Каперский патент (ЛП) - О'Брайан Патрик. Страница 19

— Для вас это практически панацея, — заметил Мартин, имея в виду лауданум.

— По крайней мере, он хоть что-то делает, — ответил Стивен, пожимая плечами и разводя руки. — Мы практически беспомощны... Я набрел на отличное слово на днях, до того мне неизвестное — психопаннихия, всеночный сон души. Рискну предположить, что оно вам давно знакомо по занятиям теологией.

— Для меня оно ассоциируется с Гауденом [17]. По-моему, он считал термин ошибочным.

— У меня оно ассоциируется с мыслями о комфорте, — поведал Стивен, поглаживая бутылку. — Глубоком, продолжительном комфорте. Хотя признаю, что не знаю, является ли подобное состояние здравым учением или нет. Может быть, расположимся на полубаке? Не думаю, что они начнут докучать нам там.

Не докучали. Все оказались слишком заняты с парусиной и с тем, чтобы покрасить белую полосу с наветренного борта, по крайней мере к корме от фок-русленей, рискованно свешиваясь из орудийных портов. Солнце освещало полубак под углом одиннадцать-двенадцать градусов, приятно согревая после долгой и безотрадной английской зимы.

— Синее море, синее небо, белые облака, белые паруса, все сверкает — что может быть приятнее? — поинтересовался Стивен. — Немного пены от буруна не играет роли. Наоборот, даже освежает. А солнце прогревает прямо до костей.

После обеда — спешно сготовленного и спешно съеденного без особого аппетита — матросы вернулись к работе, а хирурги — к созерцанию, на этот раз с комфортом устроившись на запасных матах. «Мерлин», с рассвета почтительно идущий в кабельтове позади фрегата, теперь его обогнал, делая восемь узлов против шести «Сюрприза» — он мог идти гораздо круче к ветру. Когда они поравнялись бортами, призовой экипаж прокричал, что макрель ловится, только успевай затаскивать на борт.

Но даже возможность порыбачить — любимое матросское развлечение, особенно при сокращенных рационах — не отвлекла от работы. Несколько новичков разбирались в навигации, большинство старых «сюрпризовцев» неплохо представляли, где должен оказаться фрегат, чтобы перехватить «Спартан» вовремя. Все они видели, как офицеры замеряют высоту солнца в полдень. И все с огромным удовольствием услышали, как Дэвидж сообщил: «Двенадцать часов, сэр, если позволите, и сорок три градуса пятьдесят пять минут северной широты», на что капитан ответил: «Спасибо, мистер Дэвидж, отмечайте полдень».

Это означало, что если учитывать только широту, то им нужно пройти где-то шесть градусов за три дня. И хотя придется еще немного уйти на вест, но даже так со средней скоростью в пять узлов все должно получиться великолепно. А пока что лаг еще ни разу не показал меньше шести узлов. Уже в четверг они могут вступить в бой, прибыльный бой. Только глупец будет уменьшать шансы сблизиться со «Спартаном» ради какой-то макрели, да еще и испанской.

Но даже так между двумя мазками кисти Бонден сбегал на нос с корзиной ручных крючковых снастей. Стивен и Мартин, поделив между собой клочки красного носового платка в качестве приманки, начали выдергивать рыб из воды. Они уже наполовину наполнили корзину, когда заметили преследующих макрель бонито, и предвкушали крупную рыбу, но тут раздался зловещий возглас «Человек за бортом!»

— Травить шкоты! — скомандовал Джек, перепрыгнув через окрашенную ткань к коечным сеткам.

Матросы с огромной скоростью, но все же крайне аккуратно бросились по местам, и в течении минуты всех оглушал грохот обвисающих и хлопающих парусов, выпускающих ветер — жуткий звук.

Джек поймал взглядом потерпевшего — одного из маляров, слишком сильно высунувшегося, и увидел, что он плывет. Также он заметил, что «Мерлин» круто заложил руль и спустил шлюпку с кормовых шлюп-балок. Он снова застегнул пуговицы (до того собирался сбросить одежду). «Обстенить фор-марсель» — приказал он, и «Сюрприз» сбавил ход — странное мертвенное ощущение после такой спешной ритмичной жизни.

Шлюпка с «Мерлина» со спасенным на борту догнала корабль и под яростные крики не касаться бортов зацепилась за корму. Пуллингс поднялся по трапу, потом за ним последовало несколько мешков, а затем — насквозь мокрый объект их хлопот — пожилой «сюрпризовец» Плейс, Джо Плейс. На борту ему оказались не рады, хотя со многими матросами на фрегате он дружил, а кое-кто приходился ему родней. Никто его и не поздравил со спасением.

