Гамлет, принц датский (пер. М. Лозинского) - Шекспир Уильям. Страница 2

ПРИЗРАК возвращается.

Смотрите! Он вернулся! Будь что будет,

Но я к нему приближусь! – Дух, замри!

О, если ты способен говорить,

Скажи хоть слово мне!

Быть может, должен сделать я добро,

Чтоб ты обрел покой, а я спасенье,

Скажи, скажи!

Быть может, устрашен судьбой страны,

Пришел ты, чтобы нас предупредить,

Скажи мне! О скажи!

Быть может, деньги, залитые кровью,

Ты спрятал здесь, – а там, как говорят,

Вам, призракам, нет места из-за них, —

Скажи, скажи, скажи, скажи, скажи!

Поет петух.

Остановись! Лови его, Марцелл!

МАРЦЕЛЛ. Ударить топором?

ГОРАЦИО. Бей чем угодно,

Но задержи!

БЕРНАРДО. Идет!

ГОРАЦИО. Идет!

(ПРИЗРАК уходит.)

МАРЦЕЛЛ. Ушел!

Мы явно оплошали, господа,

Набросившись на призрак величавый.

Смешно и глупо драться было с ним:

Он, как эфир, для нас неуязвим.

БЕРНАРДО. Он было начал речь – запел петух.

ГОРАЦИО. И сразу, как преступник уличенный,

Исчез он. Говорят, что, услыхав

Крикливый клич горластого певца,

Встает от сна дневное божество,

А призрак неприкаянный спешит

Прервать ночное бдение и скрыться —

В которой бы из четырех стихий

Призыв петуший духа не застиг.

Теперь мы знаем: верен этот слух.

МАРЦЕЛЛ. Петух запел – растаяло виденье.

Толкуют люди, что один раз в год,

На Рождество Спасителя, в сочельник,

Всю ночь горланит утренняя птица.

Такая ночь безвредна, говорят:

Бездействуют зловещие планеты,

Не в состоянье призраки бродить

И нечисть колдовать перестает —

Такая в эту пору благодать.

ГОРАЦИО. Что ж, очень может быть. А вот и утро,

В своей багряной мантии, с востока,

Скользит с горы на гору по росе.

Закончилось дежурство. Я считаю,

Что принцу все должны мы рассказать.

Клянусь вам жизнью, Гамлету удастся

Разговорить немое привиденье.

А вы как полагаете: исполнить

Веленье чeсти, долга и любви?

МАРЦЕЛЛ. Что за вопрос! Идемте. Мне известно,

Где можно утром принца отыскать.

(Уходят.)

Сцена вторая

Приемный зал в замке.

Входят КОРОЛЬ, КОРОЛЕВА, ГАМЛЕТ, ПОЛОНИЙ, ЛАЭРТ, ВОЛЬТИМАНД, КОРНЕЛИЙ, ЛОРДЫ и СЛУГИ.

КОРОЛЬ. Хотя о брате нашем дорогом,

Почившем в Бозе, память не остыла,

И мы, благопристойность соблюдая,

Должны в тоске сердечной пребывать,

А нашим верноподданным пристало

От общего несчастья помрачнеть, —

Но дух так скоро тело одолел,

Что наша грусть, разумная, по брате

Нам не дала забыть и о себе.

И вот мы с нашей вдовою сестрой,

Законною наследницей престола,

Смеясь, как говорится, через силу,

Рыдая и от скорби, и от счастья,

Подняв бокал за здравие на тризне,

На свадьбе – осушив за упокой,

Разбавив, так сказать, тоскою радость, —

Вступили в брак и всех благодарим,

Кто поддержал нас в этом. Во-вторых,

Как вам известно, юный Фортинбрас,

О славе ратной грезя наяву,

Решил, видать, что после смерти брата

В стране у нас царит неразбериха,

Иль нашу доблесть низко оценил, —

Но нас он в письмах нагло вынуждает

Убраться из владений, каковые

Отторгнул честно у его отца

Достойный Гамлет, брат наш. Вот и все.

Теперь о том, что мы предпринимаем.

Мы шлем Норвежцу, дяде Фортинбраса,

Прикованному старостью к постели,

Не знающему, видно, что затеял

Его племянник, – это вот письмо,

В котором предлагаем старику

Унять юнца, поскольку нужды войска

Норвегию способны разорить.

Корнелий, вы, и, вы, мой Вольтиманд,

Письмо и пожелание здоровья

Передадите старцу. Мы даем

Вам столько полномочий, сколько есть

В известных вам статьях. Итак, вперед.

