Дороги Аннуина (СИ) - Бичем Джулс. Страница 61
Кривая его судьбы казалась Киану невероятной. Он словно проживал ещё одну жизнь, в которой всё начиналось заново — с чистого листа. Прошлый Киан умер, и Киан не знал — когда это произошло. В тот ли вечер, когда проклятье забросило его в Аннуин, или же в тот день, когда Повелитель Аннуина отправил его в этот мир.
Впрочем, всё это было не так важно.
Он по — прежнему не мог найти Сагу.
Повстанцы одерживали победу за победой, настойчиво вытесняя правительственные войска. Скоро от территории Империи останется лишь треть — жалкая часть суши. В большинстве случаев солдаты Империи легко сдавались сами и переходили на сторону повстанцев. Киан видел в их глазах нежелание воевать и усталость. Людям была нужна жизнь в мире и спокойствие на ближайшие лет сто.
Конечно, потом они снова возьмутся за оружие. Но пока — люди хотели свободы и мира.
Вечер последнего воскресенья июля был полон взрывов и грохота. Эдуард рассчитал, что правительственные войска проведут атаку в попытке организовать наступление, но атака захлебнется — слишком хорошо в последнее время были вооружены и подготовлены его солдаты.
Он оказался прав.
К полуночи все знали потрясающую новость — в результате обходного маневра повстанцы разбили опорный пункт правительства и захватили кого — то из высшего командования.
Об этом переговаривались как рядовые, так и офицеры. Заместитель Эдуарда лично выехал за пленным, взяв с собой взвод охраны. Сам Эдуард остался в штабе, ожидая их возвращения.
Киан стоял позади него, готовый в любой момент к атаке. Он слишком хорошо понимал — насколько ценен Эдуард для людей и для будущего тех, кто пошел за ним. Они называли его за спиной спасителем и своей надеждой.
Он и сам почти уже поверил в то, что в этом человеке есть что — то необычное.
Когда в помещение ввели пленного, присутствующие зашевелились, и Киан не мог разглядеть его лица. Эдуард молча ожидал, когда все успокоятся, и это молчание подействовало куда как эффективнее, чем окрик и призывы к тишине.
Пленный повернулся лицом к Эдуарду, интуитивно находя того, кто был главным. Это было слишком просто сделать — лицо Эдуарда находилось на миллионах листовок и цифровых экранах, рассказывающих жителям Империи об их главном враге.
– Так, так, — заговорил пленный, саркастично улыбаясь. Он был в том возрасте, когда пожилой мужчина медленно, но верно превращается в старика. — Какая честь для генерала Империи — оказаться прямо перед лицом самого командующего горсткой оборванцев.
— Даже оборванцы заслуживают право на жизнь, — спокойно ответил Эдуард, разглядывая своего противника, — мы предлагаем жизнь всем, кто сложит оружие и прекратит убивать тех, кто хочет жить иначе.
— Мне предлагает сложить оружие сопляк, которому я легко бы надрал задницу в честно бою? Ничтожество, которое имитировало собственную смерть и сбежало, предав Империю? — Пленный даже не скрывал насмешки. — Вы все— просто жалкий сброд, который не способен самостоятельно думать. Лишь мычать, жрать и испражняться.
Это оскорбление заставило присутствующих разгневанно заговорить. Пленный испытывал их выдержку, явно подзадоривая потерять контроль и оправдать его слова.
Эдуард вынул из кобуры револьвер. Те, кто стояли ближе к нему, удовлетворенно зашептались. Никто не смеет унижать тех, кто отстаивает свою свободу кровью и ценой жизни.
Затем Эдуард повернулся к Киану и протянул ему оружие. Это было неожиданно, и Киан на мгновение растерялся. Он не мог поверить, что тот собирается так легко решить проблему.
— Убей его, — просто произнёс Эдуард.
Каждый шаг, который он сделал, приближаясь к стоящему посреди помещения штаба пленному генералу, казался Киану растянутым на тысячи километров. Повинуясь приказу Эдуарда, он поднял оружие и приставил его ко лбу генерала.
На мгновение Киану показалось, что время остановилось и вернулось вспять, вернув его на берег реки. Туда, где на коленях перед ним — королевским командующим стоял Финнегал, потомок богов и пленный генерал повстанцев.
