Попаданка в академии драконов 3 (СИ) - Свадьбина Любовь. Страница 6

Понимаю, что Элоранарр виноват, но… но это же так печально! И неправильно! Да, он был не в себе, он будто обезумел, но… Эмоции захлёстывают меня: боль, отчаяние, надежда, негодование. Красная дымка всколыхивается, на миг загородив лицо Арендара, пригасив безумное сияние его глаз.

Нас прерывает ровный голос Линарэна:

— После той травмы я, отец и Арен с помощью родового артефакта поставили на пусть будет объект Х следящие метки, чтобы чувствовать ухудшение его состояния и в случае необходимости прийти на помощь. Такая метка могла не сработать из-за недостатка питающей её энергии. Я протестировал артефакт, он работал исправно, никаких искажений, энергией он наполнен почти под завязку. Но никто не почувствовал ухудшения состояния объекта Х. Даже находясь на месте, видя его умирающим, я продолжал ощущать его метку как исправно работающую и находящуюся в академии драконов. Если глухота Арена объяснима яростью боя, то невосприимчивость отца и меня, сам факт неверного ощущения метки, поставленной с помощью родового артефакта, значит очень и очень большие проблемы. Кто-то знал о чувствах объекта Х к Валерии и подготовился, чтобы в момент накала страстей позволить Арену и объекту Х сражаться и убивать без помех.

Сердце ухает куда-то вниз, адреналин бьёт в кровь, снова перед глазами всплывает алая дымка. Воспоминания о бое накатывают очень ярко. И ещё одно: эту дымку между мной и Элоранарром я уже видела в академии, всего на миг мне показалось, что между нами что-то колышется. И если я Видящая, если я вижу магию…

— А что, — мой голос дрожит от переизбытка эмоций, — что если эта подготовка включала не только блокирование метки, но и саму страсть Эло… — (В груди Арендара зарождается рык), — объекта Х ко мне? Что, если его приворожили? После того, как меня проверили на приворот.

— Як, як, — кивая, Пушинка ставит лапы на стол. — Як.

А она ведь хорошо относилась к Элоранарру и лишь после проверки на приворот стала агрессивной.

— Тогда не сработал бы абсолютный щит, — качает головой Дарион. — Но он же стал спокойнее, когда перестал тебя ощущать, а приворотное зелье даёт просто одержимость. Арен на такое мог повестись в силу неопытности, но Э… объект Х слишком хорошо знает чувственную сторону вопроса.

— Но он же сомневался в своих чувствах, сильно сомневался и долго, — напоминаю я и с надеждой смотрю на задумчивого Линарэна. — Прогресс не стоит на месте, если смогли помешать метке, почему бы не найти способ усовершенствовать любовное зелье так, чтобы его действие походило на связь с избранной?

— Як-як, — снова кивает Пушинка.

— Войди в третью камеру, — Линарэн указывает на стеклянные кубы с магическими символами. — И сними защитный костюм.

Арендар протягивает руку меня задержать, но безвольно опускает её на стол. Раздражение его сменяется отчуждённостью, но в глазах — и надежда на то, что Элоранарр действовал не по своей воле, и страх, что это так, а сам Арендар не понял, не помог, лишь пытался убить невиновного.

Мне самой страшно терять надежду на то, что всё можно исправить, что не я виновата в раздоре, а кто-то другой, и я лишь заменяемый инструмент в этой комбинации.

Пушинка провожает к камере, каждый шаг даётся мне со всё большим трудом. А что, если проверка выявит на мне печать ректора Дегона? К чему это приведёт?

— У нас не так много времени, — Линарэн обгоняет меня и распахивает камеру.

Вхожу внутрь. Сбросив жёлто-чёрную хламиду защитного костюма к ногам, сквозь зазоры между линиями магических символов ловлю взгляд Арендара. Внешне он так же спокоен, а у меня за него разрывается сердце.

С лязгом защёлкивается замок. Линарэн взмахивает рукой, магические символы загораются золотым светом. Приходят в движение, словно они не вплавлены в стекло. Не сразу замечаю, что их основы остались на месте, а вот наполненные магией силуэты скользят по стеклу и видоизменяются. Наконец узоры застывают в, наверное, только Линарэну понятной последовательности и загораются тревожным алым.

