12 великих трагедий - Шекспир Уильям. Страница 107

Бегриффенфельдт

Здесь всех их до единого найдете;

Их семьдесят числом сначала было;

Потом же прибыло сто шестьдесят.

(Кричит сторожам.)

Эй, Михель! Шафман! Шлингельберг и Фукс!

Живее в клетку!

Сторожа

Нам?

Бегриффенфельдт

А то кому же?

Ну, марш! Скорее! Вертится земля,

И будем мы вертеться вместе с нею!

(Вынуждает их войти в клетку.)

Пришел великий Пер! Об остальном

Судите сами, я же умолкаю.

(Запирает клетку и швыряет ключи в колодец.) Пер Гюнт

Но, доктор… уважаемый директор…

Бегриффенфельдт

Ни то и ни другое. Этим прежде

Я был… Умеете ли вы молчать,

Царь Пер? излить хочу пред вами душу…

Пер Гюнт (с беспокойством)

Но в чем же дело?

Бегриффенфельдт

Обещайте мне,

Что вы не содрогнетесь.

Пер Гюнт

Постараюсь…

Бегриффенфельдт (увлекает его в угол и шепчет)

Сегодня в ночь, в двенадцатом часу,

Скончался абсолютный разум!

Пер Гюнт

Боже!..

Бегриффенфельдт

Прискорбное до крайности событье.

Особенно же неприятно мне, —

Ведь это учрежденье до сих пор

Именовалось сумасшедшим домом…

Пер Гюнт

Так это – сумасшедший дом!

Бегриффенфельдт

Поймите,

Так было прежде, не теперь.

Пер Гюнт (бледный, про себя)

Теперь-то

Я понял, где я, с кем я говорю!

Он – сумасшедший, но никто не знает!..

(Пытается уйти от Бегриффенфельдта.) Бегриффенфельдт (следуя за ним)

И вообще, надеюсь, вы меня

Как должно поняли? Хоть и сказал я,

Что разум умер, это вздор, конечно.

Он вышел из себя, из кожи вылез,

Как та лиса из шкуры, о которой

Рассказывал Мюнхгаузен.

Пер Гюнт

Но простите…

Я на минутку…

Бегриффенфельдт (удерживая его)

Иль не, как угорь, —

Не как лиса. Гвоздь в глаз ему – и он

Задрыгал на столе…

Пер Гюнт

Куда деваться?

Бегриффенфельдт

Потом ножом вкруг головы – чик-чик,

И – он из кожи выскочил!

Пер Гюнт (в сторону)

Безумный!

Как есть безумный!

Бегриффенфельдт

Ну, так дело ясно,

Что этого события не скроешь, —

Ведь этот «выход из себя» ведет

К перевороту полному во всем.

Все личности, что за безумных слыли

До этой ночи, с этих пор – нормальны,

Согласны с разумом в его новейшей,

Последней фазе. А отсюда вывод

Дальнейший, правильный, что в тот же час

За умных слывшие – сошли с ума.

Пер Гюнт

Вы кстати мне напомнили о часе;

Я тороплюсь, не терпит время…

Бегриффенфельдт

Время?

Вы мысль мою пришпорили!

(Открывает одну из дверей и кричит.)

Сюда!

Грядущее, обещанное близко!

Скончался разум – да живет Пер Гюнт!

Пер Гюнт

Добрейший… но позвольте…

На дворе понемногу собираются умалишенные. Бегриффенфельдт

Все сюда!

Приветствуйте зарю освобожденья!

Пришел ваш царь!

Пер Гюнт

Я – царь? Да неужели?

Бегриффенфельдт

Ну да!

Пер Гюнт

Такая честь… превыше меры…

Бегриффенфельдт

Э, полно, ложной скромности не место

В такой великий миг.

Пер Гюнт

Хоть срок мне дайте…

Я, право, не способен… поглупел…

Бегриффенфельдт

И это говорит тот человек,

Который понял даже мысли сфинкса,

И стал «самим собой»?

Пер Гюнт

В том-то и дело!

«Самим собой» я вообще являюсь;

Но здесь, насколько понимаю я,

«Самим собой» быть – значит отрешиться

от собственного «я»?

Бегриффенфельдт

Ничуть! Ничуть!

Вы ошибаетесь. Напротив, каждый

Является «самим собою» здесь

И более ничем; с самим собою

Здесь каждый носится, в себя уходит,

Лишь собственного «я» броженьем полон.

