Гавр – сладость мести (СИ) - "Ка Lip". Страница 79

Утро опять было недобрым. Проснулся он от того, что его пинают и, открыв глаза, увидел, что через него пытаются перелезть, чтобы встать с кровати. Он помог девушке встать и сам поднялся, при этом ощущая шум в голове и легкое подташнивание.

Придя в себя после посещения туалета в конюшне, где он долго умывался холодной водой, он вернулся в коневоз и опять застал завтрак и, как всегда, с уже открытой бутылкой водки из холодильника. "Смягчив" по традиции руку со всеми присутствующими за столом, он пошел к коням.

Этот день был таким же насыщенным и активным. Работа лошадей, уборка у них, потом опять поездка на Волгу, купание в ней и Клинское, которое купили заранее по дороге. Под вечер Алешка решил, что сегодня сядет на лошадей во второй раз. Он поездил сначала на Вальхензее, который стал поспокойнее себя вести, немного привыкнув к обстановке, потом сел на Борю. На этот раз обошлось без переворотов, что можно было считать подарком от коня.

Закончив все с лошадьми, помыв их и убрав в их денниках, он и Катя, уставшие, но довольные, вернулись в коневоз. Зайдя внутрь, Алешка увидел сидящих за столом Костю, Казика, Нину и Риту. Лица у них выражали траур и вселенскую печаль. Алешка застыл в проеме двери и понимая, что произошло что-то страшное, запинаясь, спросил:

— Ребят… что-то случилось?

Костя поднял на него тяжелый взгляд и, вздохнув, ответил:

— Водка кончилась.

У Алешки подкосились ноги. Он сполз на пол и, закрыв лицо руками, засмеялся, чувствуя, как уходит нервное напряжение от ожидания услышать, что произошло страшное.

— Что ржешь? Мы вот здесь в печали, а ему смешно, — глядя на него, Казик вертел в руке пустую рюмку.

— Вот такая вот у нас печалька, — Нина, достав пустую бутылку из-под стола, перевернула ее и потрясла.

— Что делать будем? — Костя обвел всех взглядом.

— Я спрашивала у ребят с Рязани, чтобы с ними до магазина доехать, — сказала Рита, не поднимая глаз от стола, — но они уже бухали и боятся ехать — а то права заберут, а им в Рязань возвращаться.

— Кто еще здесь с машинами? — спросил Костя, обращаясь ко всем. — Короче, план такой: сейчас расходимся и ищем всех, кто приехал на машинах. Времени мало, магазин, говорят, там до одиннадцати работает. Ну, что сидим? Шнеля, шнеля.

Костя, встав первым, стал всех выгонять из коневозки.

— Лех, пойдем со мной до белорусов дойдем, может они помогут в беде нашей. — Махнув Лешке рукой, Костя двинулся в сторону белорусской коневозки.

В результате им все-таки удалось найти трезвого водителя, так как проблема была не в отсутствии машин, а в отсутствии того, кто не пил.

Вскоре легковушка вернулась, и из нее опять по цепочке стали передавать звенящие пакеты и грузить их в коневоз.

Ночь второго дня прошла так же, как и предыдущие. Пили, ели и танцевали до утра. Алешке опять повезло: ему нашлось место на кровати в их коневозке, и он прекрасно выспался, закутавшись в попону.

Третий день был еще веселее, чем все предыдущие: после обеда приехал Эдуард Александрович и взялся за Алешкин тренинг. К другим спортсменам тоже приехали их тренеры и теперь всем было уже не до расслабления. Поскольку на следующее утро был первый день соревнований, то все ответственно подошли к подготовке. Вечером уже никто не устраивал дискотек, лишь скромно ужинали, каждый у себя в коневозке, а потом улеглись спать. Конечно, и за ужином Казик наливал в их чашки водку, пряча бутылку под столом, так как Эдуард Александрович грозился заходить проверять их моральный облик. С целью конспирации водку пили из чайных чашек.

Разложив спальное место на всю комнату и весело подкалывая друг друга безобидными шутками, они наконец улеглись спать.

