Попаданка в академии драконов 3 (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 5

Рыкнув, он садится на постели, при этом умудрившись не задеть меня крылом, продолжает прикрывать им, пусть не так плотно, как до этого. Драконья нежность немного смягчает для меня и его рык, и явно ощутимую ярость.

Мысли роятся в голове, мешая обдумывать друг друга. Рассеянно смотрю насветло-жёлтую стену палаты. Что делать? Я же чувствую, что ссора Арендара и Элоранарра — это неправильно. И я не могу не спросить:

— Он поправится?

— Не знаю, — огрызается Арендар, выше приподнимает крыло и опять нас с Пушинкой им накрывает, на этот раз плотно.

Ощупью нахожу его горячие пальцы и сжимаю, а внутри всё разрывается, с губ так и рвётся «Я люблю тебя», но произносить это страшно, будто сама фраза ещё сильнее привяжет к Арендару, даст ему ещё большую власть надо мной, как было с родителями: «Ты нас любишь?» — «Да». — «Тогда не огорчай нас, сделай так, как мы сказали, мы знаем, что для тебя лучше».

Дверь открывается, остановившийся в проёме Фабиус серой кожей и серой одеждой почти сливается с полумраком коридора, только красные глаза выделяются.

— Он здесь. — После столь «понятного» заявления Фабиус закрывает дверь.

Морщась, Арендар втягивает крылья в прорези на рубашке. Пушинка, успевшая лапкой погладить кончик крыла, вздыхает.

— Кто он? — перехватываю запястье Арендара. От догадки пробирает мандраж. — Неужели император?

— Нет. — Встав с кровати, Арендар забирает с кресла расшитый золотом бархатный сюртук. — Лера, о происшествии знаем только ты, я, Лин и Халэнн, для всех остальных старший принц рода Аран слёг из-за раны при прорыве массового щита культа Бездны. Никто не должен знать о драке.

Он не называет Элоранарра по имени… всё очень плохо.

— Элоранарр, Элоран, Элор — вот он кто, а не старший принц рода Аран, — цежу я. — Он не перестал быть твоим братом.

— Он стал моим врагом, — Арендар застёгивает сюртук. — И это не обсуждается.

— Поэтому вы не рассказываете отцу? — Приподнимаюсь на постели. — Молчите, чтобы без помех копить злобу и ссориться?

— Мы не настолько мелочны, причина в другом. — Арендар направляется к двери. — Оставайся тут. — Коснувшись дверной ручки, глухо добавляет: — Просто имей в виду, что наши традиции в отношении избранных крайне жестоки. Если отец узнает, что его старший сын пытался отнять избранную будущего и последнего наследника рода, он сам его убьёт.

— Я ещё не твоя избранная.

Полуобернувшись, Арендар неожиданно улыбается:

— До этого осталось не так много времени.

— Но и не так мало.

— Совсем немного, Лера, в сравнении с годом после предыдущего отбора осталось всего ничего. — Он открывает дверь.

— А ты куда? — Подскочив с кровати, расправляю подол защитного костюма, но тот слишком длинный, приходится его подхватить. — Кто пришёл?

Закрыв дверь, Арендар просит:

— Лера, пожалуйста, побудь здесь, мне надо обсудить важные вопросы, касающиеся нашей безопасности, поэтому…

Мы с Пушинкой фыркаем одновременно. Она резво подходит ко мне и раздувается:

— Уа-еас.

— Нашей? — Ладонью постукиваю себя по груди. — Моей в том числе?

Выражение лица Арендара принимает страдальческое выражение. Он прижимается лбом к двери и устало просит:

— Лера, пожалуйста, побудь здесь, пока я закончу с делами. Я смогу тебя защитить, обещаю. А ты отдохни.

— У нас не так много вариантов, — отзываюсь я. — Либо ты меня с собой не берёшь, я люто обижаюсь и с тобой не разговариваю. Либо мы сейчас очень долго спорим, но в итоге ты меня с собой берёшь. Либо мы не тратим время, ты меня сразу с собой берёшь, а потом… мы… побудем вместе. Романтика там, поцелуи, нежности…

Полуобернувшись, Арендар искоса на меня смотрит, и моё лицо заливает горячим румянцем.