Здесь герметическою втулкой «я»

Себя в себе самих все затыкают.

Здесь для беды чужой нет слез; вниманья,

Чутья к чужим идеям не ищите;

Мы сами по себе и для себя

Во всем – до мозга самого костей!

В разбеге собственного «я» – на самом

Краю трамплина мы, и если нужен

Нам царь, то это – вы, не кто иной!

Пер Гюнт

Ах, черт меня возьми!..

Бегриффенфельдт

Не падать духом!

На свете все почти вначале ново.

«Я – сам» вперед! Сейчас я вам образчик

Представлю, – первого, кто попадется…

(Мрачной личности.)

А, здравствуй, добрый мой Гугу! Ну что?

По-прежнему с печатью скорби бродишь?

Гугу

А как иначе, если целый род

За поколеньем поколенье мрет

Неистолкованным?

(Перу Гюнту.)

Ты, чужестранец,

Меня желаешь слушать?

Пер Гюнт

Да.

Гугу

Так слушай…

Там в сказочном востоке,

Малабар лежит далекий,

Погрузясь в морские дали.

Там культуру насаждали

Португальцы и голландцы.

Кроме этих чужестранцев,

Были толпы там своих,

Малабарцев коренных.

Но теперь язык их смешан,

К сожалению. А встарь

Там – могуч, свободен, бешен —

Сам орангутанг был царь.

Чужд всех тонкостей культуры,

Только свой язык он знал, —

Как свободный сын натуры,

Завывал лишь да рычал.

Горе! Пришлою ордою

Тот язык сведен на нет.

Ночь нависла над страною

На четыре сотни лет!

Результат же долгой ночи —

Всех природных сил застой.

Вот рычать не стало мочи,

Вот и смолк туземный вой.

Чтобы выразить идею,

К речи нужно прибегать!

Хуже гнета, думать смею,

В свете слыхом не слыхать.

Оставаться самобытным

Хочет, должен «всяк язык», —

Я и встал за первобытный

Наш природный рев и крик.

На него народа право

Отстоять я криком мнил;

Он ведь гордость наша, слава —

Я вопил, что было сил.

Но – увы! – мои страданья

Не сумели оценить.

Друг, ты зришь мои страданья,

Посоветуй, как мне быть?

Пер Гюнт (про себя)

С волками жить – по-волчьи выть, – недаром

Написано.

(Вслух.)

Насколько мне известно,

Мой друг, в лесах, на берегах Марокко,

Живут еще стада орангутангов —

Не истолкованы и не воспеты.

Язык их – малабарщина прямая;

Так вот прекрасный и примерный подвиг —

Туда вам эмигрировать, подобно

Другим великим людям, ради пользы

Туземцев-земляков…

Гугу

Благодарю!

Совет твой принимаю и исполню.

(С важной миной.)

Отверг певца-толковника восток,

Но есть на западе орангутанги!

(Уходит.) Бегриффенфельдт

Ну, не является ль он «сам собою»?

«Самим собой», одним собой он полон;

во всем он, с головы до пят, он сам.

Является «самим собою» в силу

Того, что – вне себя. Сюда подите!

Другого покажу я вам, который

Был тоже с разумом в конфликте прежде,

Но со вчерашней ночи с ним в ладу.

(Феллаху, таскающему за спиной мумию.)

Ну, как дела, царь Апис?

Феллах (дико Перу Гюнту)

Я – царь Апис?

Пер Гюнт (прячась за директора)

Я, к сожалению, не посвящен…

И положенье для меня неясно…

Насколько же могу судить по тону…

Феллах

Так лжешь и ты.

Бегриффенфельдт (феллаху)

Он разъясненья ждет

От вашего величества.

Феллах

Пусть внемлет!

(Обращаясь к Перу Гюнту.)

Ты видишь, кого я ношу за спиною?

«Царь Апис» – при жизни он имя носил,

а ныне он мумией просто зовется,

и мертв он мертвецки, хотя и не сгнил.

Он выстроил все пирамиды Египта,

И сфинкса великого вытесал он,

И с турками, как говорит наш директор,

Вел славные войны, за что был почтен

При жизни еще благодарным народом:

Владыку причислили к лику богов

И статуй ему понаставили в храмах —

Кумиров из золота, в виде быков.

Теперь же во мне возродился царь Апис,