Нагаш бессмертный - Ли Майк. Страница 54

Когда Алкадиззар потянулся к мечу, Фаир предупредительно поднял руку.

– Мы не берем с собой оружия, – сказал он. – Можешь взять клинок, чтобы нарезать мясо или разрешить чей-то спор, но не более. Если тебе понадобится меч, мы пошлем за ним.

Алкадиззар подавил плохие предчувствия и засунул украшенный камнями нож за пояс. Он выпрямился, и Фаир оглядел его, чтобы убедиться, что ничего не упущено.

– Ты готов, – объявил он, а потом его лицо омрачилось. – Ты уверен, что хочешь сделать это? Нет ничего постыдного в том, чтобы отказаться прямо сейчас. Ты можешь остаться в нашей палатке до конца собрания, и завтра все будет как раньше.

Принц вздохнул. Он хотел сказать Фаиру, что вожди не могут сделать ничего более ужасного, чем уже когда-то испытанное им в садах храма Крови, но вместо этого нетерпеливо направился к выходу из палатки.

– Показывай дорогу.

Фаир слегка поклонился, наградив Алкадиззара обаятельной улыбкой:

– Как пожелаешь, мой друг.

Вождь вел Алкадиззара сквозь холодную ночь. Чистое небо сверкало яркими звездами. Полное лицо Неру изливало свет своего благословения на лагерь. Звуки пира, доносившиеся от палаток, оглашали воздух; приглушенный смех и голоса женщин смешались с пустынными песнопениями. Принц впитывал звуки и запахи дыма, кожи и полотна и довольно улыбался.

Он чувствовал себя дома – ни один дворец или особняк не мог подарить ему это ощущение.

Палатка для собраний сияла в темноте. По бокам стояли две небольшие палатки, откидные двери которых были загнуты назад и приколоты «по-каравански», чтобы находившиеся внутри видели все в любом направлении. Ковры устилали пол каждой палатки, а небольшие жаровни не давали людям замерзнуть. Почти двадцать представителей племен собрались в этих палатках, они ели и пили вино, которое им предлагали скромные девы. Еще больше пустынных воинов слонялись небольшими группами снаружи, тихо беседуя друг с другом. Когда подошел Фаир, все они повернулись к нему и с уважением склонили головы.

– Подожди здесь, пока тебя не позовут, – сказал пустынный вождь, указывая на палатку справа. – Если хочешь, ешь и пей, а не хочешь – дело твое. Когда мы закончим свои дела, я пошлю за тобой.

Не дожидаясь ответа, Фаир нырнул в палатку для собраний.

Алкадиззар подавил раздраженный вздох. Видимо, эти собрания имели кое-что общее с судами Неехары – и там, и там людям приходилось долго сидеть и ждать. Он нашел свободное место на ковре внутри правой палатки и устроился там. К нему сразу же направилась юная девушка с чашей чанури, испускавшей кислый аромат. Принц поднял руку, чтобы девушка не заметила, как он поморщился.

– Не найдется ли разбавленного вина? – спросил он.

А потом принц ждал, наблюдая за тем, как Неру в эти ночные часы плыла сквозь небо. Его соседи в основном молчали, думая о своих заботах или просьбах, с которыми им хотелось обратиться к собравшимся вождям. Из большой палатки доносился ровный гул приглушенного разговора, время от времени прерываемый криком или смехом. В какой-то момент Алкадиззар услышал злобные крики и на мгновение подумал, что на собрании вот-вот вспыхнет поножовщина, но остальные представители племени не обратили на этот шум внимания, и через несколько минут крики прекратились так же резко, как начались.

Одного за другим людей, сидевших вокруг него, вызывали к вождям. Некоторые аудиенции длились дольше других, и почти всегда мужчины выходили с непроницаемым лицом, стараясь не показать своих эмоций. Раз двое мужчин в черных одеяниях вывели из палатки одного из просителей. Этот человек скрючился от боли, прижав руку к животу. Кровь стекала между его сжатыми пальцами, он приглушенно ругался, скрываясь в темноте.

К полуночи Алкадиззар остался в одиночестве. Девы тоже ушли, и угли в жаровнях почти погасли. Разговоры в палатке не стихали. Принц вздохнул и глотнул вина, предполагая, что Фаир уже забыл о том, что Алкадиззар ожидает снаружи.