Для лабораторий Линарэна к дворцу пристроили отдельное полуподвальное крыло. Система его перегородок рассчитана таким образом, чтобы они не просто разделяли пространство, но в случае опасных экспериментов стали дополнительной защитой от магического излучения, ядовитых газов и взрывных волн. Поэтому коридоры здесь больше напоминают лабиринты, а так как большинство слуг Линарэна не нуждаются в хорошем освещении, то лабиринты тёмные и жутковатые, со всех сторон доносится цокот механических ног, пощёлкивания, гудение и урчание. В больничном отделении было тише и светлее.

Арендар благоразумно соблазнился третьим вариантом, поэтому мы идём, сплетя наши пальцы, и даже глупый вид моей хламиды не слишком смущает.

Сзади цокает коготками Пушинка.

— Спасибо, что принёс её, — запоздало благодарю я.

— Я проснулся недавно, она сама прибежала, Линарэн её вытащил из ловушки и пустил к тебе.

Оглядываюсь на довольную пушистую морду с золотыми кисточками на ушах.

— А ты сильна.

— Мья, — Пушинка гордо вздёргивает хвост.

Приходим не в кабинет, как я ожидала, а в очередную лабораторию. Зал с чёрными стенами разделён на зоны тремя кипенно-белыми светящимися плитами-столами. На них разложены листы с магическими символами и кристаллы в коробочках. Вдоль стены — стеклянные кубические камеры с дверями. Магические узоры и кристаллы вплавлены прямо в стекло и кажется, будто парят в воздухе.

Крепче сжав мою руку, Арендар задвигает засов на двери и тянет меня мимо белых плит к почти незаметному у дальней стены столу и стульям.

Сбоку в стене открывается проход, выпуская закутанного в тёмную одежду гиганта. Лицо под капюшоном затянуто непроницаемой чернотой, как у девушек, что напали на меня в академии.

Глава 4

Гигант сбрасывает капюшон с гривы тёмных волос и тянет черноту с лица, как маску. Та клубится, неохотно отклеивается ото лба, размашистых бровей. Кажется, даже к густым ресницам приклеилась.

— Вот ведь гадость, — тихо рычит знакомый голос, и страх окончательно развеивается: узнаю Дариона.

Пушинка весело подпрыгивает, поднимается на задние лапы и обнимает его мощную ногу.

— Фух, — заканчивает Дарион борьбу с тёмной маской субстанции и теребит Пушинку за кисточку на ухе. — Всегда подозревал, что культисты извращенцы: надевать такую гадость — да для этого нужно быть мазохистом.

— Зато она позволяет до неузнаваемости исказить магический фон своего носителя и миновать защиту, настроенную его не пускать. — Линарэн, одной рукой прижимающий к груди пачку бумаг, выходит из-за его спины. Без гогглов на глазах его видеть даже странно, но сейчас очки на макушке. — Что ж, раз все в сборе, даже те, кто присутствовать не должен, приступим к обсуждению наших проблем.

Пока он подвигает стул к столу, Арендар то же самое делает для меня, и с Дарионом они садятся одновременно. Так Линарэн оказывается с одной стороны, мы напротив, а Дарион между нами.

Пушинка невозмутимо придвигает пятый стул к Линарэну и взбирается на сидение. Линарэн замирает, рассматривая её, тянется надеть гогглы. В себя его приводит басистое покашливание Дариона.

Вернув гогглы на макушку, Линарэн перекладывает на стол пачку бумаг с формулами, магическими знаками и совершенно непонятными закорючками. Сцепляет пальцы: на указательном краснеет след, будто от ожога. Наверное, химического, он же дракон огнеупорный.

— Как вы знаете, после ранения Элора в бою…

— Не говори о нём при мне! — со скрежетом сдвигая стул, подскакивает Арендар, щёки его заливает гневный румянец. — Я же просил.

— И всё же нам надо обсудить… — спокойно возражает Линарэн.

— Даже имени его не произноси, — рычит Арендар, наклоняясь через стол. — Он хотел забрать мою женщину, у меня кровь до сих пор кипит, и хочется перегрызть ему горло, как только подумаю, что он смел её касаться.

— Я тоже здесь, — сердито напоминаю я, — не смей говорить обо мне в третьем лице. И к тому же я не считаю, что можно вычёркивать из жизни брата только потому, что…

— Он хотел тебя забрать! — Арендар придвигается ко мне, глаза пылают золотом. — Он наплевал на семью, страну, свой долг, на всё! Он сам виноват. Если он когда-нибудь посмеет взглянуть в твою сторону, я его убью.