобы наши дети были в безопасности. Я не хочу, чтобы кто-нибудь причинил им вред. Я буду неусыпно следить за ними, Гри. Я прослежу за тем, чтобы им было куда-то идти, если с нами что-нибудь случится. Я буду любить их так же сильно, как тебя. Я буду заботиться о них. Об-бещаю.

— Я тебе верю, — сказала она. — Холден?

— Мммм? — спросил он, неведомое ему доселе чувство удовлетворённости и безопасности, согревало его и вгоняло в сон.

— Я голодна.

— Кажется, недавно моя женщина приготовила мне жаренную курицу, — произнес он, нежно целуя ее в губы.

— Да, приготовила.

Она отстранилась от него, и он сразу же затосковал по теплу ее тела, как только Гризельда перекатилась к краю кровати и села к нему спиной.

Внезапно он почувствовал ее неуверенность и захотел ее успокоить.

— У нас все будет хорошо, Гри. Мы снова вместе, как и должно было быть всегда. Теперь у нас все будет хорошо.

Взглянув на него через плечо, она печально улыбнулась.

— Я надеюсь, Холден.

Потом она встала и, подхватив с пола джинсы, вышла из комнаты.

Глава 21

Гризельда выложила еду на тарелки, и они ели, сидя за кухонным столом, наслаждаясь холодной курицей с кусочками яблок и запивая их ледяной родниковой водой. И все это время они неотрывно смотрели друг на друга, обмениваясь осторожными, счастливыми, понимающими взглядами, затем отворачивались, качая головой и давясь тихим, смущенным смехом, оба совершенно очарованные и немного потрясенные тем, что только что между ними произошло, теми обещаниями и словами, что они только что произнесли.

На Холдене не было ничего, кроме расстегнутых джинсов, и Гризельда могла сколько угодно разглядывать его грудь — его сильные, красивые, рельефные мышцы, несущие на себе знак того, что он ее когда-то потерял. Она уставилась на него долгим взглядом, покусывая губу, и громко рассмеялась, когда он схватил ее в объятья и пригрозил, что если она сейчас же не перестанет, то он возьмет ее прямо здесь, на кухонном полу.