Системщик (СИ) - "Black Jackal". Страница 20

Шестьсот семнадцатый выпрямил согнутые ноги, ощущая, как отталкивается от дна. Секунда слепоты, и вот он уже стоит в совершенно незнакомом ему месте.

Вода доходила до груди. Он оказался посредине чего-то среднего между ванной и высокой чашей с округлыми белоснежными стенками, украшенными по верху сложными повторяющимися узорами.

- Великая Богиня ниспослала нам своего сына, того, кому уготовано стать одним из нас! – раздался мощный мужской голос. Глубокий, бархатистый, низкий, он эхом отражался от стен просторного зала, в центре которого располагалась чаша. Говорящим оказался высокий, широкоплечий мужчина с длинными седыми волосами и гладко выбритым лицом. Его белоснежные одежды эстетичными складками опадали наземь, и были украшены теми же узорами, что окольцовывали чашу. Широкие рукава обнажали воздетые кверху кисти рук, явно не знавших физического труда. На красивом, породистом лице седого застыло мягкое, приятное выражение, уголки губ все время норовили подняться вверх, намекая на улыбку. – Выйди же к нам, дитя…

Девушек, стоявших по обе стороны от мужчины, Шестьсот семнадцатый заметил только тогда, когда они двинулись к чаше, удерживая с двух сторон приличных размеров отрез белой ткани. Судя по тому, что каждый их шаг будто заставлял обеих становится выше, дорожка шла под уклон. А может даже по ту сторону украшенных бортиков имелась и лестница, но из-за плавности движений девушек понять было сложно.

Шестьсот семнадцатый насторожено следил за их приближением, машинально прикрыв руками причинное место.

Девушки выглядели весьма привлекательно. Блондинка с янтарным отблеском в пышных прядях, изливавшихся до самых бедер, голубоглазая, стройная. И шатенка, с чудесными крупными кудрями и зелеными, как изумруды, глазами. Обе – в белоснежных платьях, оставлявших обнаженными их плечи и отлично подчеркивающих все аппетитные изгибы фигур.

В общем, самое то, что нужно мужчине, очнувшемуся голым неизвестно где.

У самых бортиков чаши они остановились, натянутой между их рук тканью заслонив Шестьсот семнадцатого от седовласого мужчины. Починяясь инстинкту, парень подошел ближе к ним и едва не впечатался пальцами ног в невидимую ступеньку. Поднимаясь вверх, он ощущал, как по коже бегут мурашки, хотя быстрый осмотр дал понять, что если где-то они сейчас и проступили, то только в том нем, который остался плавать в капсуле.

Ну да, тело андроида совершенно. Хотя и, судя по содержимому ладошек, излишне реалистично.

В момент, когда вода подобралась к уровню почти неприлично низкому, девушки, как-то слишком подозрительно улыбаясь, накинули на плечи парня ткань, оказавшуюся на ощупь мягкой и очень приятной. Поспешно преодолев последние ступеньки, Шестьсот семнадцатый завернулся в полотно, даже самому себе в этот момент напомнив внебрачное дитя мумии и гусеничной куколки.

Видимо, он малость перестарался, потому что первый шаг черед бортик чаши дался ему с трудом. Парень пошатнулся, и его тут же бережно подхватили с двух сторон. Хотя как подхватили – шатенка вцепилась в правую руку мертвой хваткой, а блондинка смачно вжалась бюстом в левую.

Шестьсот семнадцатый понял, что рано он убрал руки с интересного места.

- С пробуждением в мире Таркит, Магрейн!

Седовласый распахнул объятья, дружелюбно улыбаясь новичку. Но Шестьсот семнадцатый близко подходить к нему не стал. Вот не самая лучшая сейчас идея обниматься с мужиком, право слово. Тем более что шатенка последовала примеру своей подруги и прижалась к нему грудью с другой стороны. Даже через материал платьев, через ткань, укутывавшую его самого, чувствовалось все слишком хорошо.

- Здрасьте, - несколько растерянно отозвался парень.

- Что-то ты неважно выглядишь, - участливо сказал седой, подходя ближе. Затем сжал плечи Магрейна пальцами. – Ну, ничего, так со всеми происходит. Рождение – это нелегкий процесс. Однако скоро ты привыкнешь к своему новому дому.