Остальная часть лагеря погрузилась в тишину. Безмолвный ночной воздух сквозил прохладой, полная луна освещала склоны холмов. Алкадиззар дышал холодным воздухом, который очистил его голову от лишних мыслей и помог сосредоточиться.

Понемногу у него стало возникать неприятное ощущение, будто за ним наблюдают.

Алкадиззар продолжал глубоко дышать, пытаясь не показать свою тревогу. Исследуя глазами бездонные тени за пустым караванным навесом напротив своей палатки, он осушил кружку с разбавленным вином, отставил ее в сторону, расслабленно положил руку на бедро, всего в паре дюймов от рукояти клинка, и начал ждать, когда покажется незримый наблюдатель.

Шли минуты, но ощущение оставалось. Более того, оно стало сильнее. Алкадиззару почудилось, будто он увидел еле уловимое движение в тенях рядом со стенкой палатки для собраний. Он повернулся боком, пальцы скользнули к украшенной камнями рукояти кинжала.

Вот! Он заметил на фоне большой палатки какого-то человека, который медленно и будто нерешительно пробирался вперед. Алкадиззар не увидел у него оружия, но один только его взгляд стоил любого острого лезвия. Неужели это какой-то колдун или беспокойный дух, живущий на холмах к северу от большой долины?

Через некоторое время человек остановился, по-прежнему прячась в тени за палаткой. Алкадиззар почувствовал, как по его спине побежали мурашки. Наконец он не выдержал.

– Я вижу тебя, – сказал он, медленно вставая на ноги. – Кто ты такой, что прячешься в тени, будто шакал? Ты вор или убийца? Покажись!

От его голоса человек вздрогнул. Алкадиззар подумал, что он может повернуться и скрыться в темноте, но тот выпрямился и смело шагнул под лунный свет.

Пораженный Алкадиззар увидел перед собой не убийцу и не голодного духа, а юную девушку около четырнадцати лет, лицо которой полуприкрывал шелковый головной платок. У нее были острый нос и большие желтые глаза, будто у львицы. Извилистые линии татуировок из хны ползли по правой стороне ее стройной шеи и тянулись до самой скулы.

Девушка изучала его, как ученый рассматривает древний свиток, будто в своем рукаве он прятал какие-то секреты. Даже Неферата никогда не заглядывала в его душу так глубоко. Он хотел заговорить, спросить девушку, кто она такая и зачем здесь, но внезапно из большой палатки вышел слуга в черном одеянии. Девушка тут же исчезла, скользнув обратно в тени.

Алкадиззар вгляделся во тьму за палаткой, но девушки и след простыл. Слуга подождал, нахмурив брови.

Он сделал приглашающий жест, и Алкадиззар помотал головой, чтобы избавиться от лишних мыслей.

– Веди меня, – сказал он.

Принц последовал за слугой в жаркую и шумную палатку. Как он и ожидал, помещение было разделено полотняными стенами на комнаты, как и в палатке Фаира; в первой две служанки подошли к нему с золотыми чашами и полотенцами, чтобы по ритуалу омыть его ноги и руки. Когда обряд завершился, слуга повел его дальше, через очередную дверь, – в комнату, где собрались вожди.

Алкадиззар ожидал увидеть большое открытое пространство, устланное красивыми коврами и насыщенное благовониями. К его удивлению, он оказался в округлом помещении, где находился внушительных размеров деревянный стол, за которым могли легко уместиться сорок вождей. Стол покрывала золотистая скатерть с непонятным сложным узором. Принц некоторое время разглядывал эту скатерть, пока не понял, что игра тени и света создавала контуры, похожие на перекатывающиеся дюны пустыни. Длинные закрученные линии были вышиты золотом; благодаря полученным за последние годы знаниям он узнал в этих узорах древние маршруты караванов, которые когда-то пересекали Великую пустыню. Другие линии он распознать не мог. Возможно, они представляли кочевые пути пустынных племен.

Уважаемые представители каждого клана сидели за столом и с интересом разглядывали его.

Фаир встал с резного стула, когда Алкадиззар подошел к нему. Слуга указал принцу место в нескольких футах от стола, где его могли рассмотреть собравшиеся вожди. Алкадиззар встретился взглядом с каждым, кто сидел за столом, но не нашел в их глазах ни капли тепла или гостеприимства. Некоторые, как Башир аль-Рухба, смотрели на него с очевидным презрением.