Растаять в твоих объятиях - Беннет Джули. Страница 5

Он вздохнул, растирая ладонями лицо. В то время любовь казалась ему очень сложной штукой, но, оглядываясь назад, он понимал, что это был самый прекрасный опыт в его жизни. Между ним и Рэйн существовало нечто особенное, и он был уверен, что их чувство способно выдержать испытание расстоянием и временем.

Он написал ей тонну писем, бумажных и электронных, звонил ей без конца, но она так ни разу и не ответила ему. Тогда он решил никому не признаваться, как ему больно. Но его и сейчас мучила все та же боль. Конечно, прошло много лет с тех пор, как они виделись в последний раз, но ведь они были безумно влюблены друг в друга. Почему же Рэйн так холодна с ним — как будто между ними ничего не было?

Макс еще не совсем оправился от старой обиды. Но когда увидел ее снова, с ребенком, живущей какой-то новой, неведомой ему жизнью, он почувствовал себя так, будто кто-то воткнул нож в его и без того израненное сердце.

Глава 3

Метель не унималась, так же как и Эбби. Рэйн не могла понять, как матерям удается воспитывать двух и более детей. Или близнецов. Господи, им наверняка уготовлено особое место в раю. Она сама с трудом справлялась с одним ребенком, а ведь женщины при этом еще работают, готовят обед, принимают душ…

Но Рэйн всегда хотела быть мамой, и она ни на что не променяла бы даже одну секунду этих бессонных ночей. Невзирая на генетику и ДНК, она относилась к Эбби как к собственной дочери. В тот момент, когда эта красавица схватила своей маленькой пухлой ручкой ее палец, Рэйн поняла, что более тесной связи между людьми существовать просто не может. Она не смогла бы любить Эбби больше, даже если бы родила ее сама.

Слыша усиливающийся плач дочери, Рэйн направилась в детскую, на ходу тряся бутылочку с молоком. В окно светило раннее солнце. Нежные ручки в ямочках схватили бутылочку, и Рэйн опустилась в мягкое кресло-качалку в углу комнаты и закрыла глаза. У нее было несколько минут отдыха.

Слава богу, им не надо никуда ехать: крупные бесформенные комья снега все сыпались с неба. Рано утром она выглянула в окно и увидела свою машину на подъездной дорожке. Видимо, аварийная служба привезла ее, когда Рэйн уже уснула. Она не сомневалась, что обнаружит счет за услугу на круглую сумму.

Рэйн открыла глаза и посмотрела на Эбби.

— Теперь-то ты хочешь спать, — улыбнулась она дочери. — Когда я тебя держу и кормлю. А когда ты одна в своей кроватке, ты хочешь плакать.

Рэйн не понаслышке было известно, что значит чувствовать себя одинокой, брошенной и всеми забытой. Она пообещала себе, что эта девочка всегда будет твердо знать, что она не одна в этом мире.

— У тебя есть я, а у меня — ты, — прошептала она на ухо Эбби. — Ты всегда будешь знать, что такое любовь.

Наконец бутылочка опустела. Эбби ровно дышала во сне. Рэйн вытерла молоко под ее мягкой губой и положила девочку обратно в кроватку.

Итак, что лучше сделать сначала? Закончить с лавандовым мылом, немного поспать, а потом начать собирать интернет-заказы? Или загрузить стиральную машину, а затем разобрать две корзины уже постиранных вещей? Этот список дел хоть когда-нибудь закончится?

Рэйн выглянула в окно и внезапно увидела, как к дому подъезжает огромный черный внедорожник. Она со всех ног бросилась вниз по лестнице, чтобы внезапный звонок не разбудил Эбби. Рэйн боролась с желанием прямо с порога отправить этого непрошеного гостя куда подальше. Не то чтобы Маршалл ей совсем не нравился, но она знала, зачем он приехал, и была отнюдь не в настроении.

— Привет, Рэйн. Твой отец хотел, чтобы я заехал и выяснил, как ты тут.

— Привет, Маршалл. — Рэйн держалась обеими руками за дверь, не впуская улыбающегося молодого человека. — Как видишь, я в порядке. Так что поезжай обратно к господину мэру и скажи ему, что он выполнил свой гражданский долг.

Сам отец ни за что бы не приехал сюда в ненастье, чтобы узнать, как дела у нее и Эбби. Соль и снег могут испортить его дорогие ботинки.

