Песня кукушки - Хардинг Фрэнсис. Страница 26

— Я могу идти? — импульсивно спросила Не-Трисс, не в состоянии больше выносить это напряжение.

Единственным ответом был скрежет вилки по фарфору. Слова, произнесенные Не-Трисс, едва походили на объяснение, которого ждал отец. Его молчание растеклось холодным серым морем разочарования и заморозило ее до костей. Наконец он коротко кивнул, и она выбежала из-за стола. Оказавшись вне поля зрения отца, Не-Трисс проскользнула в вестибюль, отперла входную дверь и вышла под дождь.

— Пен! — закричала она настолько громко, насколько осмеливалась. — Сюда! Я открыла парадную дверь!

Ответа не было, и через несколько минут она нырнула обратно в дом, оставив дверь приоткрытой, чтобы это было заметно снаружи. Когда она была на середине вестибюля, мимо нее со стороны двери пронеслась маленькая серебряная тень, наткнулась на нее и чуть не сбила с ног. Со сморщенным от расстройства лицом Пен взлетела вверх по лестнице, но ее движения не производили ни звука. Плавающие за ней слова были слабым заменителем ее ярости.

ТОП

А потом, через несколько секунд после того, как она исчезла из вида:

ХЛОП.

Едва Трисс восстановила равновесие, как в вестибюле появился отец. Его встретили застывшая Не-Трисс и маленькие грязные следы, ведущие мимо нее вверх по лестнице.

— Пен вернулась, — сказала Не-Трисс, подозревая, что говорит очевидное.

— Вижу. — Отец испустил длинный вздох. — По крайней мере, одним беспокойством меньше.

Он прошел мимо нее, чтобы закрыть входную дверь, и Не-Трисс поспешно отступила наверх, не желая дать ему возможность поинтересоваться, что она делает внизу, или заметить капли дождя в ее волосах. Вернувшись в свою комнату, она протерла волосы одеялом и тут услышала слабый стук в парадную дверь, а потом хлопок, когда ее открыли и снова закрыли. Приглушенное бормотание переместилось из вестибюля в гостиную, и после того, как дверь захлопнули, звуки стали едва слышными. Один голос принадлежал отцу, другой — какому-то мужчине, и она не могла избавиться от мысли, что где-то его уже слышала. Полчаса спустя парадная дверь снова открылась, и вскоре к разговору добавился голос матери.

Не-Трисс долго лежала на полу спальни, прислушиваясь к шуму голосов, возвышавшихся, спадавших и переплетавшихся, но остававшихся неразборчивыми. Это продолжалось два часа. Когда гость наконец покинул дом, было слишком темно, и Трисс смогла рассмотреть только одинокую фигуру мужчины, осторожными шагами уходившего прочь.

ГЛАВА 15

ЗАСАДА

Вечер плавно переходил в ночь. В коридоре слышались движения, приглушенные голоса, стук дверей. Слабые шорохи и звуки, свидетельствующие, что домочадцы готовятся ко сну. Через два часа тишина окутала весь дом непроницаемым одеялом. И это одеяло осталось непотревоженным, когда Не-Трисс открыла дверь спальни и босиком выскользнула в коридор. Она производила не больше звуков, чем фигура, плывущая по киноэкрану.

На плечо она повесила шерстяную шаль, которую планировала набросить на крылатого посланца, словно сеть. В руках несла швейную коробку — подарок матери. Коробка была сделана из дерева и украшена лесными пейзажами. Внутренности выложены шелком, швейные принадлежности в чехлах крепились к обратной стороне крышки. Не-Трисс вытащила все катушки с нитками и надеялась, что коробка окажется достаточно велика, чтобы послужить импровизированной клеткой. В ночном воздухе висело напряжение паука, подстерегающего добычу. Теперь Не-Трисс была воплощением загадки и опасности, но она чувствовала, что в этом мире она не самое загадочное и опасное существо. У ночи не было любимчиков. Она практически ощущала, как темнота свернулась вокруг мира, бесстрастная, словно дракон, а звезды — просто блеск на его черных чешуйках.

Не-Трисс прошмыгнула в запретную комнату и обнаружила, что в ней ничего не изменилось. Она снова нырнула под кровать Себастиана и стала ждать. «Откуда бы ни взялась эта странная птица, она прилетает в полночь. Если я ее поймаю и если она умеет разговаривать, я заставлю ее рассказать, что происходит. Может, она знает, что произошло с настоящей Трисс и с Себастианом».

