Торгующая наслаждением (ЛП) - Бил Эшли. Страница 28

– Все пошло не так. Я хочу погулять с тобой, но просто... – в раздражении опускаю свою руку.

– Бренна, – я смотрю на него, когда он произносит мое имя, вкладывая в него какой-то особый смысл, – я не заставляю тебя тусоваться со мной. А если ты все-таки согласишься, то я не заставлю тебя делать вещи, которые ты не захочешь. Друзья, помнишь?

Его слова вызывают у меня улыбку. Могу поклясться, что он искренен в том, что говорит, и я благодарна, что он понимает мое беспокойство. Кивая, я говорю:

– Друзья.

– Так что, если ты хочешь потусоваться со мной в воскресенье – прекрасно, а если нет... что ж, может быть, в другой раз. Я буду для тебя достаточно хорошим, – он пытается выкрутиться, показывая мне свою улыбку, но ничего не выходит. Ясно, как день, что он хочет больше, чем просто дружбу, но сейчас я это игнорирую.

– Ты уже очень хороший, – поправляю его я. – Воскресенье подходит идеально, – и прежде, чем из меня вырвется что-нибудь еще, добавляю. – Ну а сейчас мне действительно пора идти. Было приятно повидаться.

Затем я ухожу, понимая, что итак слишком сильно облажалась. И это скажется на нас обоих.

***

Я засовываю ароматную куриную лапшу в микроволновку, прежде чем ответить на сообщение. Хиллари хочет знать все подробности моей встречи с Эверетом, включая то, как я могла додуматься, что Эмили – это его беременная девушка. Я же, в свою очередь, не пропускаю ни одной детали, даже те, которые были самыми неловкими.

Она называет это романтикой, а я – пафосной перепалкой. Она считает, что это задумки самой судьбы, чтобы нам в нашем прекрасном будущем было что рассказать несуществующим внукам, а я напоминаю ей, что ничего прекрасного в моем будущем не будет, как и детей. Читаю последнее отправленное Хиллари сообщение: «Так что же вы собираетесь сделать в воскресенье?»

В то время, когда я начинаю печатать, что у меня нет ни малейшего понятия об этих планах, кто-то стучится в мою дверь. Оглянувшись, смеюсь про себя. Если это Эверет, то он увидит, что ткани в моей пижаме не так уж и много. Это лишь светло-розовые шелковые шортики и маечка в цвет. По-крайней мере, на этот раз я надела лифчик.

Я заглядываю в дверной глазок и вижу, что это не Эверет, а его сестра, и понимаю, как они с ним похожи. Открывая дверь, улыбаюсь Эмили:

– Привет.

– Привет! Эм... знаешь, я приготовила больше еды, чем нужно. Уверена, что не хочешь присоединиться к нам за ужином?

– Ох, я вижу, что провокации – это ваша семейная черта. Спасибо за приглашение, но я как раз в процессе приготовления своего ужина.

– Это – не ловушка, я просто подумала, что было бы неплохо тебя пригласить.

Микроволновка тут же подает сигнал, что мой суп готов. Брови Эмили взлетаю вверх вместе с уголками рта:

– Что ты готовишь?

– Суп.

– О, вкуснятина. Хорошо, но если ты хочешь обжаренные во фритюре куриные крылышки в кляре, то спускайся. Было бы здорово с тобой познакомиться поближе. А если ты не голодна, то мы как раз собирались сыграть в пятикарточный дро, и ты могла бы присоединиться.

Я с подозрением смотрю на нее:

– Пятикарточный дро? Никогда не слышала.

– Покер. Ты никогда не играла?

– Можно и так сказать.

– Прекрасно. Прихвати свой суп и... одежду, – она смотрит на мою пижаму или, точнее, на ее отсутствие. – И присоединяйся к нам.

Я уже начинаю думать, что не Эверет подослал ее, как мне сначала показалось, а все это исключительно идея Эмили.

Усмехаюсь в ответ на ее слова:

– Пас. Нет настроения для посиделок в компании. Но я ценю твое приглашение, правда, но думаю, что сегодня мне лишь хочется посидеть и расслабиться.

Все те милые искорки, что были в глазах Эмили, разом испарились.

– Послушай, что происходит между тобой и моим братом? – она скрещивает руки.

Я вижу, что делает она это в защитном жесте, поэтому сглатываю кусочек страха, застрявший в горле. Она думает, что я играю в игры. Но это не так уж и далеко от правды.

