Торгующая наслаждением (ЛП) - Бил Эшли. Страница 60

Неловкое молчание повисает в машине еще на несколько минут. Я уже ничего не жду от Эверета, главным образом потому, что не заслуживаю его прощения, но ему удается удивить меня, едва он начинает говорить. Это, может быть, не так много, но это что-то.

– Я встречался с Моной на прошлой неделе. Она сказала мне, что никто в связи не верен. Она сказала, что это редкость, когда человек встречает такую сильную любовь, когда сам захочет быть верным. Человек твоей профессии. Я подумал, что у нас есть шанс, даже малейший, чтобы сделать это.

– Мы... могли бы... – слова приходится вытягивать клещами. Полные надежды, полные страдания.

– Я больше ничего не знаю. Мы оба лгали друг другу, Бренна. Я больше не знаю, смогу ли доверить нам что-то. Я не знаю, почувствуешь ли ты одиночество однажды ночью и отправишься искать кого-то другого, чтобы улучшить свое самочувствие. Я также не знаю, будешь ли ты общаться с другими парнями за моей спиной, потому что общение с ними укрепляет твою уверенность в себе, и самое главное, я не знаю, готов ли смотреть на все это, уже зная, через что мы прошли.

Не в состоянии смотреть на него снова, я вижу, как белые облака проплывают над головой. В этот момент ничто из того, чем я могла бы оправдаться, не изменит его мнения, ничто из того, что я сделаю, не заставит его доверять мне. Я не могу доказать ему, что не ищу развлечений как какая-то шлюха, которая прыгает из койки в койку, потому что до сих пор я ничем не доказала, что достойна его любви. Так что сделаю шаг назад. Я позволю ему найти кого-то более достойного. Кого-то, кто сможет полюбить его безоглядно, кого-то, кого он сможет полюбить без опаски. Кого-то, кто не является мной.

Я знаю, что начиная с моего восьмого дня рождения, ничем не заслужила любви и ни от кого ее не получала. Я никогда не стану чьей-то силой. Я всегда так и останусь якорем, тянущим ко дну, заставляющим оступиться.

Я разрезаю веревку и позволяю ему уйти.

Четырьмя часами позднее никто из нас не нарушает больше тишины, повисшей в машине после нашего разговора. Мы менее чем в получасе езды от города Клируотер. Небо окрашивается оранжевыми красками, готовясь к заходу солнца. Я умираю с голоду, но отказываюсь говорить Эверету. Я также хочу в туалет, но не буду проситься. Мы оба совершенно довольны разделявшим нас расстоянием, хотя сидим всего лишь в паре десятков сантиметров друг от друга.

Его телефон звонит, прерывая наши молчаливые раздумья.

– Это Бурк... Черт! Мой GPS говорит, что я буду на месте через двадцать три минуты. Ты можешь установить точное местоположение? Где это произошло? Да... Да... Попался... Спасибо, чувак. Да, я буду... Спасибо еще раз.

– Мой партнер говорит, что он просмотрел газетные статьи и наткнулся на объявление о помолвке, напечатанном три недели назад. Трэвис Хардинг, возраст сорок два года. Вырос в нескольких городах. Известен своим богатством и преданностью обществу. Ему также удалось нарыть, что у Трэвиса были три разных женщины в разных штатах, пытающиеся подать на него заявления о домашнем насилии, но которые не приняты. В тридцать один год ему предъявляли обвинение в нападении с отягчающими обстоятельствами, но отпустили с минимальными обвинениями. У меня есть адрес, так что мы скоро туда доберемся.

Если бы я могла чувствовать себя хуже, чем сейчас, то только на смертном одре. Все, что я знала и любила, рухнуло вокруг меня. Закрыв глаза, я делаю то, чего никогда не делала прежде... Я молюсь. Пожалуйста, Господи, пожалуйста, пусть с Хиллари будет все в порядке. Пожалуйста, позволь нам найти ее. Позволь мне спасти ее, пусть она вернется домой вместе с нами. Я умоляю тебе больше всего о том, чтобы с ней было все в порядке. В безопасности и с улыбкой.

Я открываю глаза, только когда грузовик въезжает на закрытую территорию, и оглядываюсь. Мы едем мимо великолепных домов, разделенных акрами земли и белыми заборами. Эверет сворачивает к длинному подъезду массивного жилого дома с крыльцом мечты, построенным с фасада.