— Рискну сказать, что увалень выронил заодно и свою кисть, — заявил один из сослуживцев, когда Плейс проходил мимо, встречаемый неодобрительными покачиваниями голов.

— Иди-ка лучше переоденься, Плейс, — холодно посоветовал Джек, — если твоя расточительность оставила тебе хотя бы смену сухой одежды.

Повысив голос, он отдал серию приказов, плавно вернувших кораблю ход — резкими движениями можно повредить брамсели. Хотя ветер уже отчетливо и неприятно слабел.

— Как он управляется, Том? — спросил Джек, кивнув в сторону «Мерлина».

— Так легко, как только можно пожелать. Сухой, идет круто к ветру и рулит сам по себе. Но, сэр, дамы свирепствуют. Требуют, чтобы их немедленно доставили в Англию, заявляют, что доложат о нас, натравят на нас суд, что нас вышлют в Ботани-Бей.

— По-моему, я слышал их вопли, когда вы нас окликали насчет макрели. Можешь им сказать, что все скоро закончится. Дольше четверга мы не можем оставаться в открытом море, если не начнем есть ремни и подошвы. Завтра в любом случае сокращаю рационы в два раза. А даже если и останемся дольше, то вряд ли есть шанс найти нашу цель после четверга. Так что именно четверг — крайний срок, а может даже и слишком поздний.

— Что до ремней и подошв, сэр, я позволил себе доставить немного благ жизни в тех мешках. Это все добровольные пожертвования, — заверил Пуллингс, чувствуя на себе осторожный взгляд Джека и понимая, что в голову капитана вполне может прийти слово «разграбление».

— Спасибо, Том, — рассеянно поблагодарил Джек. Он прошел к носу, посвистел и поскреб бакштаг. — Если ветер снова задует с норда и усилится, как я надеюсь и о чем молюсь...

— Аминь, сэр, — поддержал Пуллингс, также скребя бакштаг.

— То мы можем оставить вас позади. Не ломись бездумно вперед, лишь бы не потерять нас из виду — не ставь ничего выше марселей. Координаты встречи — 37° 30' северной широты, 25° 30' западной долготы. И спасибо за всяческие блага.

— Так точно. сэр. 37° 30' северной широты, 25° 30' западной долготы, — подтвердил Пуллингс, перешагивая через кормовые поручни.

Но невзирая на свист и царапание бакштагов — а каждый моряк на борту счел необходимым последовать примеру капитана — ветер болезненно слабел весь день и всю ночь. «Мерлин», вместо того чтобы остаться далеко позади, с трудом не обгонял «Сюрприз» под единственным фоком с двумя рифами.

— Странное дело, — поделился мыслями Дэвидж в кают-компании, — но я готов был поклясться, что ветер по всем приметам сместится на север. Как и капитан, хотя барометр вел себя странно. Но, может быть, стоит выпить за Борея. — Он разлил по бокалам пунш — подарки Пуллингса включали по бутылке бренди на каждого офицера — и произнес: — Джентльмены, за Борея.

— За Борея, — отозвался Вест. — Но умеренно. Никаких зарифленных марселей в ночную вахту.

— За Борея, всенепременно, — поддержал Стивен. — Но если он отлучится на час или около того поутру, то мистер Обри сможет насладиться плаванием, а мистер Мартин и я — сбором образцов с лодки. Мы сегодня днем прошли через флотилию неизвестных науке медуз, и ни одну не удалось поймать сачком.

— Мы вам очень благодарны за макрель и бонито, — ответил Вест, — но я не думаю, что хоть один человек на корабле променяет милю движения на юг на всех медуз в мире. Нет, даже и на сотню ярдов, хоть вы бы на каждый обед выставляли бочонок устриц.

И все же во вторник восходящее солнце озаряло практически гладкое перламутровое море, единственную рябь на котором создавал пустяковый кильватерный след лодки. Оно освещало и хирургов, которые вглядывались в полупрозрачные глубины или собирали маленьких существ и дрейфующие водоросли. Джек Обри, правда, не стал тешить себя купанием, хотя и имел такое намерение после бессонной ночи. Он пытался силой воли заставить корабль двигаться быстрее под стихающим ветром — каждую склянку лаг разматывался все меньше и меньше, пока с катушки не сошло ни одного узла, несмотря на все усилия старшины-рулевого.