Маленькие часы над камином внизу пробили двенадцать раз. После того как отзвучал последний удар, Не-Трисс услышала звук, который ждала. Тот же самый легкий сухой шелест, что и в прошлый раз. Донесся из коридора. Стал ближе и ближе. А потом с жужжанием, с которым ветер продувает пустые колоски пшеницы, он проник в спальню. Было слишком темно, чтобы Трисс могла четко видеть, но она различила маленькую летучую тень, мечущуюся туда-сюда. Словно волан в игре в бадминтон, и при каждом взмахе крыльев слышалось поскрипывание. Его перемещения нервировали своей непредсказуемостью. Однако Не-Трисс могла их предсказать. Это было ее единственным преимуществом. Она знала, что это существо прилетело доставить письмо и что рано или поздно ему придется сесть на ручку ящика стола.

Шурх-тук, шурх-скрип-хлоп, хлоп-хлоп. Хлоп. И наконец оно уселось. На ручке ящика восседало крошечное создание, настолько маленькое, что она могла бы не заметить его, если бы не напрягла зрение. Даже сейчас перед ее взглядом оно таяло, как мороженое, и сохраняло свои очертания, только когда она смотрела боковым зрением. На секунду создание отвлеклось, просовывая конверт в узкую щель вверху ящика. В венах Трисс словно закололи тысячи крошечных иголочек, мышцы напряглись и подобрались. «Сейчас».

Не-Трисс выскочила из-под кровати легким, как приземление перышка, движением. Единственным звуком, который она издала, был едва слышный шорох потревоженного покрывала. Тем не менее существо услышало ее и оглянулось как раз в тот момент, когда она вскакивала на ноги. Оно коротко вскрикнуло. Расправило крылья, но Не-Трисс уже набросила на него шаль. Ткань окутала существо, однако толстой шерсти оказалось недостаточно, чтобы утихомирить его. Через секунду по комнате дико заметалась большая шаль. Она шипела и вскрикивала, издавая такие звуки, словно мелкие камешки падали на дно колодца. Не-Трисс разобрала придушенные проклятия и оскорбления.

Девочка сделала несколько прыжков в попытке поймать шаль, но края выскальзывали из пальцев. Она вскочила на стол так, что он даже не шелохнулся, и оттуда прыгнула в центр комнаты, двумя руками хватая концы шали. Приземлилась с ликующим выдохом, но в следующий же миг ее ноги оторвались от пола, когда существо снова взмыло в воздух. Не-Трисс мертвой хваткой вцепилась в шаль, пока ее таскали по комнате, ударяли о полки и предательски роняли на пол.

— Фьюить-щелк! — вскрикивало существо. — Черрт! Дррянь!

Вскоре оно устало, хотя не перестало выкрикивать ругательства. В очередной раз почувствовав под ногами пол, Не-Трисс всем телом бросилась на дергающуюся, рвущуюся шаль и затолкала ее в швейную коробку. Не успело существо снова вырваться из ее рук, как она захлопнула крышку и уселась сверху. Раздался страшный вопль, словно ветер завыл перед бурей.

— Выпусти меня! Выпусти меня, или я сожгу тебя! И спляшу на твоих костях!

Шкатулка под Не-Трисс подпрыгнула, и она услышала, как существо колотится о стенки. Она представила, как крошечное злобное создание рвет клювом шаль.

— Нет, пока ты не ответишь мне на все вопросы! — прошипела она. — Кто ты такой?

— Просто посланник! Доставляю письма!

— Кто пишет эти письма? Где Себастиан?

— Не знаю! Не знаю никакого Себастиана! Не знаю, что в письмах! Я не виновата! Я не виновата!

— Тогда кто виноват? Кто тебя послал?

Ответ существа вполне мог считаться именем. Оно прокатилось по барабанным перепонкам, как лунный свет скользит по ряби на воде. Незнакомое имя, но Не-Трисс начала подозревать, кто отправил посланца.

— Это тот же человек, которого называют Архитектором?

— Да! Магия! Кирпичи, изнутри наружу, туда-сюда. Выпусти меня!

— Это он похитил другую меня? Настоящую Терезу?