Сердцебиение (ЛП) - Сайдботтом Д.Х.. Страница 24

Склоняя голову к плечу, он скользнул взглядом по моему обнаженному телу, его веки были тяжелыми от желания, крошечный вздох сорвался с его губ, когда он достиг сладкого местечка между ног. Наклоняясь вперед, он скользнул рукой в развилку моих ног и накрыл ладонью киску, его указательный палец поддразнивал мое лоно, проскальзывая и выскальзывая из него.

— Видишь? — Он усмехнулся. — Кто бы ни владел тобой, по твоему мнению, это тело и я знаем правду о том, кому на самом деле ты принадлежишь.

Я дернулась от его слов, отворачиваясь, когда он толкнулся указательным пальцем внутрь меня, в то время как большим пальцем продолжал дразнить клитор, посылая сокрушительные волны удовольствия и похоти по моему телу.

Это Кейд.

Я повторяла, словно мантру, вновь и вновь. Я ненавидела, что он мог делать со мной такие вещи. Заставляя меня сражаться со своими демонами, чтобы подпитывать его. Все это было игрой, каждая долбанная секунда его власти, что он демонстрировал надо мной.

Непроизвольно мои веки закрылись, в то время как бедра подались вверх к источнику такого упоительного наслаждения, требуя и нуждаясь в большем. Кейд, Кейд, Кейд — продолжала я повторять про себя...

— Вот так, Белль, откройся для меня, — выдохнул он хрипло, когда я позволила себе расслабиться, то развела колени в стороны, позволяя ему дать мне то, в чем я так сильно нуждалась. — Ты, как цветок, расцветаешь и открываешь бутон тому, кто так отчаянно жаждет твоего нектара. Вот чего ты не можешь понять.

Я начала задыхаться, когда он ввел еще один палец, начиная трахать меня жестче, мои бедра вторили его движениям, приподнимаясь над кроватью, когда он вводил в меня пальцы, моя грудь судорожно подрагивала с каждым порханием его большого пальца по набухшему узелку моего нервного сосредоточения, который так бесстыдно управлял мной.

— Ты манипулируешь каждым мужчиной при помощи своей сладкой маленькой дырки, мучаешь и дразнишь нас, пока мы не начинаем желать тебя с отчаянной ненавистью.

Он развернул руку, прижимая подушечку мизинца к моему анусу, когда стал ритмично толкаться своими пальцами в мое лоно. Я распахнула глаза, сдаваясь на милость желанию, одновременно презирая себя, но в то же время, наблюдая за тем, как Данте быстро поглаживает свой член, скользя кулаком вверх-вниз по твердой длине, головка которого дразнила меня, когда капли смазки стали поблескивать на его пальцах.

Он издал хриплый стон, когда увидел, что я наблюдаю за ним и придвинулся ближе ко мне, его руки подводили нас обоих к оргазму. И несмотря на то, как бы сильно я не старалась держаться, я все-таки подчинилась ему и отпустила все, используя блаженное состояние экстаза, как побег от того, что меня так ужасно пугало.

Его сперма брызнула на мою грудь, выстреливая раз за разом, когда он стонал мое имя, покрывая ей мою бледную кожу. Его зубы сжались, в то время, как глаза вперились в мои со всем удовольствием, что таилось в них, тем самым позволяя мне увидеть уязвимую часть его.

На его губах растянулась безжалостная усмешка, когда он выскользнул из меня пальцами и затем вытер их о мой живот. Он не отпускал мой взгляд из своего плена, когда двинулся своей рукой вверх по моему телу, круговыми движениями ладони размазывая теплую липкую сперму, а потом скользя ею вверх по моей шее, заставляя меня задыхаться.

— Теперь ты носишь мою метку, Стар, — Он продолжил втирать свою сперму в мою кожу, его ладонь двинулась по моей груди, устремляясь к животу и затем проскальзывая своими пальцам внутрь меня. Теперь я безраздельно владею тобой.

Он двинулся так стремительно, что я даже не успела и глазом моргнуть, прежде чем он схватил меня за подбородок с такой отчаянной силой, что даже почувствовала, как клацнули мои зубы под его напором. Приближая мое лицо своему, он прорычал.

— И никогда, бл*дь, не смей забывать этого, сучка.

Отталкивая меня, он отстранился и поднялся на ноги, оставляя меня со слезами на глазах и болью на сердце.

