Распутье (СИ) - Романовская Ольга. Страница 87

— А кто хозяйка?

— Я.

А вот следующий вопрос напряг:

— Что надлежит делать хозяйке?

— Стирать, вышивать и рожать? — обречённо переспросила выигравшего словесную игру Свена.

— Мужа любить, — обескуражил он ответом. — Повидаешь ты родных, в середине сенокоса пойдём, если целитель разрешит.

Йес, сработала стратегия!

А лекарь пусть попробует не разрешить, порошки в рот засуну. Этот хмырь мою жизнь не испортит.

Перед глазами встали знакомые пейзажи. Скоро увидимся. Эх, будь моя воля, прямо сейчас бы рванула! Одна. Так в былую жизнь окунуться хочется! С подружками в кино сходить, с мамой по магазинам. И не видеть больше Галании. Никогда. Но нельзя, Ира, придётся сюда наведываться, жить на два мира. Правда, тут я мысленно улыбнулась, Свен пока не догадывается, как часто я это планирую делать. Увы и ах, даже большой дом в Нурбоке не заменит тесной квартирки в Петербурге.

Рука мужа легла на живот, погладила. Затем к ней присоседилась вторая. Тепло, приятно.

— Эм, — с издёвкой спросила, — а как же «работа-мужское-дело-марш-на-кухню»?

Свен продолжал загадочно молчать и гладить.

— Что ты хочешь? — сдалась я.

Нервировало это многозначительное молчание.

— Ну поцелуй уж, — нагло заявил супружник.

Поцеловала, даже обняла.

Свен больше не сердился, пальцами в волосы залез и вполголоса выговаривал за распущенность, несдержанность и несоответствие канонам супруги. Бурчал, но любя, я-то чувствовала.

От сердца отлегло. Кажется, киндер, кирхэ, кюхэ отменяются, а родители-институт-Петербург намечаются.

А в голове вертелось: аптекари, поговори с аптекарями насчёт лекарств. И прибыль, и полезное дело. Сколько жизней спасу, а мир цивилизацией не погублю. Это не оружие, одна польза.

Вот ведь, даже из личного выгоду извлеку! От мужа научилась.

Глава 26. Viva!

Я горделиво рассматривала себя в самое настоящее зеркало — прихватила с Земли. По сравнению с тем, во что гляделись местные модницы, китайская поделка казалась верхом качества и символом роскоши. Так, обычная голубенькая пластмасса, кругляшек зеркала. Механизм крепления непрочный, через годик развалится, но неважно. Главное, стеклодувы уже бьются над тем, чтобы получить точно такое же зеркало. Свен по моему наущению поговорил с мастерами цехов стекольщиков и ювелиров: амальгаму могут сделать только они.

Сам муж заинтересовался пластмассой, извёл вопросами, что за лёгкий материал такой, как получить. Увы, ответа я не знала, а Всемирной паутины под рукой нет.

— Хорошо, — неохотно буркнул Свен, — откроем Врата, поглядишь в библиотеке своего мира. Магистр доволен, думаю, поможет. Ты ведь, — он метнул на меня грозный взгляд, — не собираешься сбежать?

Оставила вопрос мужа без ответа и продолжила наводить марафет. Повод серьёзный — я приглашена на аудиенцию к его величеству. Личную аудиенцию. С супругом, разумеется, то есть встреча деловая. Догадывалась, речь пойдёт о крупном заказе. Прежний, пробный, пошёл на ура. Королева чуть ли не пищала от восторга, рассказывая, как хорошо и привольно в её положении в новом белье. Ещё бы, корсет так сжимал грудь, а у беременных она постоянно меняется. Вот и моя чуть-чуть, но выросла. Самую малость. Или это сила воображения? Рано на таком сроке, всего третий месяц ношу. Если точнее, два месяца и одиннадцать дней, потому как ребёнка Свен заделал в первую брачную ночь. Надо бы, конечно, врачу показаться. Неизвестно, чем ещё муж наградил. Не доверяю я средневековой мужской гигиене, в том числе, в отношениях.

Счёт времени вела по самодельному календарю. Сделала его на основе местного летоисчисления по лунным циклам и данным реального времени на Земле.