Помножьте ваше рвение на скорость.

КОРНЕЛИЙ и ВОЛЬТИМАНД. Нам рвенья, государь, не занимать.

КОРОЛЬ. Мы так и полагали. До свиданья.

(КОРНЕЛИЙ и ВОЛЬТИМАНД уходят.)

А вы, Лаэрт, с какою целью здесь?

У вас, наверно, просьба к нам, Лаэрт?

Когда она разумна, ваш король

Ее немедля удовлетворит.

Припомните, Лаэрт, какое ваше

Желанье нами не предупреждалось?

Трон Дании без твоего отца —

Как рот проголодавшийся без рук,

Как тело с головою, но без сердца.

О чем ты просишь?

ЛАЭРТ. Добрый государь!

Позвольте мне во Францию вернуться.

Приехал из Парижа я затем,

Чтоб новому монарху присягнуть.

Но долг отдав – чего греха таить! —

Я всей душой во Францию стремлюсь.

Покорнейше прошу вас: отпустите.

КОРОЛЬ. Отца спросил? Что скажете, Полоний?

ПОЛОНИЙ. Ох, государь, назойливость Лаэрта

Не знает меры. Я и уступил —

Чтоб только отвязаться от него.

Пускай он едет, если вы не против.

КОРОЛЬ. Счастливый путь, Лаэрт! Ты благороден

И время не убьешь на пустяки.

А вы, принц Гамлет, родственник и сын…

ГАМЛЕТ (в сторону). Ну нет, скорее родственник, чем сын.

КОРОЛЬ. Вы до сих пор скрываетесь в тени?

ГАМЛЕТ. Что делать – если солнце мне вредит!

КОРОЛЕВА. Зачем так мрачно, Гамлет? Что за тон?

Будь с новым государем полюбезней.

Нельзя же век по кладбищу бродить,

Отца родного в мыслях воскрешая.

Таков закон природы: мы живем,

Чтобы потом забыться вечным сном.

ГАМЛЕТ. Да, мой отец забылся вечным сном.

КОРОЛЕВА. Что ж кажется тебе чудного в том?

ГАМЛЕТ. Ах, кажется! Я вижу то, что есть.

Мне ничего не кажется, мадам.

Вы думаете, мой зловещий плащ

Или костюм, чернильного черней,

Иль судорожно-сдавленные вздохи,

Потоки слез, печальное лицо,

Десятки прочих признаков тоски

Рассказывают правду обо мне?

Вам это только кажется, поверьте.

Любой сыграть способен эту роль.

Моя печаль во мне затаена,

А той, нарядной скорби – грош цена.

КОРОЛЬ. Похвально, Гамлет, вы не бессердечны.

Оплакивать отца – сыновний долг.

А ваш отец оплакал своего,

Тот – своего. Приличествует сыну

Печалиться по милому отцу.

Но сколько можно? Это святотатство —

С таким упорством скорби предаваться.

Мужчина так не должен горевать:

Роптать на Бога, то есть проявлять

Болезнь души, затмение ума,

Неопытность и детскую наивность.

Коль скоро нечто с нами происходит

Помимо нашей воли, для чего

Брюзгливым неприятием терзать

Себя так долго? Стыдно. Это грех

Перед Творцом и тварями его.

Уму непостижимый грех – ведь ум

Привык к словам «Бог дал и Бог забрал»,

Над первым мертвецом произнесенных

Иль над последним – смертны и отцы.

Вам надо сбросить с плеч печали груз

И короля назвать вторым отцом.

Пусть знают все: наследник вы и нами

Обласканы с не меньшею любовью,

Чем та, какою сына окружает

Родной отец. А вот стремленье ваше

Возобновить ученье в Виттенберге —

Не вызвало в нас воодушевленья.

Пожалуйста, решенье отмените,

Останьтесь, и утешен будет нами

Наш фаворит, наш родственник и сын.

КОРОЛЕВА. Ты, Гамлет, мать не огорчишь отказом.

Не езди в Виттенберг. Я так хочу.

ГАМЛЕТ. Сударыня, я мать не огорчу.

КОРОЛЬ. Ответ, достойный любящего сына.

Вы в Дании хозяин, а не гость.

Идемте, госпожа. Наш милый сын

Нам уступил. Отметим это пиром.

Сегодня ночью пушка возвестит

О каждой чаше, выпитой монархом,

И грохотом разбуженное небо

Вернет земле раскаты. До свиданья.