– Мы просто друзья.

– Друзья играют в покер, – усмехается она.

– Я понимаю, почему ты обороняешься. Ты защищаешь свою семью, и я не виню тебя за это. Если бы у меня был брат, я бы вела себя точно так же. Тебе не стоит обо мне беспокоиться. Отношения с ним меня не интересуют, как и все остальное, поэтому и я держу некую дистанцию. Я не давала ему каких-то намеков или надежд на то, чего быть просто не может. Я не развожу его. Даже не флиртовала с ним, если уж на то пошло. Пытаюсь ограничить свое время с ним, границы не пересекаются, а чувства не задеваются.

Девушка громко вздыхает и выпрямляет руки, начиная неосознанно потирать свой живот.

– Ты ему нравишься, Бренна. Возможно, больше, чем просто друг, но он этого не скажет. Я видела, как он наблюдал за тобой через кухонное окно, как он произносил твое имя, слышала, как он говорил с тобой. По всему этому было несложно догадаться, как он к тебе относится. Как бы ты сама к нему не относилась, он влюбляется. И если ты честно не хочешь отношений с ним, то, возможно, тебе и вовсе следует отойти. Ничего из разряда «давай будем просто друзьями». В вашем возрасте парни и девушки не могут быть просто друзьями, не пересекая никаких границ.

– Я всегда была с ним честной, – начинаю защищаться я, но она продолжает.

– И он воспринимает это как игру, в которой сложно победить. Возможно, это и сыграло большую роль в том, как сильно ты его зацепила. Могу я спросить почему? Почему ты не хочешь отношений с моим братом?

Мне не нравится, что этот разговор происходит на территории моей квартиры, тем более, что, по сути, он происходит в дверях.

– Если мы собираемся это обсудить, то не лучше ли тебе войти и сесть?

Без слов Эмили заходит и идет прямиком на кухню. Она устраивается на барном стуле, в то время как я достаю свой ужин из микроволновки и хватаю вилку, присаживаясь рядом с ней. Я перемешиваю лапшу, думая, что сказать, не сильно углубляясь в подробности.

– У меня ужасное прошлое, а последние двенадцать лет были… отвратительными. Большую часть времени я сама себе не нравлюсь. У меня есть некоторые… пристрастия, секреты и привычка до себя докапываться. У меня не так много друзей. Есть работа, которую я люблю, и она обеспечивает мне много денег, и я не хочу, чтобы твой брат нарушил такой ход событий. Ему не удастся принять меня такой, какая я есть. Он смотрит на меня и видит лишь красивую оболочку, милое лицо и игру, как ты это назвала. Он не видит меня, не видит мои шрамы и то, что я могу причинить ему такую боль, из-за которой он будет обижаться на меня еще несколько лет. Оно того не стоит, ни для кого из нас.

Как это сделала бы мама, Эмили берет мои ладони в свои и сильно сжимает их. Ее глаза пытаются прочитать мои. Я вижу в них жалость, и это не то, что мне нужно. Я лишь хочу, чтобы она увидела все так, как есть, и возможно, смогла бы найти способ, как бы помягче поговорить с Эверетом. Я сказала больше, чем хотела бы, но мне это нужно. Давая еще одну причину, по которой мне следует держаться от них подальше, я постоянно предоставляю слишком много подсказок о том, кто я есть.

– Что случилось с твоими родителями? – спрашивает она.

Закрыв глаза, я качаю головой для того, чтобы выкинуть эти мысли из своего сознания. Каждый раз, когда меня спрашивают нечто подобное, включая вопросы о приемной семье, в голове сразу возникает картина безжизненных тел моих родных, окрашенных в малиново-красный цвет.

– Это неважно, – открываю глаза и чувствую влагу, которая уже готова скатиться по моим щекам, так что пытаюсь ее сморгнуть. – Это все в прошлом.

– Наши родители погибли в автокатастрофе несколько лет назад. Это был день моего выпуска. Они поехали, чтобы увидеть, как я получаю диплом. Перед концом церемонии начало немного моросить. Я сказала им, что на выпускной вечер поеду с подругой Сашей. Пара родителей организовала небольшую вечеринку для ребят. Видимо, тормоза в машине были испорчены, но этого на самом деле никто не знает, Дорога была мокрая от дождя, и наши родители проехали на красный свет. Тут же через перекресток проехал большой грузовик. Все погибли на месте.