Время никогда не возвращается назад.
Или всё — таки возвращается, но в ином обличии и в иной ситуации?
Киан смотрел в искаженное усмешкой лицо генерала и видел проступающие глубоко под кожей черты другого человека, прах которого уже давно истлел в земле. Это был всё тот же Финнегал, и сам Киан снова был всё тем же Мечом.
Только другого короля.
В другом мире.
В другое время.
Холод металла казался почти обжигающим. Много веков назад Первый Меч Тары пошел на поводу у своей гордыни, желая всегда побеждать, и убил своего врага.
Киан опустил руку, направляя дуло оружия в пол.
Иногда победа выглядит как поражение.
Он только сейчас понял, что в помещении царит гробовая тишина. Киан оглянулся на Эдуарда, не желая объяснять кому — либо причину своего открытого неповиновения. В свете дневных ламп накаливания ему неожиданно показалось, что в глазах Эдуарда блестят золотые искры. Совсем так же, как в глазах Повелителя Иного Мира — словно из них вырываются отблески закатного солнца.
— Как видишь, мы — не просто лишенный мозгов сброд, — произнёс Эдуард, и колдовство этого момента исчезло, возвращая Киана в реальность, — мы живём своей жизнью, искупаем свои ошибки, выучиваем уроки и шагаем дальше, обретая свободу от любого проклятья или наказания.
Эдуард протянул руку, забирая оружие у Киана, и в мельком кинутом на него взгляде Киан неожиданно ясно увидел — эти слова предназначались не пленному, а одному ему.
Люди шевелились, двигались, говорили. Пленного увели, а Киан всё продолжал стоять на своем месте, пытаясь понять — что только что произошло. Время вновь пустилось вскачь, словно ничего и не было.
Когда в помещении осталось лишь несколько человек, он увидел, что Эдуард направляется к нему. Киан ощутил стойкое желание снова заглянуть ему в глаза, чтобы удостовериться — действительно ли они блестят золотым огнём.
Искры плясали вокруг зрачков, окружая их черноту маленькими коронами.
— Кто ты? — Прошептал Киан, всё ещё не доверяя собственному зрению.
— Ты знаешь, — глаза Повелителя Иного Мира смотрели прямо на него, и Киан понимал — вот почему его всякий раз охватывало знакомое ощущение присутствия чего — то необычного. Колдовского.
— Каждый, кто приближается к смерти и уходит от неё, всё же принадлежит частью своей души мне. Этот мужчина побывал на краю смерти, и я могу пользоваться его телом, когда мне угодно изменить что — то в ваших судьбах, — человек или не совсем человек с лицом Эдуарда устало потер глаза, — неужели ты решил, что богам всё равно на то, что творится в мире людей?
Киан испытывал желание задать сотни вопросов, но язык не хотел его слушать.
— Ты нашел свою женщину, Первый Меч Тары? — Искры в глазах Эдуарда становились всё ярче, вытесняя прежний цвет радужки.
Киан разочаровано покачал головой.
— Ты плохо ищешь.
Золотые глаза вспыхнули нестерпимо ярко, и Киан ощутил головокружение, словно земля поплыла у него из — под ног.
Комната неожиданно покачнулась, меняя своё положение. Кажется, он повис в невесомости, а затем стены взмыли вверх, пролетая мимо Киана. Свет ламп стал темнеть, словно кто — то вырубил электричество и погрузил помещение во мрак.
Когда Киан набрал полные легкие воздуха и вынырнул вверх — к тусклому светлому пятну, он не думал, что придется плыть так долго. Пятно увеличивалось в размерах, становилось шире и приобретало определенные очертания. Наконец, достигнув его, Киан шумно выдохнул, ощущая, как в груди колет легкие от желания вдохнуть ещё и ещё глубже.
Он лежал в палате госпиталя, и то, что казалось светлым пятном, было лампами под потолком. Прямо над ним наклонился медик, наблюдая за тем, как Киан озирается, пытаясь вспомнить — что с ним произошло.
— Вы слышите меня? — Спросили его.
Киан медленно перевёл глаза на спрятанное под маской лицо.