— Ты подумала над моим предложением? — спросил Маршалл, засунув руки в карманы своего теплого коричневого пальто.

Рэйн вздохнула. Он никак не мог оставить свои попытки пригласить ее на свидание. Это началось сразу после того, как уехал Макс. Один раз она согласилась, но весь вечер ее не покидало ощущение, будто она на свидании с собственным братом.

— Маршалл, я сейчас очень занята с Эбби. К тому же надо еще разбираться с ее удочерением и моим интернет-магазином. Поверь, тебе надо найти девушку, у которой больше свободного времени.

— Я готов принести ужин прямо к тебе домой. Нам не придется никуда идти.

О боже! Теперь он решил поиграть в вечер в кругу семьи. Папа, мама и маленькая дочь. Ну уж нет, она не настолько отчаялась.

— Скажи моему отцу, что я в порядке и Эбби тоже. Хотя, конечно, его не очень волнует, как дела у моей дочери. Спасибо, что заехал, Маршалл.

Она начала закрывать дверь, но нога в большом черном ботинке помешала ей.

— Я надеюсь, ты все же подумаешь над моим предложением, Рэйн. — Маршалл попытался втиснуться в узкое пространство между дверью и косяком. — Когда мы с тобой ходили на то свидание, я почувствовал, что между нами особая связь.

Особая связь? Все еще хуже, чем она думала. Скорее всего, он просто хочет с ней переспать, но этот вопрос Рэйн совершенно не желала обсуждать.

— У меня сейчас нет времени на мужчин. Я уверена, что такой занятой человек, как ты, способен это понять.

Ну вот, она воззвала к его мужской гордости, и даже в позитивном ключе. Если он и теперь не отступит, ей придется просто без обиняков велеть ему убираться с ее территории.

— Но я не сдамся, Рэйн. У нас с тобой все получится.

Прежде чем Рэйн смогла выдавить из себя, что нет никаких «нас с тобой», он повернулся и направился к своему джипу. Почему судьба так с ней жестока? Всего за одни сутки ей пришлось встретиться с единственным мужчиной, которого она когда-либо любила, и отбиваться от единственного мужчины, который не понимает, что значит «нет». Видимо, Амур решил позабавиться над ней накануне Дня святого Валентина — что ж, самое подходящее время.

Этот праздник давно ничего для нее не значил. Почти каждый год она проводила его в одиночестве, за исключением того времени, когда встречалась с Максом. Он подарил ей маленький золотой медальон и сказал, что его сердце всегда будет с ней.

Ей следовало понимать, что восемнадцатилетнего парня интересует только секс, но она была влюблена и верила всему, что он говорил. И она скорее умрет, чем признается, что до сих пор хранит тот медальон. Да, теперь-то она понимала, что ее любовь была просто выдумкой.

Внезапно кто-то забарабанил в дверь. Похоже, Маршалл решил вернуться. Это было уже слишком, и Рэйн с силой распахнула дверь, готовясь высказать назойливому поклоннику все начистоту. Но перед ней стоял не Маршалл, а Макс.

Воротник его черного пальто был высоко поднят, а темная вязаная шапка натянута на лоб почти до бровей. Щетина на подбородке только подчеркивала его грубоватую красоту. Голубые глаза смотрели прямо на нее, и Рэйн почувствовала, как этот взгляд проникает в ее душу — даже в те уголки, в которые ей совсем не хотелось его пускать.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, вставая прямо перед ним, чтобы он не мог заглянуть внутрь ее дома.

— Хотел узнать, привезли ли твою машину и не нужно ли тебе чего. На дорогах совсем беда. Говорят, уровень снега будет расти по нескольку дюймов в час.

Рэйн не понимала, почему неожиданная, но вполне объяснимая забота Макса заставляет сжиматься ее сердце. Она не хотела этих чувств. Она намеревалась злиться на него всю оставшуюся жизнь. Впрочем, пора было оставить подростковые обиды в прошлом. Между ними давно все кончено, и нужно двигаться дальше.

— У меня все хорошо, — ответила она ему после небольшой паузы.

— Что с машиной?

Рэйн посмотрела мимо него на автомобиль, пытаясь оценить ущерб.

— Я не проверяла, но, кажется, все не так плохо. Уверена, что на ней можно ездить.