- Кыш! – а это уже было обращено к девушкам. Те, скорчив на мгновение недовольное выражение на симпатичных личиках, разом отхлынули от парня, оставив его в уверенной хватке незнакомца.

Ну вот, а ведь он только начал было привыкать к «своему новому дому».

Седой, между тем, развернул Магрейна лицом к чаше и встал рядом. Теперь его правая рука покоилась на левом плече парня, а левая широкими жестами указывала на те объекты, что озвучивались в речи.

- Сейчас наступили мрачные времена. Сыновья и дочери Великой Богини стали все реже и реже приходить в этот мир. Но мы, те, кто живет здесь уже давно, не теряем надежду на возрождение и даже преображение мира Таркит. Взгляни, Магрейн, это Чаша Рождения. С ее помощью Богиня посылает в этот мир своих новых детей. Каждый из нас однажды побывал в ней, и уже больше никогда не сможет вновь вступить в эти теплые воды.

Шестьсот семнадцатый с пониманием кивнул. Ясно, это сосуд, в котором в амниотической жидкости плавает аватар во время первого слияния с оператором. С каждым последующим воссоединением процесс проходит все легче и в подобных вспомогательных средствах необходимость пропадает.

Следующий взмах рукой, уже более широкий.

- А это Храм Богини, мы возвели его вокруг Чаши, возникшей тут еще испокон веков. Прислушайся, здесь иногда все еще слышится ее мелодичный голос…

Интересно, можно ли считать Ту, с которой он общался посреди поля еще совсем недавно, местной богиней? Если так, то он ее голос слышал настолько часто, что уже успело приесться.

Отвлекаясь от своих прозаических мыслей, он окинул заинтересованным взглядом окружающее пространство и вдруг окунулся в целый вихрь странных чувств.

Храм оказался просторным, с высоченными, округляющимися к верху сводами, огромными окнами. Светлые, приятного жемчужного оттенка стены и темный, выложенный сложными узорами пол заливал мягкий свет, лившийся буквально отовсюду, но не ослепляющий. При первом взгляде на это великолепие где-то в глубине души появлялось чувство восхищения и, почему-то, умиротворения.

Присмотревшись внимательнее, Магрейн понял, что стены выкрашены неравномерно. Белоснежные у купола, они градиентом становились темнее ближе к полу. А сам зал украшало огромное количество белоснежных цветов, с золотой и бордовой сердцевинкой.

Залитое светом царство благодати.

В голову вдруг пришла мысль, что ему повезло «родиться» при свете дня. Ночью здесь, наверное, не так красиво.

- Ну и, наконец, изображение Богини. Поклонись ему, мальчик, вырази свою благодарность за появление в этом мире….

Магрейна снова довольно бесцеремонно развернули, и он оказался лицом к лицу с единственной разрисованной здесь стеной. Сначала он подумал, что смотрит на объемную голограмму, затем понял, что это и правда рисунок. Просто хитро падающий свет и отлично подобранные цвета и оттенки воссоздавали совершенно особое, волшебное впечатление.

Она выглядела словно живая. Красивая женщина с мудрой улыбкой, белоснежной кожей и черными длинными волосами, повернутая к зрителю в профиль. В ее прядях, ниспадающих с наклоненной головы, запутались созвездия, а в руках, наслаждаясь обращенным к нему взглядом, застыл младенец. Обнаруживалось в картине и нечто символическое. Корона, будто нимб, изображенная вокруг головы Богини, очень сильно напоминала каплеобразный корпус Ковчега. Чернота волос казалась звездным космосом, мягко поддерживающим корабль на весу. А люлька, установленная у согнутых коленей Богини, один в один походила на символическое изображение экзопланеты, какой она виделась из иллюминаторов Станций.

Она прекрасна.

В этот момент даже Шестьсот семнадцатый готов был поверить в то, что женщина, изображенная перед ним, воистину божество.

- Наша Богиня не требует храмов, молитв и жертв, - с понимающей улыбкой сообщил седовласый. – Достаточно лишь помнить о ее существовании. И я еще ни разу не встречал того, кто смог выкинуть ее из головы, лишь раз увидев это изображение…

Магрейн повернулся к нему. В голове парня носилось сотни, тысячи самых разнообразных мыслей, спутанных и непонятных.