Пока он их рассматривает, дверь открывается сама. Быстро натянув защитный костюм, выхожу наружу.

— Скажи уже что-нибудь?! — Арендар ударяет кулаком по столу, столешница разламывается и вместе с бумагами обрушивается на пол.

— Такого заклинания я прежде не встречал.

Скоро возникает ощущение, что Линарэн мечтает препарировать меня, вытащить каждый орган и просмотреть с лупой.

Хотя начиналось всё невинно, с фразы:

— Мне нужно больше данных для анализа, — и того, что Линарэн опускает на глаза свои волшебные гогглы. — Арен, там бумаги упали, дай их мне.

И Арендар дал ему бумаги. Так начался мой путь объекта для исследований.

В первую очередь Линарэн переписал показания с кубической камеры.

Потом, оставив Дариона в этой лаборатории, через узкий переход отвёл нас с Арендаром и Пушинкой в более светлую лабораторию в стимпанк-стиле, где положил меня на каменную плиту и отдал на растерзание механическим паукам. Про растерзание я, конечно, шучу, но пару минут было чувство, что они во мне дырок понаделают.

— Лера, всё будет хорошо, — пообещал возвышающийся надо мной Арендар, за что Линарэн его и Пушинку, схватившую в зубы паука, отправил на скамейку у стены.

После алтаря был саркофаг с магическими символами на внутренней стороне. Отличный инструмент для развития клаустрофобии.

А ещё меня с головой засовывают в гигантскую колбу с розовой полупрозрачной жидкостью, которой можно дышать и которая даже платье не мочит. Ну ладно, туда залезаю сама, но ощущение, что засунули.

Вытаскивающий меня Арендар выглядит столь измученно, словно это его исследуют. Помогая надеть защитный костюм, он спрашивает:

— Лин, долго ещё?

— Я провёл только поверхностные исследования.

— Будут ещё и глубинные?!

На мой отчаянный крик Линарэн даже взгляда от графиков не отрывает, рассеянно отзывается:

— Мм, нет. Это заклинание, несмотря на ориентирование на эмоциональные проявления, завязано на тебя поверхностно. Можете вернуться в палату. В свете новых фактов необходимо заново проанализировать данные исследований объекта Х и, вероятно, провести дополнительные тесты.

Только осознав, что меня больше никуда засовывать и ничем тыкать не собираются, я ощущаю, как голодна. Арендар нежно сплетает наши пальцы и тянет меня из лаборатории. Мой спаситель.

Магические сферы в палате горят ярко, но от напряжения эмоций кажется, что здесь сумрачно. Пушинка, лёжа в изголовье кровати, грызёт паука, ещё дёргающего механической лапой. Хруст и скрежет зубов по кристаллу отдаётся мурашками по коже, их на моей руке приглаживает Арендар, рассеянно смотрящий в пол. Мы сидим так близко друг к другу, что я не выдерживаю соблазна и склоняю голову на горячее плечо.

— Всё будет в порядке, — шепчу еле слышно.

— Вы что-то желали? — оживляется сервирующий стол Фабиус.

— Нет, ничего, — уверяю я.

Мысли, только что метавшиеся между надеждой на выявление приворота и попытками взвесить все «за» и «против» признания в опасном даре, снова возвращаются к Фабиусу.

Он безупречно вежлив, услужлив, в его взгляде ни намёка на прежнюю ненависть, но… есть то, что он принёс с королевской кухни, пить напитки, которые разливает он, как-то тревожно.

— А стирание личности действует наверняка? — Подёргиваю Арендара за палец. Может, разговор отвлечёт от мрачных мыслей. — Или это обратимый процесс?

— Наверняка. Необратимый. — Он перехватывает мою ладонь, проводит кончиками пальцев по линиям жизни и любви.

Он не говорит о своих тревогах, но я прекрасно понимаю все его метания и надежду, что Элоранарр действовал не по своей воле.

— Прошу к столу, — любезно предлагает Фабиус.

Улыбается. А в глазах — пустота. Страшные у них здесь наказания.

— Почему он у твоего брата? — шепчу Арендару на ухо, утыкаюсь в мягкие тёплые пряди. Как сладко от них пахнет. Просто закрыть глаза и раствориться в аромате, тепле, спокойствии… — Какой в этом смысл?