Утром был ранней подъем — уже каждый знал, во сколько по времени он прыгает. Соревнования начались рано, так как было очень много участников, а вот такого количества зрителей вообще никто не ожидал. Трибуны были переполнены, а машины зрителей парковались по обочинам от поля и растянулись в нескончаемую цепочку, уходящую вдаль. Организаторы соревнований постарались на славу, и в перерывах между конкурами для зрителей устраивались небольшие шоу, концерты, выступали каскадеры и даже прошел показ мод.

Сначала Алешка прыгал на Борисе. Поскольку коню было шесть лет, то они записались на маршрут высотой метр двадцать. Разминка под пристальным контролем тренера и его подсказками прошла успешно — Борис вел себя хорошо и не свечил. Когда диктор произнес:

— На старт приглашается Крылов Алексей на лошади по кличке Эйч энд Эм Олл Ин, — Алеша выехал на боевое поле и, сняв каску, поприветствовал судей.

Надев каску, он, сосредоточившись на маршруте и смотря на первое препятствие, тронул бока коня. Раздался сигнал колокола, можно было заходить на препятствие. Борис, сделав под ним пару темпов галопа, резко остановился и взмыл вверх в вертикальную свечку. Чувствуя, что конь падает на спину, Алешка оттолкнулся от седла и спрыгнул с него.

Поднявшись с травы и держа уже вставшего на ноги коня, Леша услышал удар колокола и голос диктора:

— Всадник исключен из соревнования за падение с лошади.

На этом соревнования для Бориса закончились. Леша, сев на него верхом, заставил коня двинуться рысью к выезду с боевого поля. Там его уже ждала Катя, которая забрала коня и пошла его шагать.

Эдуард Александрович долго ругался, используя все эпитеты русской речи и применяя их к этому коню, но ничего конструктивного и он не мог посоветовать — кроме того, что таких уродов сдают на колбасу. Лешка, выслушав это, побрел на трибуну. До старта на Вальхензее у него было предостаточно времени, и он хотел посмотреть, как прыгают другие. Конечно, он был очень расстроен таким поведением Бориса, но с другой стороны, а чего он ожидал? Этот конь был настолько ненадежен и непредсказуем в своем поведении, недаром его и продали в Россию. Кому он там за границей нужен, когда в ответственный момент соревнований конь так себя ведет.

В шестнадцать тридцать у Леши были старты на Вальхензее. На нем сегодня он прыгал маршрут метр сорок.

Размяв коня под контролем тренера и выслушав его советы и рекомендации, Алеша выехал на боевое поле.

Диктор в динамиках объявил:

— Выступает всадник Крылов Алексей на лошади по клички Вальхензее.

Прозвучал звук колокола и Алеша пошел по маршруту. Он чувствовал, как старается конь, с какой самоотдачей он преодолевает препятствие за препятствием. Пока повалов не было, оставались последние три. Пройдя еще два чисто, он, немного поспешив, срезал траекторию и завел коня на последнее препятствие под углом. Конь чиркнул задами по жерди, перепрыгивая через нее, и она, пошатнувшись, все-таки упала.

Выезжая с боевого поля, Алеша слышал голос диктора:

— Всадник прошел маршрут с одним повалом, четыре штрафных очка.

Алеша понимал, что это его ошибка, он в этом виноват. На все нужен опыт, а чтобы его приобрести, нужно регулярно ездить на соревнования. А в его жизни столько уже раз было, что вместо соревнований и спорта он выживал и боролся за жизнь. Но что теперь об этом думать? Он похвалил коня. Валюшей он был доволен: тот не подвел его, выложился на все сто.

Когда Катя забрала Вальхензея, он подошел к тренеру. Эдуард Александрович подробно разобрал весь маршрут, и в целом он тоже был им доволен.

Завтра был решающий день соревнований. Алеша должен прыгать маршрут Гран-При юбилейного Кубка Завидово, а это высота сто пятьдесят.

Зато сегодня он уже мог позволить себе расслабиться. Проверив коней и переодевшись, он помчался обратно на трибуны — как раз заканчивался перерыв, и должны были продолжиться соревнования.

Сегодня вечером организаторы соревнований устроили для всех праздничный концерт. Это было что-то невероятное. На поле была сооружена сцена, выставлена аппаратура, установлено освещение. В огромных динамиках зазвучала музыка, на сцене стали петь известные артисты, а когда ведущий объявил выступление группы "Моральный кодекс", народ засвистел и зааплодировал.