Август уже, месяц сбора урожая. У людей появляются деньги, они спешат их потратить. Вот и предоставим им возможность избавиться от честно заработанного. Завтра открывалась лавка. Мы наконец доделали её. Всё, как я хотела, но с учётом местного менталитета. То есть никакой кричащей рекламы и манекенов, зато скромные продавщицы, швейцар у двери и прилавки, к которым можно подойти и всё попробовать.

Бельё в соседнем зале. Мужское и женское. Я ведь заставила Свена носить трусы! Смех смехом, а ведь это грандиозная победа. Сколько баталий пришлось выдержать, сколько всякой чуши выслушать! Мол, ношение белья летом вредно для мужского здоровья, сопреет, видите ли, у него там всё, нагноится и отвалиться. Когда в первый раз услышала, со смеху прыснула. То есть зимой не отвалится, а летом — так обязательно. Пришлось заняться просвещением и в красках расписать, почему надо беречь своё достоинство. Только Свен не впечатлился и выдвинул главный аргумент: нужду справлять неудобно.

— Так и скажи, что просто не хочешь! — взорвалась я. — Хочешь заработать кожные болезни и импотенцию, то есть мужское бессилие, не носи. А всё это от грязи.

В итоге победа — трусы надел. Те самые, которые успела купить во время забегов по петербургским магазинам. И, знаете, ничего так, соблазнительно смотрелся. Боксёры так всё обтягивали, любо дорого смотреть.

Свену тоже понравилось. Непривычно, портки-то у него другие, на завязочках и свободные, зато тешит мужское эго. А уж когда жена говорит, что сразу на супружеский долг потянуло… Да, приврала маленько, зато своего добилась.

Потом-то Свен оценил, разрекламировал среди товарищей по гильдии. В итоге мужское бельё земного образца стало популярным товаром, символом статусности и синонимом респектабельности.

Церковь, разумеется, подобных вещей не одобряла. Во время службы на нас косились, злобно шипели, а потом и вовсе поставили вопрос ребром: либо сжечь всё непотребство, либо добро пожаловать в лапы инквизиции.

Догадываюсь, господин Меладах уже потирал руки, представляя, как повторно допросить иномирную ведьму, то есть меня, но спасло вмешательство властьимущих. Тему сразу замяли, священник снова приветливо улыбался, только прихожане из низших слоёв общества мнения не изменили.

От слов перешли к делу. Сначала попытались закидать тухлыми яйцами, затем — поджечь лавку. Даже дверь номера дёгтем измазали. Пришлось принять меры. Безопасность обеспечила стража. Мой покой — Свен, который эффектно, без рук, проучил зарвавшихся бед. Священника тоже привлекли, пусть с амвона урезонит зарвавшихся прихожан. И урезонил же, во всяком случае, вернул к стадии словесного недовольства на кухне. Цитаты из откровений Ио — и труселя тут же стали пристойной любому мужу одеждой. Догадываюсь, бог ничего такого не говорил, просто мэтру Алидису очень захотелось её услышать. Потом узнала, они с Верховным инквизитором — давние друзья. Тогда понятно, почему вдруг Церковь отказалась от желания поджарить мне пятки.

Всё-таки не зря мы взяли в долю Магистра! Он свой процент отрабатывал.

Чтобы забылся «мужской стыд», народу подкинули кость — ведьму. Несчастная женщина торговала каплями от беременности. И вот на службе обсуждали уже «тварь, лишавшую жизни малюток в угоду развратницам».

Волновалась жутко. Казалось бы, уже бывала во дворце, но тогда меня к королю не пустили, ходил Свен, я же «окучивала» королеву. На правах существа неизвестного происхождения, поэтому вечно согнутого в поклоне и общающегося только через фрейлин.

Короля видела, это да, но рта не открыла.

Теперь же… Я Иранэ Гилах, супруга мага. О том, что маг цеховой и как бы работать в Нурбоке должен, Свен уже не вспоминал. Не припомню, когда в последний раз страже амулеты чинил или ведьм ловил. Жалование же получал исправно. Догадываюсь, вместо мужа в поле бегал другой, борзый и молодой, Свен же оказывал капитану стражи услуги другого рода — вещичками снабжал. Видела пару раз, как муж в узелок откладывал разные новинки. Кому, не говорил.

Надо бы прояснить этот вопрос, со службой, в смысле, а то проблемы могут возникнуть.