Глава 18

РЕВНИВЫЙ МОНСТР

Данте

Смех Стар был легким и красивым, раздаваясь из примерочной. С каждым следующим шагом по направлению к отделенному шторой месту мой живот сжимался от нетерпения увидеть ее, посмотреть платье, которое она надевала, чтобы выйти за меня. Я отодвинул шторку в сторону, надеясь увидеть продавца, который помогал бы ей надеть платье. Это должно было наполнить меня счастьем вместо того, чтобы заставить ощущать огненную ярость, которая струилась по моей крови, что я чувствовал только к Кейду. Малик стоял, улыбаясь моей Стар, которая хихикала черт знает над чем, как девчонка. Она была одета только в ее свадебное нижнее белье.

— Что такого смешного? — рыкнул я.

Ее тело дернулось, а ладонь легла на грудь.

— Данте, ты напугал меня до смерти. А это плохо для ребенка. — Она погладила живот.

— Ну так что такого забавного?

— Хрен его знает, она сказала, что у нее какая-то там мамнезия (прим. пер. — нарушение способности к концентрации внимания и сосредоточенной деятельности во время беременности и после рождения ребенка) или какое-то дерьмо наподобие этого. — Малик продолжал улыбаться ей.

— Одевайся, Стар, а ты пошел нахрен отсюда!

Глаза Стар расширились, а Малик закатил свои, мудак.

— Отлично. — Он удалился, тяжело шагая.

Я направился к Стар, толкая ее к зеркалу. У нее перехватило дыхание от контакта с холодной поверхностью, ее тело было окружено собственным запахом и облачено лишь в пару крохотных кусочков материи, что прикрывали ее прелести. Моя ладонь обхватила ее затылок, мои глаза вопросительно смотрели на ее в отражении зеркала.

— Я задал вопрос, что такого забавного, Стар?

— Ты заставил меня надеть белоснежное нижнее белье, — усмехнулась она.

— Ну, я был тем, кто лишил тебя невинности, поэтому оно идеально подходит.

Ее глаза вспыхнули.

— Мм, а ты так уверен в этом?

Ох, она играла в игры. Я развернул ее и вынудил опуститься на колени.

— На моем члене была кровь, которая доказывала это, сладкая Белль, даже не пытайся играть со мной в игры разума. Ты заведомо проиграешь. А теперь, если ты хочешь, чтобы я обращался с тобой, как с долбаной шлюхой, то все, что тебе нужно, это только попросить. Ты знаешь, как мне нравится, когда ты ведешь себя со мной, как шлюха. Открой рот. — Я высвободил твердый член из слаксов и толкнулся им в ее крепко сжатые губы. — Открой, я сказал, свой РОТ.

Она резко дернула головой в сторону:

— Нет.

Нет? Я сдержал долбаный смешок. Она никогда так и не научится. Я дернул ее за волосы, собранные на макушке в неаккуратный пучок. Ее губы раскрылись, а изо рта вырвался крик, и в тот же миг я толкнулся в ее рот, заставляя ее издать еще раз отчаянный всхлип. Она сжала зубы, принуждая меня тем самым, заставить ее запрокинуть голову назад еще сильнее. Ее зубы разжались на члене.

— Мне кажется, мы договаривались, если ты кусаешься, то кусаюсь и я.

Поднимая ее на ноги, я толкнул ее назад к зеркалу. Она взвизгнула, когда я сорвал с нее трусики. Ее голос стал приглушенным, когда я запихнул ей их в рот. Ее ладони сжались вокруг моих запястий, когда я опустился на колени и сжал яростно ладонями ее грудь, заставляя в следующий миг перевести ее внимание на мой рот, который гневно прикусил нежную кожу на ее лобковой кости.

Она начала извиваться в моей хватке, но я был намного сильнее. Я прикусил кожу достаточно для того, чтобы прокусить ее и оставить синяк. Я подождал стискивать зубы, пока металлический привкус не достиг моего языка, прежде чем отстраниться и посмотреть на нее.

— В следующий раз, если используешь свои зубки на моем члене, я нахрен откушу тебе клитор.

Она была совершенно спокойной, в то время как зуд под моей кожей давал мне понять, что я отчаянно нуждаюсь в дозе. Это состояние делало меня жестоким и злым, в период, когда нуждался в дозе, я никогда не позволял себе находиться рядом с ней, но сейчас я упустил это. Я поднялся на ноги и вытер рукой кровь со своих губ, доставая трусики из ее рта.