– Оставайся здесь, – приказывает он.

В любом случае, я не могу сидеть и ждать. Когда я уже берусь за ручку двери, Эверет перехватывает мою руку.

– Бренна, я же сказал тебе остаться здесь.

– Она мой лучший друг. Мой единственный друг. Я должна быть там ради нее.

– Ты. Стоишь за моей спиной. Если войдешь в дом со мной, я хочу быть уверенным в твоей безопасности. Я не собираюсь делать еще что-то кроме того, за чем приехал сюда. Я иду в этот дом прямо сейчас и собираюсь найти Хиллари. Я приведу ее к тебе, и мы поедем домой. Это может быть опасно, а я не смогу защитить вас обеих. Так что сиди здесь, держи дверь закрытой и жди. Улыбнись.

Его глаза умоляют меня еще больше. Так что я невольно киваю головой:

– Хорошо.

Мужчина тянется к бардачку, вытаскивает черный пистолет и дважды щелкает, проверяя, все ли в порядке. Затем кладет пистолет в карман, проверяет кошелек и значок, прикрепленный к ремню брюк. Я вижу Эверета в совершенно ином свете, и это сюрреалистично для меня. Я думаю, что таким он нравится мне даже больше, но это уже не имеет значения, потому что он больше не предназначен для меня.

Когда Эверет закрывает дверь, я не могу сдержать себя, произнеся:

– Будь осторожен.

Он вглядывается в меня, посылая подобие улыбки. Я блокирую двери грузовика и наблюдаю, как Эверет поднимается по ступенькам крыльца и нажимает на кнопку звонка. Он заглядывает в окно и через секунду дверь открывается.

Пожилой, строго одетый человек приветствует его с улыбкой на лице. Они переговариваются, и я наблюдаю, как Эверет касается значка на ремне. Улыбка не исчезает с лица человека, и он открывает дверь шире и отступает в сторону, чтобы впустить Эверета.

Время тянется исключительно медленно. Я насчитываю примерно тридцать машин, проезжающих мимо. Одна из машин вдруг сигналит в сторону бокового дома. Я разглядываю рисунки на домах соседей и уже знаю, что кошка у них черно-белая. Я обнаруживаю, что у Эверета в бардачке есть тайник со швейцарскими булочками. И еще я знаю, что если не пописаю в течение нескольких минут, то мне придется присесть на ближайшей клумбе.

Услышав звук открывшейся двери, я поднимаю голову и вижу спускающегося по ступенькам лестницы Эверета. Он один, и это означает, что он не нашел Хиллари. Он был там один долгое время, и мне не нравится возникшее у меня чувство. Ничего больше не кажется мне правильным.

Я разблокирую двери, едва он приближается. Эверет прыгает внутрь, уже набирая кому-то на сотовом.

– Привет, Это я. Вызовите подкрепление, – он мгновенно заканчивает и смотрит на меня. – Бренна...

Я не хочу слышать, что он скажет дальше.

– Нет, – я отрицательно качаю головой, – нет... Не рассказывай мне.

Он прочищает горло перед тем, как сказать мне о том, чего я не хочу слышать.

– Ее там нет, но после того, как я немного потрепал этого м*дака, он сознался, где Хиллари. Мы пойдем туда, когда приедет подкрепление. Мне нужно проинформировать их о ситуации.

– Так... Она в порядке? – это единственное, что меня интересует.

Он пожимает плечами, не в состоянии мне ответить.

– Я знаю только, где она находится. Больше он ничего не сказал мне.

– Хорошо.

Эверет тянется своей рукой к моей, сжимая ее в утешении.

– Спасибо, – шепчу я.

В ответ получаю еще одно пожатие. Мужчина стучит ногой в нетерпении, пока дожидается подкрепления. Наконец, через несколько минут, прибывают три полицейские машины, внедорожник и машина скорой помощи.

– Оставайся здесь, – говорит мне Эверет и направляется переговорить с людьми, пока я остаюсь ожидать новостей.

Когда он возвращается, мы сразу же уезжаем из этого квартала богатых. Мы едем теперь уже в другое место, скорее всего, в пригород. Здесь больше многоквартирных домов, отдельных почти совсем нет, и эта часть города выглядит как логово осужденных. Я начинаю ненавидеть место, в котором Хиллари приходится жить.

Эверет останавливается перед зданием и снова сверяется с адресом, качая головой. Потом снова просит меня: